Золушка (СИ) - Куно Ольга
— Ну, похудеть никогда не поздно, если она по-настоящему этого захочет, — заметила я, не вполне уверенная, что мои слова соответствуют истине. Но надо же было как-то поддержать этот непонятно зачем затеянный разговор. Не хочет же она, в самом деле, чтобы я помирила их с Беллой! Уж лучше перемою в доме все полы… Я продолжала теребить кольцо, постепенно поднимая его через косточку пальца.
— О чём ты говоришь, — снова махнула рукой Стела. — Она же никогда не откажется ото всех этих сладостей, пончиков, пирогов… Это совершенно безнадёжно! Но как бы ей это поделикатнее объяснить?
Она резко толкнула меня в бок. Кольцо слетело с пальца и со звоном покатилось по полу. Впервые в жизни сестрёнка оказалась проворнее меня. Быстро соскочив с кровати и почти упав на пол, она подхватила кольцо прежде, чем оно успело замереть возле ножки стола.
— Отдай! — крикнула я, следом за ней поднимаясь на ноги.
— Дай посмотреть, что тебе, жалко? — возразила Стела, пряча кольцо в кулаке и не подпуская меня слишком близко. Выражение доброжелательности разом слетело с её лица; теперь оно было скорее хищным.
— Отдай сейчас же! — настаивала я, пытаясь подобраться поближе к её руке.
— Я хочу примерить!
— Зачем оно тебе? Оно же простое, медное, без камушков, даже не серебряное!
— Но тебе-то оно зачем-то понадобилось, — возразила Стела.
Наконец, ловко извернувшись, ей удалось, несмотря на все мои старания, одеть кольцо на палец. Она сразу же повернула его, словно точно знала, что делает. Не могу сказать, чтобы на этом этапе я сильно удивилась. И без того было понятно, что она исхитрилась подглядывать за мной через какую-то щель. Понятно, но слишком поздно.
Я вздрогнула, невольно отступая назад. Такого я не ожидала. До чего же похожа! Она казалась точной копией девушки, появившейся месяц назад на королевском балу и назвавшейся тогда Синдереллой. Вообще-то нельзя сказать, чтобы мы со Стелой были особо похожи. Но фигуры у нас и правда почти одинаковые: мы обе худые, обе узкокостные, почти одного роста. Черты лица совершенно разные, но под толстым слоем наложенного точно так же, как тогда, макияжа, да ещё и с вуалью… Волосы у Стелы темнее, но, опять же, в этом наряде они и у меня казались более тёмными, видимо, всё-таки краска… И даже серьги точно так же звенели, когда она поворачивала голову.
Я стояла, тяжело дыша, не в силах произнести ни слова, в ужасе оглядывая возникшую передо мной даму. Стела была, похоже, не менее потрясена; она не могла видеть себя полностью, но попадавшего в поле её зрения платья, украшений и вуали, которую она поспешила пощупать, было более чем достаточно. Посмотрев на меня пронзительным, враждебным взглядом, она подхватила юбки и выбежала из комнаты, оставив за собой распахнутую дверь.
Наверное, ещё около минуты я продолжала стоять неподвижно, словно увидела призрак, глядя в одну точку, туда, где передо мной совсем недавно предстала незнакомка с бала. Снизу до меня доносились голоса; слов было не разобрать, но, судя по интонациям, разговор проходил весьма оживлённо. Я бессильно сжала кулаки и в отчаянии облокотилась о стену. О чём они говорили, было нетрудно догадаться. Конечно, никого из них не было во дворце во время бала, но слухи — великая вещь. Тем более в этот раз принц сам постарался, чтобы о разыскиваемой девушке узнало всё королевство. Кружевное белое платье, полупрозрачная белая же вуаль, закрывающая пол лица, серьги, издающие мягкий мелодичный звон… Всего этого было достаточно, чтобы догадаться, где этот наряд был замечен прежде. Да и знакомые сестёр, имеющие доступ во дворец, все уши им тогда прожужжали.
Осторожно выйдя за дверь, я стала медленно, бесшумно спускаться вниз по лестнице. Что делать, я не знала, но как-то остановить их было необходимо. Приблизившись к порогу комнаты, где сейчас находились мачеха с сёстрами, я прислушалась, затаив дыхание. Поначалу колотящееся сердце заглушало все прочие звуки, но прошло несколько секунд, и доносящиеся из-за двери голоса начали становиться всё более отчётливыми.
— Как же мы могли не догадаться?! — возбуждённо говорила Белла.
