Александр Дихнов - Хотелось как лучше
«Лобное место», — хмыкнула я про себя. Да, задача не из простых. На самом деле провести подобную операцию и остаться незамеченной я была вполне в состоянии, все же чемпионками планеты по боксу среди юниоров просто так не становятся, но если мою пробу станут смотреть в замедленном повторе, могут возникнуть проблемы…
— Девушка! — раздался сзади требовательный голос.
Обернувшись, я увидела средних лет даму в деловом костюме и с папкой в руках.
— Девушка, — повторила она, — вы на пробы?
— Да, — без особого энтузиазма признала я.
— Будьте любезны, напишите свое имя на карточке и отдайте ее мне.
Я кое-как накарябала свой артистический псевдоним и рассталась с бумажкой, выданной мне очаровательной секретаршей.
— Прекрасно. Значит, вы двадцать третья. Какую сцену собираетесь показывать?
Я сообщила, дама сделала пометку в папке и подвела черту:
— Так, милочка, ваша очередь подойдет часа через два, но вы не никуда не уходите, ждите здесь.
Послушно кивнув, я отошла в сторонку — замечательно, у меня еще пара часов, чтобы разработать удобоваримый план. С этой оптимистической мыслью я плюхнулась на один из стульев, стоящих вдоль стенки, и принялась ждать начала.
Не прошло и четверти часа, как перед режиссером, продюсером и иже с ними появился первый кандидат, пытавшийся изобразить сцену «Дорогая, люблю только тебя». Получалось у него достаточно фальшиво и слащаво, видимо, юноша специализировался на «мыльных операх» и привык работать на аудиторию, состоящую исключительно из домохозяек. Минуты через три вдохновенно вещавшего влюбленного прервали и пригласили следующего, затем еще, и еще. Процесс неприятно напоминал конвейер. Наконец, подошла и моя очередь.
— Антея Пард, — выкрикнула администраторша. Ну да… А что такого? Нельзя разве? Подумаешь, взяла в качестве псевдонима фамилию Этьена… так этого же никто, кроме меня, не знает. Окружающим все равно, а мне приятно. Тьфу… собственно, почему я оправдываюсь?
Так вот, услышав свое нынешнее имя, я уверенным шагом вышла на свободное пространство и начала монолог в стиле «Ты меня никогда не любил, сволочь». Очень помогли вжиться в роль воспоминания о скандале, учиненном мной в доме Этьена, и через минуту изумленные зрители лицезрели уже не миловидную блондинку, а разъяренную, мечущую громы и молнии фурию. К слову сказать, даже в боевом угаре я о деле не забывала и во время очередного пассажа «Отстань от меня, бездарь с полным отсутствием намеков на потенцию» вполне естественным движением смахнула со стола мирно стоящие там сумки и принялась швыряться ими во все стороны. Наклонившись за имуществом мистера Лисопулоса, я воспользовалась прикрытием скатерти и прицепила к барсетке крохотное электронное насекомое. Провернув операцию, я с чувством выполненного долга и жгучим желанием размозжить неверному любовнику голову сотворила рукой с зажатой в ней барсеткой великолепный замах… Откуда-то, казалось, очень издалека, до меня донесся сдавленный всхлип несчастного продюсера:
— Огромное спасибо. Прошу следующего.
Когда я покидала площадку, коленки дрожали от пережитого напряжения. Добравшись до стула, я обессиленно на него рухнула, и тут же сзади раздался приглушенный шепот:
— Ну, ты даешь! Классно. Бьюсь об заклад, роль твоя.
Повернув голову, я обнаружила Тину.
— Думаешь? А я не хватила лишку?
— Есть чуток, но они это любят. Куда хуже, когда актер заморожен. С экрана должен сыпаться фейерверк живых чувств и эмоций. — Тина хихикнула. — Ну а дамская сумочка, летящая прямо в оператора, — это же просто находка. Ну ладно, я пойду, скоро очередь подойдет.
И, как обычно, махнув рукой на прощание, смешливая брюнетка удалилась. Я тоже последовала ее примеру — в павильоне мне больше делать было нечего, скорее наоборот, следовало быстренько смотаться в центр и изменить внешность, похоронив мисс Антею Пард в ближайшем мусорном бачке. Операция «Узнаем, где собака…» перешла в следующую стадию, теперь все, что от меня требовалось, это находиться в пределах полукилометра от прижученного имущества объекта и просто внимательно слушать.
