Ирина Белояр - Призраки по контракту
— Сереж, не грузи, я тебя умоляю. Расслабься. Трабблы позади, погода шепчет, солнышко, ветерок морской. Только ты, как упертое бревно…
— Ветерок, ага. Мне, между прочим, шею продуло. Голову повернуть больно, — пожаловался спец по эксклюзиву. — И шишка вскочила там.
— Ну-ка, покажи, — Лерыч потрогал синеватый нарост на шее приятеля, усмехнулся:
— Потерпи немного, я его тебе вечером вскрою.
— Тоже мне, блин, хирург нашелся. Я лучше в клинику, к профессионалам. Здесь, небось, не средневековая вольница, смогут оказать квалифицированную помощь.
— Вольница, ага, — хмыкнул Валера. — Тоталитарная. А главное — средневековая. Мало того — бронежилеты, парализаторы, так еще и подкожные жучки. Не парься, обработаю в лучшем виде. Зато теперь ты не сможешь сказать, что я один подцепил зверей в этом рассаднике насекомых.
— Ага… — машинально отозвался Сергей, глубоко задумался и молчал целых пять минут. Почти до самого дома госпожи Волковой. Продолжал теперь уже молча анализировать один за другим аварийные пути отхода из рыцарского мира в нормальный человеческий. Мало ли, как обстоятельства сложатся? Мы ведь не ищем легких путей, даже под угрозой психушки.
Дверь открылась. Залитый солнцем пустой холл, увитые диким виноградом стены, возле одной из стен — женщина в инвалидной коляске. Интересная, надо сказать, женщина. Коляска и возраст сделали ее тело рыхловатым, но следы былого шика остались до сих пор.
— Добрый день, — сообщили напарники, хотя это и без них было очевидно.
— Добрый, — растеряно отозвалась дама. — У меня еще ничего не готово, ждала вас завтра.
— Ждали нас? — удивился Сергей.
— Вы разве не из Восьмой Чакры? Я подумала…
— А кто это — Восьмое… как вы сказали?
— Эзотерическое издание. Готовят материал, посвященный моему мужу, экзорцисту Волкову.
— Ага, а мы как раз хотели его видеть. То есть, не материал, а самого экзорциста.
Женщина покачала головой:
— Доктор Волков давно умер.
Облом-с. Что, однако, можно было предвидеть.
— Примите наши…
— Спасибо. Могу я чем-нибудь помочь?
— Ну… если только у вас сохранились связи с его коллегами-экзорцистами. С каким-нибудь очень сильным мастером. У нас дело по части привидений.
— Серьезное дело?
— Серьезнее не бывает.
— Пройдите в дом.
Коляска одолела просторный холл, выехала на анфиладу и степенно покатила вдоль стены. Охотники за экзорцистами медленно шли следом и ощущали себя как прикормленные бедные родственники в ожидании наследства.
— Я вас не ждала, но все равно хорошо, что зашли. Не считая журналистов, у меня мало кто бывает. Заглядывает иногда Руслан — это юноша, с которым мы вместе бежали из Камелота. Но тоже последнее время редко. Или занять денег, или вернуть.
Однако дамочка безбашенная. Отпирает дверь незнакомым людям, не спрашивая, кто и зачем. Приглашает в дом. Да еще признается, что у нее есть деньги. Откуда такая вера в человеческую порядочность? Может, леди — ветеран спецназа, с излучателем в кармане и парализатором в бюстгальтере?
Как всегда в мирное время, Лерыч ненавязчиво убрал язык в задницу. Поддерживать светскую беседу пришлось Сергею:
— Мы тоже недавно из Камелота. Искали вас там. Уже знаем, что вам пришлось вынести.
— О, да. Этот мир — самое страшное воспоминание моей жизни, — госпожа Волкова ненадолго ушла в себя, то есть — в прошлое. Потом вздохнула, покачала головой, отгоняя грусть. — Да. Всякое бывает. Генрих… то есть, доктор Волков — разумеется, умный человек, но от амбиций не застрахованы даже самые-самые. Гордыня обуяла на старости лет, возомнил себя матерью Терезой. А в этом несчастном рыцарском мире люди страдают от призраков больше чем везде. Неудивительно, они ведь живут призраками.
Коляска, наконец, въехала в помещение. Холл, по размерам не уступающий первому.
— Чаю хотите?
— А? Не, не хотим.
— Кофе? Вино?
— Не, не надо. Не беспокойтесь. И так-то неловко вас утомлять.
— Что ж, — дама улыбнулась. — Тогда утомляйте его.
— Кого?
— Доктора Волкова. Вы ведь с ним хотели пообщаться? Он здесь.
