Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»

— Шшш! Абсолютно не о чем беспокоиться.

— Тогда почему все так напряглись?

— Им просто интересно! — закричал Зафод. — Компьютер, начинай входить в атмосферу и готовься к посадке!

На этот раз фанфары прозвучали только ради формальности, а тон голоса был явно холодным.

— Наибольшую благодарность у нас вызывает то, что Ваше восхищение нашей планетой не ослабело. И поэтому мы хотели бы уверить Вас в том, что управляемые ракеты, сближающиеся в настоящий момент с Вашим кораблем, являются частью особого отношения, которое мы распространяем на всех своих наиболее восторженных клиентов, а полностью снаряженные ядерные боеголовки, само собою, просто мелочь этикета. Ждем Ваших заказов в будущих жизнях… Благодарю Вас.

Голос прервался.

— Ох, — выдохнула Триллиан.

— Э… — промямлил Артур.

— Ну? — спросил Форд.

— Послушайте, — сказал Зафод, — вы собираетесь забивать этим голову? Это всего лишь запись сообщения. Ей миллионы лет. Это к нам не относится, понятно?

— А ракеты? — тихо спросила Триллиан.

— Ракеты? Не смеши!

Форд тронул Зафода за плечо и показал на экран заднего вида. Вдали по направлению к кораблю взбирались через атмосферу две серебряные стрелы. Быстрое изменение увеличения показало их вблизи: две настоящих массивных ракеты таранили небо. Неожиданность происходящего была ошеломительной.

— Думаю, им придется очень хорошо постараться, чтобы попасть в нас, высказался Форд.

Зафод глядел в изумлении.

— Да это ужасно! Кто-то внизу пытается нас убить!

— Ужасно! — поддержал его Артур.

— Но вы понимаете, что это значит?

— Да, мы умрем.

— Да, но не считая этого.

— Не считая?

— Значит, мы к чему-то приближаемся!

— Как мы спасемся?

От секунды к секунде изображение ракет на экране становилось все крупнее. Они уже легли на курс прямой наводки, так что были видны только нацелившиеся боеголовки.

— Любопытства ради, — сказала Триллиан. — Что мы собираемся делать?

— Просто сохранять холоднокровие, — ответил Зафод.

— И это все? — закричал Артур.

— Нет, еще мы… э… предпримем маневр уклонения! — выпалил Зафод, внезапно охваченный паникой. — Компьютер, какой маневр для уклонения мы можем предпринять?

— Э, парни, боюсь, что никакой, — ответил компьютер.

— …или еще что-нибудь… ну…

— Кажется, что-то блокирует мою систему управления, — бодро объяснил компьютер. — Взрыв: минус сорок пять секунд. Пожалуйста, зовите меня Эдди, если это поможет вам успокоиться.

Зафод попытался броситься сразу в нескольких одинаково важных направлениях одновременно, потом сказал: «Хорошо! Э… мы примем ручное управление кораблем».

— Ты умеешь им управлять? — приятным голосом осведомился Форд.

— Нет, а ты?

— Нет.

— Триллиан, ты умеешь?

— Нет.

— Отлично, — сказал Зафод, успокаиваясь, — будем вести все вместе.

— Я тоже не умею, — вставил Артур, почувствовав, что пора заявить о себе. Зафод ответил.

— Я так и предполагал. Хорошо, компьютер, немедленно передай мне ручное управление.

— Получите, — ответил компьютер.

Скользнули, открываясь, несколько больших панелей. Из-под них выпрыгнули ряды пультов управления, явив взорам клочки растянутой полистериновой упаковки и шарики скатанного целлофана: ими никогда раньше не пользовались.

Зафод уставился на пульты шалым взглядом.

— Хорошо. Форд, полный назад и десять градусов в сторону. Или еще как…

— Удачи, ребята, — прочирикал компьютер. — Взрыв: минус тридцать секунд…

Форд прыгнул к управлению. Ему было сразу ясно назначение лишь нескольких переключателей, поэтому он ухватился именно за них. Корабль содрогнулся и заревел, когда сопла ориентации стали толкать его одновременно во всех возможных направлениях. Форд отключил половину сопел, и корабль, развернувшись по крутой дуге, направился туда, откуда явился: прямо навстречу приближавшимся ракетам.

Надувные подушки мгновенно прикрыли стены, когда людей сбросило с мест. В течение нескольких секунд перегрузка удерживала их в неподвижности, распластанными и задыхающимися. Зафод боролся и толкался с отчаянием сумасшедшего и, наконец, умудрился жестоко пнуть рычажок, принадлежавший системе управления.

