Любовь, смерть и роботы. Часть 1 (ЛП) - Миллер Тим
Иврина была экс-медсестрой, которая только-только начинала помогать им улучшить технику пересадки, когда появилась я. Скиталец с минимальными амбициями и с еще меньшим образованием, но с достаточным здравым смыслом, чтобы понять, что "это" было чем-то непохожим ни на что другое, чем-то, во что бы я смогла полностью погрузиться, и возможно даже преуспеть. Это дело было новым для всех, мы тут все были начинающими и учащимися. Они взяли меня в качестве водителя и девочки на побегушках.
Уэсс присоединился к нам три месяца спустя. Специалист по железу или попросту ботан, в зависимости от уровня ваших предрассудков. Важнейшая часть спорта, который усложнялся и развивался практически ежедневно. Уэсс следил за цистернами с клонами, компьютерными стойками, системами жизнеобеспечения Ханивора, а также за тысячей прочих железяк.
У нас неплохо все шло, "Банши Джейкоба", как мы тогда назывались, каждым боем нарабатывали себе репутацию, возможно даже некий "культовый статус". Неплохой процент выигрышей, около шестидесяти процентов. Джейкоб и Кэрран все еще были по уши в долгах, но они получили возможность вовремя платить по кредиту. Оставшихся денег было достаточно, чтобы оставаться независимыми в то время, как наши конкуренты бегали в поисках спонсоров. Бедные, но гордые — старейшее наслаждение в мире. Ждать, пока спортом наконец заинтересуются кабельные компании, чтобы наконец получить славу и признание. Это точно случится, все команды были в этом убеждены.
Примерно в это время со мной произошло несчастье, и тогда же я приобрела свое убийственное преимущество.
* * *Вибрация электрических моторов двух наших фургонов затихла и остальные участники команды собрались около меня, среди мусора пахнущего кошачьей мочой на рассыпающейся бетонной дороге, посреди внутреннего двора. Согласно табличке Лондонской Муниципальной Службы на воротах, это место было выбрано для строительства одной из опорных колонн Юго-Центрального купола. Хотя один Бог знает, когда строительство вообще начнется. Северо-Центральный купол был виден над забором, обнесенным колючей проволокой. Геодезический купол из монокристалла янтарного оттенка, четыре километра в диаметре, покрывал большую часть района Уэстминстера, словно стеклянная витрина, оберегающая старинные каменные здания внутри. Распорки были совсем крохотными, принимая во внимание размер купола. Созданные из супер-прочного волокна, выращиваемого на орбите, они призматично поблескивали на болезненно ярком солнце. Пустые скелеты недостроенных куполов над районами Челси и Ислингтона разрезали небо с обеих сторон уэстминстерского купола. Когда-нибудь все города будут так выглядеть, защищая жителей от враждебного климата, созданного их же собственным тепловым излучением. Зато в Лондоне больше нет смога. Теперь в нем видны только потоки тепла, потоки нагретого воздуха, вырывающиеся из двадцати пяти миллионов кондиционерных патрубков. Десять самых больших находятся на Северо-Центральном куполе, как черные глубоководные рачки выплевывая лишнее тепло фонтанами серой дымки. Администрация Лондона не разрешает самолетам летать над всем этим хозяйством, боясь того, что эти огромные прозрачные языки пламени могут сделать с аэродинамикой.
Кэрран, в широкой панаме, надетой поверх жестких титиановых волос, подошла ко мне. Иврина остановилась в нескольких шагах, в простой безрукавке и обрезанных джинсах, обработка защитой от ультрафиолета превратило цвет ее кожи с привычного ей тона "арктической принцессы" в оттенок "насыщенной корицы". Уэсс обвил ее талию рукой, пока она неодобрительно принюхивалась к грязному воздуху.
— Как настроение, Сонни? — спросила Кэрран.
Они все вдруг замолчали, даже Джейкоб, который говорил с боссом техников. Если у бойца команды неправильное настроение, то можно сразу паковать вещички и ехать домой. Несмотря на всю их изобретательность и умение обращаться с техникой, остальные участники команды не принимают никакого участия в самой схватке. Там всё зависит только от меня.
"Настроение отличное", отвечаю я им. "За пять минут со всем расправлюсь".