Первая мысль у напарников возникла та же, что и у вас: бедная женщина свихнулась от одиночества. Сергей уже изобретал деликатный способ откланяться, но…
… доктор Волков действительно был здесь. Мелодия, возвышенная и строгая, как хорал[11], и непосредственное касание к мозгу. Не наглое вторжение, а твердое, но доброжелательное прикосновение, похожее на рукопожатие очень сильного человека — вот что ощутил Сергей, да и напарник тоже, судя по растерянной физиономии. Лерычу было с чего растеряться: с его-то скепсисом, и — даже без опыта взаимодействия с Элькиным юзером Кирюшей…
Вы только не подумайте, что у этих древоподобных парней вдруг ни с того ни с сего обострилась чувствительность. Просто у доктора Волкова очень мощный астрал. Мертвого достанет. Тьфу, я хочу сказать… ну, вы поняли.
— Не буду вам мешать, — дама на каталке удалилась.
Пару минут напарники приходили в себя. Затем последовало мягкое напоминание:
«Вы не представились, молодые люди».
Молодые люди поспешно наверстали упущенное.
Сергей не готовил монолог заранее — не слишком рассчитывал на встречу, да и вообще всегда полагался на импровизацию. Но сейчас импровизация почему-то не клеилась. Хозяин выждал некоторое время и начал беседу сам:
«Если я правильно понял, у вас дело, касающееся моей бывшей специальности».
— А! Ага. В общем, так…
Спец по эксклюзиву осторожно решил зайти издалека: передал доктору привет от Эльвиры, затем начал в красках расписывать ее злоключения. Расписывал долго. В какой-то момент показалось — доктор Волков исчез: перестало ощущаться присутствие. Охотник за экзорцистами быстро закруглился.
— Вот такая история. Док, вы здесь?
«Здесь я, здесь… — в «голосе» фантома промелькнули угрюмые нотки. — Пока вы говорили, решил на нее живьем посмотреть… Господи, и это называлось самая перспективная девочка? На кого мы оставляем сей бренный мир? Молодежь, соплёй перешибешь…» — сварливые интонации в тираде перемежались жесткими — не то stravinski, не то prokofjev[12]. Сергей поспешил сменить тему, пока хозяин не слишком увлекся развитием популярной у стариков сентенции «о темпоре, о морес!». Даже самые лучшие представители сего бренного мира на закате лет склонны впадать в моралистику, увы.
— Док, это не все. Есть еще один вопрос, не совсем обычный…
Суть необычного вопроса свелась понятно куда. В двух словах Сергей рассказал про визит клиента с ненормальным пожеланием, потом — о неудачных поначалу поисках, дальше — о столкновении с Кирюшей. И подвел черту: коль скоро призраки могут по собственной воле перепрописываться в разные дома, почему нельзя заселить их туда, где им обрадуются?..
Хозяин внимательно выслушал. Некоторое время помолчал, потом заговорил. Сквозь легкомысленное каприччио[13] почудилась усмешка:
«Вам следовало поинтересоваться у вашего клиента, какого дьявола он делал в закрытом супермаркете посреди ночи».
— Посреди ночи? Почему вы так думаете?
«Мы — я имею в виду себя и себе подобных — плохо переносим большие скопления народа. Даже в храме во время службы люди ухитряются думать и чувствовать вразнобой. Энергетическая каша. Перевожу на понятный вам язык: сплошная какофония. Так что днем ваш клиент вряд ли мог встретить там призрак».
— Вы хотите сказать… ага, понял. Не знаю. Во всяком случае, выглядит этот тип вполне благопристойно. И счет у него солидный, Валера уже проверил в частном порядке, — Сергей обернулся к напарнику. Глаза у того оказались закрыты. Во удумал тоже, чучело невоспитанное!
— Лерыч, блин! Спать дома будешь.
«Не мешайте ему, — мягко сказал Волков. — Так что Эльвира говорит насчет заселения призраков в новый дом?»
— Ничего не говорит. Несет какую-то фигню, мол, неэтично это.
«Вот даже как. Похоже, девочка совсем растеряла профессиональный менталитет. Я же этим олухам неделями вдалбливал: на работе мы над моралью».
— Здорово сказано, док! — восхитился Сергей. — Можно я украду эту фразу?
«Дарю, — прошелестела музыкальная улыбка без кота. — Итак, подводим итоги. С одной стороны — на моей памяти никто ничего подобного не делал. С другой — все когда-то случается впервые. Где вы живете?»
— На Земле. Адрес…
«… не нужен. Я найду».
— Ага. Док, а можно личный вопрос?
«Очень личный?»
— Ну… то есть, не хотите — не отвечайте. Вы вот гений вроде бы, а застряли между небом и землей, будто лузер какой-нибудь. Почему?
«Вы мою жену видели? Поэтому. Мы уйдем вместе. Для свободы впереди еще целая вечность», — далекий хорал сменился фугой в мажоре. Апофеоз, мощная кода. Орган смолк, аудиенция закончилась.[14]
