Целитель магических животных (СИ) - Журавлева Юлия
– Как выяснилось, я и людей лечу, и проклятья снимаю, – поддела я пациента. – Конечно, лечить могу любых. И в провинции кем только не занималась, и крупным рогатым скотом, и не очень крупным, и птицей.
– А зачем птицей заниматься?
– А вы думаете, куры не болеют? Или не нуждаются в вакцинации?
Судя по взгляду лорда, он считал, что куры рождаются ощипанные, выпотрошенные и без головы.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, кроме действия проклятья, оно безвременно. Вот и ужин незаметно подошел к концу.
– Пора, да?
Лорд отчаянно храбрился, улыбался и делал вид, что все отлично. Но по резким движениям и тому, как Ксавьер то и дело поводит плечами, будто пытаясь сбросить неподъемный груз, было видно, что ему не по себе. На самом деле, таким самообладанием можно только восхищаться, лично я вряд ли могла бы сохранять спокойствие, зная, что мне грозит смертельная опасность, а моя жизнь в руках дилетанта.
И при всем при этом данный тип еще считает мою работу опасной!
– А местор не зря к вам заходил, смотрите, с полов, кажется, даже грязь исчезла вместе с чернотой, – лорд присел на корточки, разглядывая слегка рассохшиеся доски.
– Давайте чертить уже, и нормальные у меня были полы, вполне чистые, – привык, видите ли, жить в особняке с кучей прислуги. А кое-кто сам, своими руками, убирается, как может.
Я взяла грифель и принялась вычерчивать схему. Разумеется, каждый шаг сверяла с книгой, а Ксавьер внимательно следил, чтобы я не напутала с векторами.
– Видите, у вас получается все лучше, – уж не знаю, к чему сказал мужчина. – Еще немного, и вы станете неплохим специалистом по проклятьям.
– Надеюсь, мы снимем ваше проклятье раньше, чем я освою темное искусство.
Перспективы переквалифицироваться меня как-то не прельщали.
– Линда, – Ксавьер снял белоснежную батистовую рубашку, оставшись в темных брюках. Испачкать испугался? – Я хочу сказать, что благодарен вам за помощь и считаю вас отличным магом и целителем.
– Не подлизывайтесь, скидку за лечение не сделаю.
Лорд только вздохнул и перевел взгляд на потолок, готовясь к новой порции боли. Мне было его жаль, честно. Да и полуголый, лежащий в позе распятого, он выглядел как-то слишком беззащитно и открыто. Но в моем деле жалость только мешает, так что я прижала пальцы к запястью мужчины, почувствовав замедленный пульс, и активировала схему.
8. Второй сеанс
Я сидела в кресле, на коленях у меня лежал томик по проклятьям, в ногах кольцами свился Дао. А на кровати перед нами метался в бреду лорд. Обещанное ухудшение после второго сеанса наступило так внезапно и резко, что паника нет-нет, да накатывала. Все записи на сегодня были отменены, Рози отправлена домой, а на входной двери красовалась вывеска “Закрыто”. Так скоро всех клиентов растеряю. Но, честно говоря, о клиентах в данный момент я переживала меньше всего.
Сначала все шло, как обычно. Кажется, что вторую процедуру мой пациент переносил легче, сами “пиявки”, вылезшие из рун и символов, вели себя менее агрессивно. Я с удовольствием отмечала, что пол мой не чернеет, а сереет. Значит, концентрация темной силы проклятья в человеке снижается. Держался Ксавьер неплохо, периодически пытался перехватить мою руку, лежащую на его запястье. Я пресекала хулиганство пациента и откат на себя брать не стала, раз ему и так нормально.
Когда последние искры магии снежинками опустились вниз и впитались в многострадальный пол, мы оба облегченно вздохнули.
– Кажется, на этот раз все прошло хорошо, – садясь, заметил Ксавьер.
И я почти с ним согласилась, как изо рта пациента пошла пена, а сам он забился в судорогах.
Пока я доставала лекарство и набирала шприц, к мужчине вернулось и свечение, разбудившее меня в первую ночь его пребывания. И снова, чтобы ввести иглу в вену, мне пришлось бежать за Дао. Василиску и говорить ничего не пришлось, стоило ему вползти, как змей сразу кинулся к Ксавьеру, развернул воротник и склонился над мужчиной.