Превратившись в серую (русую) незаметную мышь (даже в глаза серые линзы вставила), я весь остаток дня бродила вокруг мистера Лисопулоса, но ничего интересного не услышала. Порадовало только обсуждение кастинга — несмотря на давление режиссера, испуганный моей экспрессивностью объект ни в какую не соглашался взять Антею Пард на роль, так что придется мне продолжить карьеру спецагента. Привычно проводив своего подопечного домой, я выяснила, что проживает мистер Лисопулос на тринадцатом этаже (считая, по традиции Новой Калифорнии, от крыши) совместно с женой и имеет приходящую домработницу. Когда в наушнике раздались звуки, явно не предназначенные для посторонних ушей, я для приличия покраснела и отправилась спать. Вряд ли после любовных утех последуют разговоры про заговор.
Всю первую половину следующего дня я провела, шатаясь по магазинам, расположенным на подходящем удалении от офиса объекта, и слушая его большей частью деловые разговоры. Терпение никогда не было моей сильной стороной, вот и сейчас я уже начала задумываться, на верном ли пути нахожусь. За все время слежки мистер Лисопулос не сделал ничего мало-мальски подозрительного — типичный по уши занятый работой бизнесмен и любящий муж. Мечта любой здравомыслящей женщины. Я уже почти убедила себя, что иду по ложному следу и пора подтолкнуть развитие ситуации, как в моем ухе зазвучал очередной телефонный разговор из офиса кинопродюсера.
— Алло! Это вы, Жан-Пьер? — Голос спокойный, интонации вежливые.
— Как продвигаются исследования? — Вкрадчиво.
— Это я уже сто раз слышал! Мне необходимо сейчас знать, что в голове у этой собаки! — От яростного вопля, раздавшегося в наушнике, я подскочила и грациозно растянулась прямо в дверях очередного магазина. На помощь ко мне бросились две продавщицы, но пока я отряхивалась, благодарила и спешно удалялась, большая часть разговора прошла мимо моих ушей.
— Хорошо. Даю еще неделю. Если не будет результатов, я перевожу животное в другую клинику, а вы, Жан-Пьер, подумайте о заявлении по собственному желанию.
Собеседник грозного кинопродюсера, должно быть, пообещал сделать все, даже невозможное, поскольку следующая фраза, которую я услышала, звучала хоть и жестко, но спокойно:
— Срок — неделя! Работайте.
Отчетливо было слышно, как мистер Лисопулос положил трубку, затем раздался тяжелый вздох и бурчание: «Ну почему кругом всегда одни идиоты? С какой-то глупой псиной разобраться не могут, и зачем все это на мою голову?»
Продолжая вполуха прислушиваться к беседе с призванной в кабинет секретаршей, я попыталась совместить радостное хлопанье в ладоши с хладнокровным анализом поступившей информации. Итак, стало ясно, что я не ошиблась, мистер Николас Лисопулос, член совета директоров киноконцерна «Новый Голливуд», замешан в краже собаки, принадлежавшей контрразведке Рэнда, более того, он точно знает ее местонахождение и финансирует исследования, цель которых — выяснить, чем же данный бульдог отличается от прочих представителей своей породы. Исследования эти проводятся в какой-то клинике, скорее всего ветеринарной. Дело осталось за малым — выяснить адрес клиники, найти собачку, изъять ее и триумфально прибыть к дорогому шефу. Хлопот-то! Презрительно фыркнув, я залезла во флаер и направилась к ближайшему справочному центру.
Через час от моей самоуверенности остались одни лохмотья — общение с базой данных Новой Калифорнии показало, что на планете насчитывается примерно полсотни ветеринарных клиник, три из них находятся непосредственно в Нью-Фриско, но врач по имени Жан-Пьер не значится ни в одной.
«И что теперь?» — риторически вопросила я.
«Что-что, — ехидно поддразнил взявшийся невесть откуда внутренний голос, — в очередной раз нарушать уголовный кодекс».
«И откуда ты такие слова знаешь?» — изумилась я.
«Образование, интеллект и все такое прочее. А ты бы, чем занудствовать, лучше бы о деле подумала».
О деле… Хорошо, пусть будет о деле. Значит, так. Пытать объект — фи, грязная работа не для спецагента д'Эсте, следовательно, интересующую меня информацию нужно получить незаметно, и перспективнее всего выглядит в этом плане посещение апартаментов мистера Лисопулоса в отсутствие там членов семьи и обслуживающего персонала.
Приняв это свежее решение, я в очередной раз поменяла облик, вновь превратившись в расфранченную, но на сей раз деловую женщину, и позвонила миссис Лисопулос, благо ее домашний телефон имелся в справочной системе Новой Калифорнии. Когда на экране возникло изображение миловидной, ухоженной женщины, я отбарабанила свою любимую, не раз проверенную легенду:
