Сталкеры - Анджей Пилипюк
— А что вам конкретно не нравилось? — сквозь зубы процедил Якуб. — По телевизору вам показали событие, имеющее значительную историческую ценность. Бизнесмена, который заговорил человеческим голосом и помог простому человеку из небольшого городка!
— В жопу эту твою программу! Во-первых, она была не про нас, а только про твоего прихлебателя! Во-вторых, и что с того, что твой дружок очутился в телевизоре, раз не прославлял нашу деревню? В-третьих, девица, которая подавала письмо, даже не разделась! — слово за словом чеканил Изидор.
— Ежели хотите увидеть стриптиз, то прямо сейчас можем кого-нибудь из нас раздеть, — экзорцист грозно пустил зайчик бритвой. — Или своих дочек позовите, — при этом он сладострастно усмехнулся и вытер подбородок рукавом.
— А еще, программа эта была полностью интеллектуально бесплодной, — блеснул умом кто-то из младших членов клана. — Этот тупой Сэмэн не прочитал перед камерой, что там было в письме написано.
— Тайна корреспонденции защищается конституцией и уголовным кодексом, — раздалось со стороны двери. — А более всего, она защищена от таких придурков, как вы… А кто же это из вас меня тупым назвал?
Голос был знакомым, только все и так повернули головы. В дверях пивной стоял ни кто иной, как Сэмэн.
— А откуда это ты?! — вытаращил глаза Изидор. — Только что был в телестудии, в Варшаве… — он обвинительным жестом указал на телевизор.
— Ну вы и ушлепки, — чуть ли не ласково заметил прибывший. — Запись еще на прошлой неделе сделали, вам же запустили пленку!
— Ах вы, подлые мошенники! — Изидор не мог сдержать возмущения.
— Как ты меня назвал, свинопас? — казак завернул рукава.
(В этом месте, чтобы не утомлять читателей, редакция — несмотря на протесты, мольбы автора и даже вербальные и невербальные угрозы, формулированные с помощью цепи для привязывания быков — решила вырезать из книги трехстраничное описание драки в пивной, нудное, как вываренный рубец с постным маслом, поскольку оно ничем не расходится с правдой, как и все предыдущие).
Якуб проснулся около одиннадцати. Ноздри его уловили знакомый запах. Его верный приятель варил на обед капусту. Экзорцист протянул пуку к банке, залил в глотку рассолу[6], пригладил волосы шкуркой от сала и только после того, как таким вот образом освежился, засеменил на кухню.
Кастрюля была окутана вуалью пара. Казак сидел за столом и изучал автомобильную карту Украины, рисуя на ней что-то огрызком карандаша. При этом он ужасно морщил лоб.
— На кой тебе этот план? — спросил его хозяин.
— Чего было вчера, помнишь?
— Ну, вообще-то говоря, чего-то помню, — Якуб погладил украшающие черепушку шишки.
— Не, я не потасовку в пивной имею в виду, а программу по телевизору.
— Вот как раз ее я помнить не могу, так как в ней не выступал, опять же, ты сам говорил, что вчера ее не записывали, а целую неделю назад… — Якуб беспомощно разложил руки.
— Я имел в виду, помнишь чего-нибудь из того, что посмотрел?
— Ааа… Ну, помню. Письмо тебе дали. От армейского дружка. То есть, это не от меня, потому что в армии мы вместе не служили. И-эх, какие-то давние забытые истории… Сувенир, наверняка, приятный, но… Впрочем, а расскажи-ка своими словами, почему это так важно.
— Был у меня товарищ по оружию, — пояснил Сэмэн. — Мы вместе служили под Порт-Артуром. После рижского мира[7], когда я лечился от ран, он отправился с батькой Булгак-Балаховичем бить совдепов. Но попал им в руки, правда, перед тем успел закопать знамя нашего полка. Красные, к счастью, его не прикончили, а только сослали в Сибирь. Через сколько-то там лет он смылся и пробрался в Польшу.
— Ага. — Слыша, что приятель значительно снизил голос, Якуб предпочел согласиться.
— Ну, так в этом-то письме он и написал, где наше знамя спрятал. Я хочу ехать и достать его… Ты мне в этом поможешь.
— А откуда конкретно нужно его выкопать.
— Из земли, ясное дело. Рядышком. Даже тысячи километров не будет. Село Гнатовка. Приятель закопал знамя под крестом на перекрестке.
— И где эта Гнатовка располагается? — сам Якуб, хотя округу знал хорошо, такого села не припоминал.
— Вот туточки, рядом возле того самого Чернобыля, — стукнул козак пальцем в карту. — Так замечательно складывается, что после взрыва реактора всю округу выселили, так что никто нам не помешает копать.
— Ты хотел сказать: никто, кроме мутантов, динозавров и зомби, — тяжко вздохнул экзорцист. — Ну что же, бывало и легче, бывало и трудней… Так когда едем?
— А у тебя, что, работа срочная ждет? Нет? Тогда пообедаем и выступаем.
— Это что же, сегодня?
— Именно в такой же, как сегодня, день Марко Поло отправился в Китай! И у него не было ни машины, ни польских железных дорог[8].
Вообще-то Якуб и не знал, кем был Марко Поло, но посчитал, раз им делать и так было нечего… Они поели, остатки запаковали в баночку, чтобы было чего перекусить по дороге, и поехали.
Львовский карманник по имени Саша приметил этих двух дедков, как только те вылезли из польского пэкаэса на Стрыйском вокзале. В первый момент подумал, что на сей раз можно было бы и проехать… Эта неделя была по-настоящему удачной. Он обработал десятка полтора иностранцев. Бумажник приятно опух евриками. А у одного из обработанных фраеров на кредитке даже был записан PIN, что позволило хорошенько пощипать ему счет… Саша собрал весьма приличную сумму. "Налог" старшим воровского цеха можно было спокойно сдавать. Но эти два бумажника, браво, буквально провокационно торчащие из задних карманов порток польских туристов… Саша чувствовал, что подобного случая пропустить просто нельзя.
"Потный свитер тому в рот, кто своего не бережет!", — подумал Саша, влезая за дедами в маршрутку.
Операция была даже слишком легкой… Он прошел рядом и буквально одним движением извлек оба бумажника. Никто из стариков ничего и не заметил. Карманник сунул добычу в сумку и возле парка вышел. Он чувствовал знакомый укол адреналина, ну совершенно так, словно распаковывал найденный под елочкой подарок. Саша развалился на лавочке поудобнее и вытащил первый бумажник. Раскрыл его… и выругался про себя. Вместо денег там было полно этикеток, отклеенных с какого-то польского пива. Саша раскрыл второй бумажник. И вновь он почувствовал ужасное разочарование. Здесь, чтобы не было повторов, торчала одинокая и смятая банкнота номиналом в одну гривну.
— Спасибо и за это, — буркнул Саша, после чего вытащил из кармана собственный бумажник, чтобы положить в него добычу.
В первый момент ему показалось, что он спутал бумажники