Признаюсь, от этого действа у меня мурашки побежали по коже. Дао, обычно безобидный, ленивый, нерасторопный, казался смертельно опасным, пусть умом я понимала, что он не способен причинить серьезный вред.
Но времени на глупые мысли у нас не было. Я схватила шприц и ввела обезболивающее и антиспазматическое в чернеющую на глазах вену. Если я все правильно понимаю, то без корня мандрагоры нам снова не обойтись…
Второй укол прошел тяжелее. Вены пациента сжались почти до нитей, в голову закралась мысль о реакции на препарат. Если так, то я Дагье точно не вытащу… Но хотя бы здесь повезло, состояние лорда спустя некоторое время стабилизировалось. А стабильно тяжелое всяко лучше, чем критическое. И что я только не делала: и потоки разворачивала, и поддерживающие артефакты активировала, и свою магию вливала – не помогало. Давление прыгало так, что не понятно, сбивать или повышать. Сердечный ритм и подавно то пускался с бешеной скоростью, то затихал, так что я всерьез представляла пышные проводы Высшего лорда и себя на каторге. Причем на каторге я представлялась себе очень живо и красочно, как вживую. От таких видений делалось плохо уже мне, чувствую, и мое здоровье будет нуждаться в поправке после такого пациента.
Поэтому, дабы прогнать видения каторги, я начала представлять себя на курорте. Где-нибудь на водах или сразу на море. Свежий бриз обдувает разгоряченную на жарком солнце кожу, морская пена ласкает босые ступни, темные утесы возвышаются над водой. В руках у меня кирка или мотыга, на ногах кандалы… ох, все, стоп, какие кандалы? Я же на море, а не на каменоломне! Даже помечтать нормально не получается. Зато мотивации не занимать.
Несколько раз я думала плюнуть на все и обратиться к нормальным целителям, а заодно пригласить местора Пауля. Или просто Пауля, мы ведь с ним так сблизились в последнее время на почве моей незаконной практики. Но каждый раз останавливали две вещи: страх перед разоблачением и наказанием, ведь тогда моя тайная деятельность вскроется, и просьба Ксавьера. Уверенность в собственных силах кончилась примерно в тот момент, когда не подействовал корень мандрагоры. И я очень надеялась, что не зря рискую жизнью пациента и своей заодно. Дагье не походил на свихнувшегося психа или шизофреника с манией приследования, но пребывал в твердой уверенности, что ему грозит опасность.
Гостевая спальня превратилась в полноценную приемную. Сюда перекочевала едва ли не треть лекарств и артефактов. Наверное, хватило бы и меньшей части моего инструментария, но у меня совершенно не получалось предугадать развитие событий. Поэтому я притащила все, что хоть как-то могло помочь. Кроме лекарств на сером полу стояли стопки книг по классическому целительству, ведь первые четыре года учебы мы посвящаем ему, а дальше шла специализация. Анатомия, нервная система, кардиология, органы пищеварения, целебные травы и зелья… книга за книгой – и ни одного ответа или подсказки. Поддерживающие артефакты разряжались один за другим, оповещая об опустошенном резерве мерзким писком. Впрочем, мне все сейчас казалось мерзким, все бесило и раздражало. Родовой перстень Дагье и тот мерцал, показывая, что состояние носителя далеко от нормы. Будто я без него вижу.
Температура Ксавьера снова начала расти, так что я взяла миску с холодной водой, полотенце и принялась обтирать пациента. Дозировка всевозможных лекарств, которыми я с горем-пополам напоила мужчину, уже давно была превышена, так что приходилось прибегать к народным методам. Выглядел Дагье преотвратно: черты лица заострились, синюшная бледность, взмокшие, спутанные волосы, отчетливо проступившие через кожу темные вены. Я осторожно убрала налипшие на лоб волосы и положила холодный компресс. Провела по щеке, дотронулась до квадратного подбородка. И испугалась, когда Ксавьер неожиданно схватил мою руку, не больно, но крепко, бормоча что-то несвязное. Отпускать меня мужчина, похоже, не спешил, а я не вырывалась. В борьбе с любой проблемой, будь то болезнь, проклятье или просто тяжелая жизненная ситуация, всегда важна поддержка. Возможно, ему станет чуточку лучше, если подержать за руку. Или мне станет лучше, у меня ведь тоже весьма непростая ситуация…