— Она же такая скрытная! — объяснила мачеха, слегка понизив голос.
— Но как ей такое удалось?
— Никаких принципов, вот как! Она всех обманула!
— Что будем делать? — оборвала поток осуждений более прагматичная Стела.
— Как что? — отозвалась мачеха. — Ты с этим колечком прямо сейчас пойдёшь во дворец. Вернее поедешь. Тут хоть и недалеко, а так солиднее.
— Но почему она, а не я? — обиженно спросила Белла.
Даже через прикрытую дверь было слышно, как Стела фыркнула.
— Ты посмотри на себя, — ответила мачеха со свойственным ей тактом. — Думаешь, это платье сделает тебя худее? Да принц на тебя даже смотреть не станет!
— Да он и на Стелу не станет смотреть, — огрызнулась Белла. — Как узнает, кто она родом, так сразу же и даст ей пинка под зад.
— Значит, он не должен об этом узнать, — рассудительно ответствовала мачеха. — И если Стела поведёт себя с умом, то до свадьбы он не узнает. А может быть, и потом тоже.
Я ощутила, как волна жара всколыхнулась в моей груди и кровью прихлынула к щекам. Меня начинало мелко трясти. Всё, что угодно, но только не это. Больше не раздумывая, я ворвалась в комнату.
— Вы не можете этого сделать! Немедленно отдайте мне кольцо! Оно моё!
— Вот как? — Мачеха подошла ко мне вплотную; под её натиском мне пришлось сделать несколько шагов назад. — Говоришь, твоё? Не знаю, насколько тебе можно верить. Во всяком случае, на этот раз ты нам не помешаешь.
Когда я поняла, что происходит, было уже поздно. Ещё один шаг — и мачеха рывком втолкнула меня в маленькую кладовку, после чего, не давая мне опомниться, резко хлопнула дверью и тут же её заперла. С тех пор, как был построен этот дом, ни один человек так и не смог понять, для чего крохотная тёмная комнатка запиралась снаружи, но сегодня эта странность сыграла со мной злую шутку.
— Откройте немедленно! — закричала я, барабаня ладонями по двери.
Ясное дело, на это никто не отреагировал. Они ещё немного пошептались, но я ничего не расслышала по собственной же вине. Поняв свою ошибку, я замерла, прижав ухо к узкой щели, но успела услышать лишь шорох юбок да скрип открывшейся и закрывшейся входной двери. Они уехали во дворец.
Я снова принялась отчаянно стучать в дверь, ладонями, потом кулаками, потом снова ладонями, до тех пор, пока кисти рук не загудели от боли. Поняв, что всё это безнадёжно, я медленно сползла на пол, прижавшись спиной к стене. К глазам начали подступать слёзы. Не скрою, в моей душе ещё некоторое время жила надежда, что в самый чёрный момент рядом появится фея, которая выпустит меня из моей темницы, отберёт у Стелы кольцо и вообще восстановит порядок и справедливость. Но фея не появилась.
…На этот раз я не резала лук, поэтому не заплакала. Я долгое время сидела на одном месте, прикусив губу, а мой взгляд блуждал по наваленным в кладовке вещам. Отчего-то вид многочисленных мешков, стоящих вдоль стен сундуков, старой посуды и других предметов, спрятанных здесь за ненадобностью, напомнил мне детство и те случаи, когда я заглядывала сюда вместе с отцом. Все вещи с тех пор поменялись, за исключением одного старого, потемневшего от времени сундука, но в комнатке стоял тот же неуловимый запах, и точно так же скупо падал свет через крохотное окошко под потолком… Мне вспомнилось, как как-то раз, стоя на пороге этой каморки, отец положил мне руку на плечо и сказал: "Смотри, вот здесь старый, никому не нужный хлам смешался с важными и полезными вещами. Как правило, люди даже не помнят, что именно они положили в такую вот кладовку. Так же и у нас внутри, — он похлопал себя по груди. — Случайное и поверхностное смешивается с самым важным и глубоким, и человек даже не знает цену тому, что накопил за долгие годы своей жизни. Но когда перед человеком возникает цель, он должен идти к ней, настойчиво и упорно, не задумываясь о том, а справится ли он, а достанет ли сил, а есть ли в его дорожном мешке все необходимые инструменты. И вот тогда, если он будет, не взирая ни на какие препятствия, изо всех сил продвигаться вперёд, он обнаружит в своей потайной кладовой такие ценные вещи, о существовании которых никогда даже не подозревал".