Помню только один раз, когда я усомнилась. Мероприятие в Ньюкасле, где нас поставили против "Королевской Пантеры". Поединок быстро превратился в серьезную потасовку. Ханивора тогда сильно покромсали. И даже в тот раз я выиграла. Это был тот тип поединка, после которого рождаются зверобойные легенды.
Иврина одобрительным жестом ударила кулаком по ладони. "Вот, молодца!". Она была взвинченной до предела, готовая к любым передрягам. Со стороны могло казаться, что это она будет управлять Ханивором. У нее точно было достаточно запала, но я не была уверена, что она обладала "преимуществом", помогающим в боях.
Дикко, владелец арены, оказался умелым организатором. Это выгодно отличало его от большинства других. В некоторых мероприятиях мы сомневались, найдем ли мы само здание, не то что обслуживающий персонал в нем. Джейкоб раздавал указания техникам, поручив выгрузить цистерну жизнеобеспечения из фуры. Его мясистое лицо истекало потом, пока он наблюдал за тем, как полупрозрачный цилиндр медленно опускался на землю, вместе с дополнительными модулями. Я не понимаю, почему он беспокоится о возможном падении цистерны с высоты двух метров. В основном он занимается разработкой костно-мышечной системы Зверя (Кэрран отвечает за нервную систему и кровообращение), поэтому лучше всех знает насколько прочна шкура Ханивора.
Арена когда-то была огромным трубохранилищем, перед тем как Дикко решил тут разгуляться. Он оставил внутреннюю отделку рифлеными панелями, лишь выкинув со склада авто-погрузочные машины, чтобы в середине разместить ринг в форме полипа: круглый, пятнадцать метров в диаметре и четыре метра в глубину. Вокруг ринга размещались сидения — простые концентрические ряды деревянных скамеек, держащихся на хаотичной паутине ржавых лесов. Верхние скамейки возвышались в двадцати метрах от пола, почти касаясь блестящих от конденсата панелей крыши. Смотря на эту шаткую конструкцию трибун, мне даже отчасти понравилось, что я не была зрителем.
Наша раздевалка была бывшим кабинетом супервайзера склада. Техники вкатили цистерну жизнеобеспечения Ханивора, покоящуюся на деревянных опорах. Дерево опор поскрипывало, но все же выдерживало вес цистерны.
Мы с Ивриной начали обклеивать грязные окна черным полиэтиленом. Уэс подключил внешние модули к источнику питания склада. Кэрран надела i-очки и запустила диагностические тесты по всей нервной системе Ханивора.
Вошел Джейкоб, на лице — широкая улыбка. "Шансы девять против двух, в нашу пользу. Я поставил пять штук на нас. Справишься, Сонни?"
— А то! "Городские горгоны" только что подписали смертный приговор своему зверьку.
— Узнаю мою девчонку! — сказал Уэсс, с гордостью похлопывая меня по плечу.
Он соврал, и это будоражило рану. Мы с Уэссом были не разлей вода парочкой последние восемь месяцев, вплоть до моего несчастья. А теперь они с Ивриной каждую ночь заставляли ходуном ходить подвеску нашего фургона. Я на него не была в обиде, по крайней мере сознательно. Но все же видеть как они везде бродят вместе, под ручку, постоянно прижимаясь друг к другу, хихикая — это мне было неприятно.
За час до начала матча появляется Дикко. Смотря на него не до конца понимаешь, как он оказался в этом мире. Горделивый джентльмен, с утонченными манерами и обходительной улыбкой, высокий и худой, с копной седых волос, слишком плотной чтобы быть полностью натуральной, с прихрамывающей походкой, из-за которой ему приходилось вышагивать с тростью, на которой красовался серебряный наконечник. Одежка его была вся как на подбор из прошлого столетия: светло-серый костюм с узкими лацканами, белоснежная рубашка и изящная бордовая бабочка.
С ним за компанию была девчонка, совсем еще тинейджер, с приятными пропорциями и милым личиком. Пушное облачко каштановых завитушек; сдержанное, скромное выражение лица. На ней было простое лимонно-желтое платье с квадратным вырезом и длинной юбкой. Мне как-то сразу ее стало жаль. Древнейшая история, я такое вижу несчетное количество раз на каждом бою. По крайней мере я узнала все, что мне нужно было знать о Дикко и его вычурных манерах. Мистер Фейк.
