Александр Клыгин - Просветленный
— Смотрите-ка, уже Лос-Анджелес на подходе! Скоро будем дома. Ой, я вижу…
Что он там видит, Альф не договорил, потому как поскользнулся на банановой кожуре и с криком «А-а-а-а!» свалился в темноту. Все, кроме Нильса Лэссена, вскочили со своих мест.
— Черт побери, как здесь оказалась банановая кожура?! — воскликнул Эльдорадо.
— Ну, это я один из подарков съел, — пролепетал Дебри.
— Что?! — воскликнул Эльдорадо.
Далее последовало следующее: Эльдорадо и Нильс Лэссен выругались, а Маклауд бросился душить Джона Дебри со словами: «Ты что, совсем идиот?»
— Совсем! — попытался выговорить Дебри.
— Спокойно! — крикнул Эльдорадо, закончив ругательство. — Нильс, какая у нас высота?
— Около десяти километров, — ответил Нильс Лэссен, проводив взглядом реактивный самолет, обогнавший сани.
— Значит, Альф еще не на земле, — сказал Эльдорадо, доставая сотовый телефон.
— Алё, Альф! — крикнул он в трубку. — Это Эль. Не ори, Дебри под тебя банановую кожуру подложил. Да не ори ты! Ты скажи лучше, у тебя парашют есть? Нету? Это уже проблема. Ладно, Альф, я за тобой.
Бросив мобилу в карман, Эльдорадо превратил свой черный плащ в некое подобие парашюта и с криком «Не поминайте лихом!» прыгнул вслед за Альфом, напоследок поскользнувшись на той же самой банановой кожуре. Маклауд подобрал кожуру и выкинул ее вслед Эльдораде.
— Пойду-ка я за батутом, — сказал Маклауд. — А то эти придурки своими силами вряд ли приземлятся.
И Маклауд исчез. Дебри посмотрел вниз.
— Не вздумай прыгать, Дебри! — крикнул Нильс Лэссен. — Кто тогда будет подарки раздавать? Мы тебя брали сюда в качестве мальчика на побегушках, но так уж выходит, что быть тебе сегодня Санта-Клаусом. Хватай из багажника подарок и швыряй.
— Понял! — сказал Дебри и полез в багажник.
Так состоялся дебют нашего героя в качестве Санта-Клауса.
Остается добавить только то, что, когда Эльдорадо нагнал в воздухе Альфа, у того на затылке красовалась банановая кожура, сброшенная Маклаудом. И эти два придурка просвистали мимо батута, рухнув в канализационный люк вместе с нераскрывшимся парашютом.
«Ты какого хрена залез на дорогу богов?»
Сколько прошло времени, никто не знает. Сбрендивший Джон Дебри сидел около бассейна на вилле Нильса Лэссена. Стояло солнечное утро. Ни зимы, ни Санта-Клауса не было и в помине.
Мимо Дебри проходили фотомодели, кинозвезды, кошандийцы и еще более странные существа. Проплыло даже облако белого света, с которым Дебри поздоровался, помня совет сэра Эльдорадо. Несколько раз пробегал Джеймс Бонд, подозрительно косясь на Дебри.
Когда Бонд пробегал в очередной раз, Дебри решил поздороваться.
— А ты кто такой? — спросил Бонд.
— Я Джон Дебри, — ответил Дебри. — Я хотел извиниться, что я раньше в вас вроде как верил, ну, в Церковь Святого Бонда ходил и так далее, а потом меня оттуда вышибли, и я хотел за это извиниться.
— А-а, да не бери ты в голову! — сказал Бонд. — Это ты перед другим Бондом извиняться будешь. А я тут ни при чем. Нас, Бондов, на этом свете много. Да, и, кстати говоря, ты правильно сделал, что перестал в этого святого Бонда верить.
— Да я не перестал, — смутился Дебри. — Мне сэр Эльдорадо по шее надавал, вот я и переметнулся.
— Все равно молодец, — сказал Бонд и побежал дальше.
Дебри хотел было спросить, по какому случаю здесь такая беготня, но Бонд уже скрылся из глаз.
Дебри решил подождать, пока пробежит еще кто-нибудь. Через минуту мимо Дебри прошел строй фотомоделей в бикини, и Дебри на время потерял дар речи. Когда дар речи вернулся к Джону Дебри, тот увидел перед собой Альфа.
— Ой, лорд Шамвэй, как я рад, что вы живы! — сказал Дебри.
Альф расхохотался.
— Нашел, с чем поздравить! — усмехнулся Альф. — Мы же с Эльдорадой еще вчера разбились. А сегодня как новенькие.
— Это как? — спросил Дебри.
— Нельзя убить то, чего нет, — ответил Альф. — Что бы мы с собой ни делали, энергия массового сознания тут же воссоздает нас по нашему же образу и подобию. Хотя нет, брехня это все. Просто помни, что нельзя убить живого бога.