Рычаг обломился. Корабль резко завертелся и взмыл вверх. Команду швырнуло на противоположную сторону рубки. Фордовский экземпляр путеводителя «Автостопом по Млечному Пути» врезался пульт управления. Это, помимо прочего, привело к тому, что путеводитель начал объяснять всем, кто имел охоту слушать, самые лучшие способы контрабандного вывоза гланд антаресского длиннохвостого попугая с Антареса (гланды антаресского длиннохвостого попугая, насаженные на палочку, отвратительны, но считаются деликатесной закуской к коктейлю, поэтому их ищут и платят за них очень большие деньги, — очень богатые идиоты, желающие поразить других очень богатых идиотов). А корабль внезапно рухнул с небес, как камень.

Разумеется, тогда один из членов экипажа и получил неприятный ушиб верхней руки. Это необходимо подчеркнуть, поскольку, как уже было объявлено, в остальном обошлось без травм, а смертоносные ядерные ракеты на деле не поразили корабль. Абсолютная безопасность команды гарантируется.

— Парни, через двадцать секунд врежемся… — сообщил компьютер.

— Так включи же эти чертовы двигатели! — проревел Зафод.

— Лады, ясное дело, ребята, — ответил компьютер. Послышался негромкий рокот двигателей, корабль плавно вышел из нырка и снова лег на курс по направлению к ракетам.

Компьютер начал петь.

— Когда идешь сквозь грозу… — гнусаво подвывал он, — выше подними голову…

Зафод вопил, чтобы компьютер заткнулся, но его голос терялся в грохоте того, что было совершенно естественно считать приближающейся гибелью.

— И не нужно… бояться… темноты! — причитал Эдди.

Корабль, выравниваясь, выровнялся вверх ногами, и теперь никто, лежа на потолке, совсем не мог добраться до пультов управления.

— Под конец бури… — проникновенно выводил Эдди.

Две ракеты, рвущиеся к кораблю, на экранах выглядели угрожающе большими.

— Небо золотое…

По исключительно счастливой случайности ракеты еще не совсем скорректировали направление полета на беспорядочно болтающийся корабль и прошли прямо под ним.

— И сладкая серебристая песня жаворонка… Поправка, старички: время до взрыва пятнадцать секунд… Иди наперекор ветру…

Ракеты с визгом занесло на развороте, и они снова бросились вдогонку за кораблем.

— Вот и все, — произнес Артур, наблюдая за ними. — Теперь мы совершенно определенно погибнем, разве нет?

— Не хочу, чтобы ты так говорил! — выкрикнул Форд.

— Ну, а разве нет?

— Да.

— Иди наперекор дождю, — пел Эдди.

Артура осенило. Он вскочил на ноги.

— Почему никто не включил этого двигателя невероятности? До него, пожалуй, можно добраться.

— Ты с ума сошел? — ответил Зафод. — Без тщательного программирования может случиться все, что угодно.

— А в нашем положении это имеет значение? — взорвался Артур.

— Ставь свои мечты на карту… — пел Эдди.

Артур карабкался вверх по закругленным деталям интерьера там, где кривая стены встречалась с потолком.

— Иди, иди с надеждой в сердце…

— Кто-нибудь скажет, почему Артуру нельзя включить двигатель невероятности? — закричала Триллиан.

— И никогда не будешь одинок… Взрыв: минус пять секунд. Ребята, с вами было здорово… Господи, благослови… И ни… когда не будешь… одинок!

— Я спрашиваю, — завопила Триллиан, — кто-нибудь скажет…

А потом произошел умопомрачительный взрыв шума и света.

Глава 18

А потом оказалось, что Золотое Сердце совершенно нормально продолжает свой путь, правда с очаровательно перепроектированным интерьером. Стало просторнее, из цветов преобладали нежные пастельные оттенки зеленого и голубого. В центре помещения утопала в папоротниках и желтых цветах никуда в особенности не ведущая спиральная лестница, а рядом с ней на каменном круге солнечных часов располагался главный компьютерный терминал. Хитроумно размещенные зеркала и светильники создавали иллюзию пребывания в оранжерее, возвышавшейся над простором щегольски наманикюренного сада. По краю оранжереи были расставлены столы с мраморными крышками на чудесно замысловатых сварных железных ножках. Если всмотреться в полированную поверхность мрамора, то становились заметными смутные очертания инструментов, а если их коснуться, они материализовывались прямо в руках. Рассматриваемые под должным углом зеркала, пожалуй, отражали все необходимые показания приборов, хотя было далеко не очевидно, откуда приходили отражения. Правда, это было потрясающе великолепно.