Дебри настолько загрузился после этого объяснения, что даже забыл, о чем хотел спросить. Но Альф дождался, пока Дебри перезагрузится и вспомнит, что к чему.
— Ах, да, я хотел спросить, а что здесь такое произойдет? — спросил Дебри минут через пять. — Все так бегают, будто праздник какой-то.
— Еще какой! — воскликнул Альф. — Смерть — счастливый миг! Повод для праздника! Разве Эльдорадо тебе ничего не сказал?
— Нет, — ответил Дебри. — По крайней мере, я ничего не понял. А чья смерть — повод для праздника?
— Все увидишь, — ответил Альф. — Пошли пока со мной. Встречу Эльдорадо, передам тебя ему. Ни о чем не волнуйся, праздник начнется ближе к вечеру.
Через некоторое время Дебри с Альфом очутились на боковом дворе. Как оказалось, у виллы было три двора — передний, задний и боковой. Дебри готов был поспорить, что еще вчера на месте «бокового двора» был обрыв. Однако, Дебри не готов был поспорить, что «вчера» действительно было вчера. По крайней мере, после прогулки в санях Санта-Клауса и встречи с самим собой Дебри уже ничего не мог утверждать точно. Правда, он все еще мог верить своим глазам, а глаза эти ясно показывали, что там, где вроде бы должен быть обрыв, появилось нечто вроде гигантских ступеней-площадок из белого мрамора, которые спускались прямо к морю.
Далеко внизу, у самой нижней ступеньки, выходящей в море, было нечто вроде причала. Осмотрев все это великолепие и припомнив кое-что из слов сэра Эльдорадо, Дебри пришел к определенным выводам. Придя к определенным выводам, Дебри начал искать взглядом сэра Эльдорадо. По всем ступенькам бегало множество народу, а нечто, напоминавшее сэра Эльдорадо в парадных сапогах, мелькало рядом с причалом.
«Ну да ладно, попробую спуститься, — подумал Дебри. — Остается надеяться, что все это не голограмма».
На счастье Джона Дебри ступеньки оказались настоящими. Правда, это были не ступеньки. Это были площадки, соединенные между собой небольшими лестницами, по которым раскатывали красную дорожку. Дебри попытался было пройти по красной дорожке, но его быстро оттуда согнали с помощью парочки подзатыльников и восклицания «Ты какого рожна залез на дорогу богов?»
Подзатыльники оказались более ощутимыми, чем восклицание, поэтому Дебри больше не ступал на красную дорожку. Дойдя до последней, двенадцатой площадки, Дебри страшно устал. Он остановился перевести дух и тут же увидел ларек с газировкой и мороженым. Дебри купил бутылку «Спрайта» и эскимо на последние доллары.
«Хорошо, что я вовремя положил кучу денег в банк, — подумал Дебри. — Только вот как теперь до этого банка добраться. Сэр Эльдорадо и прочие, они-то ведь о еде не думают. Им хорошо — взял да и наколдовал себе гамбургер. А о простых людях и подумать некогда. А я… А почему бы и нет! Попробую-ка и я наколдовать гамбургер».
Дебри зажмурился, напрягся и представил себе гамбургер. Он представлял себе гамбургер во всех подробностях: его цвет, вкус, запах, обертку… Открыв глаза, Джон Дебри увидел эту самую обертку, которую несло ветром прямо ему в лицо. Не успев уклониться от обертки, Дебри застыл на месте со «Спрайтом» в одной руке, мороженым в другой и с оберткой от гамбургера на носу. Следом за оберткой до ушей долетели чьи-то извинения, после чего Дебри смахнул с носа обертку палочкой от эскимо.
Доев мороженое, Дебри снова поискал глазами сэра Эльдорадо. Сначала он заметил, что на воде, у самого берега покачивается деревянный плот, на котором помещалось некое сооружение из бревен с лестницей с одной стороны. Что это такое, Дебри не знал. Еще бы — он же никогда не видел погребального костра. Однако, оторвав взгляд от плота и пошарив этим самым взглядом по окрестностям, Дебри разглядел фигуру сэра Эльдорадо.
Сэр Эльдорадо был в парадных сапогах и в парадной шляпе. Остальные части парадного костюма он еще не напялил, однако уже вошел в роль и повелительным тоном отдавал приказания целой куче народу. Дебри подошел поближе к сэру Эльдорадо, но не решился его прервать, хотя бы потому, что не понимал ни слова из того, что говорил сегодня Эльдорадо. Потому что сэр Эльдорадо перескакивал с одного языка на другой — произнеся пару фраз по-английски, он переключался на французский, затем, как показалось Джону Дебри, на русский, и, наконец, на испанский. Из всего вышесказанного Дебри понял только слово «нирвана», которое на большинстве языков звучало приблизительно одинаково. Запнувшись, сэр Эльдорадо повернулся, уперся взглядом в Дебри и спросил:
— Дебри, ты часом, немецкого не знаешь?
— Не-а! — ответил Дебри, пожимая плечами и тряся головой.
