Шиари выбирает первой (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

— Да какие неудобства! Комнат у нас много, и все пустые. Я сейчас позову служанку и…

— Тесса, не дави на генерала, — мягко осадила я тетю.

Не знаю почему, но она откровенно перед ним робела — это было видно невооруженным глазом. Весь вечер то краснела, то бледнела, то застенчиво теребила кружево манжеты.

Неужели так понравился? Но ведь он точно будет помладше. Сколько ему? Я придирчиво посмотрела на мужчину. Тридцать три? Тридцать четыре?

Или просто хорошо сохранился…

Изобразив самую радушную улыбку, на какую только была способна, обратилась к нашему с Рифом вершителю судеб:

— Пойдемте провожу вас.

Брат фыркнул и закатил глаза. Даже хотел что-то сказать, но его опередил Эскорн:

— Буду очень признателен, шиари Ноэро. Мне приятна ваша забота.

— Вот в этом мы с вами совсем не похожи.

Грянул гром, и я под осуждающими взглядами близких повела Эскорна на свежий, напитанный дождем воздух.

— Надеюсь, сильно не промокнете.

— А по-моему, вы надеетесь на другое.

Спустившись с крыльца, мы сразу свернули на насыпную дорогу, что вела к конюшням.

— Вы очень проницательны как для мужчины.

— А вы слишком своенравны как для женщины, — попенял мне военный. — Это может усложнить нам задачу.

— Выдать меня замуж?

В этом шейр я вам точно помогать не стану.

Эскорн остановился, и мне тоже пришлось замедлиться.

— Подарить вам будущее, которого вы достойны, Лайра, — сказал он вкрадчиво, глядя мне прямо в глаза.

Несмотря на обманчиво мягкие нотки в голосе генерала, его слова прозвучали как ультиматум.

Приговор, не подлежащий обжалованию.

— Мне бы хотелось самой выбирать и строить свое будущее.

— Вы для этого слишком юны и неразумны.

И где там моя супница…

— Так все-таки юна или стара? Вы бы уже определились. — Я скрестила на груди руки и посмотрела на него с вызовом.

— Думаю, замужество пойдет вам на пользу, — пришел к непонятным выводам Вейнанд.

— Думаете?

Некоторым мужчинам (одному конкретному мужчине в мундире) явно противопоказано мыслить.

— Сгладит острые углы вашего характера.

— По крайней мере, он у меня есть. Характер.

— Это не то, чем я бы на вашем месте гордился, шиари.

— Честно говоря, шейр, я бы предпочла и дальше не знать о вашем существовании.

Дождь усилился, из мелкой мороси грозясь перерасти в настоящий ливень. Решив, что мы уже достаточно обменялись «любезностями», я поторопила Эскорна:

— Пойдемте. Не хочу промокнуть с вами за компанию.

Мы двинулись дальше, провожаемые коротким шлейфом из света, что источала керосиновая лампа у меня в руках.

— Узнаю в вас отца, Лайра. Вы очень похожи на маршала. Хотя поначалу решил, что вы копия матери. У вас ее нежные черты и такая же очаровательная улыбка.

Это мы теперь что, подлизываемся? Сглаживаем острые углы моего характера?

— Благодарю за комплимент.

— Это не комплимент, а констатация очевидного.

Тут я вынуждена была согласиться. Внешне я действительно очень походила на маму: огненно-рыжие волосы, медово-карие глаза, светлая кожа и по-аристократически тонкие черты лица. В детстве отец часто называл меня Огоньком, и за внешность, и за мой бойкий нрав. А брат по-прежнему иногда так называет, хоть и знает, что мне это не нравится. Сразу накатывают воспоминания о счастливом детстве и о том, чего у нас уже никогда не будет.

Как верно подметил Эскорн, с мамой я была похожа только внешне. В остальном же была продолжением своего отца. И даже дар — то, чем не имела права обладать. — мне достался от рода Ноэро. Рифер же…

А за Рифера продолжало болеть сердце.

— Почему именно сейчас?

— Что почему?

Мы вошли в конюшню, и я первая приблизилась к стойлу с гнедым конем Эскорна.

— Отца уже два года как нет, а вы только сейчас вспомнили о данной ему клятве.

— В Эргандар я вернулся месяц назад, — ответил Вейнанд, пристраивая седло на спине животного. — Война не отпускала.

Я вздрогнула и машинально поправила наброшенную на плечи шаль. Проклятая война за обладание Креимскими островами, забравшая у меня отца. Эскорн и ему подобные вернулись на родину победителями.

Но многие так и не смогли вернуться.

Слишком многие, пострадавшие за чужую жадность и чужие амбиции.

Не хочу, чтобы Рифер стал пушечным мясом на арене политических игр.

— Послушайте. — Я помедлила, собираясь с мыслями, а потом с жаром проговорила: — Риферу не место в Кальдероке. Вы можете думать иначе, видя в нем наследника маршала, но, шейр, вы его совсем не знаете.

— Рифер — мужчина, а вы опекаете его, как птенца наседка, — уже не скрывая раздражения, бросил Эскорн.

Духи, пусть дождь не прекращается, поливает как надо!

— Рифер мой брат!

— Вот именно — брат. Не сын, не маленький мальчик, которого нужно оберегать. Ваша забота, Лайра, не идет ему на пользу.

— Как же быстро вы все поняли! — Я даже зубами заскрежетала, от бессильной злости на бесчувственного солдафона. Кое-как взяв себя в руки, терпеливо продолжила: — У него неустойчивый дар.

— Это не проблема. В академии Рифера научат контролировать силу.

— Но…

— Лайра. — Мужчина сделал шаг мне навстречу, а у меня тут же кольнуло руку.

Никогда никому не отвешивала пощечин, и вдруг от желания это сделать даже перед глазами потемнело.

— Если его не заберу я, это сделает кто-нибудь другой. Вам прекрасно известно, что маги-универсалы в Эргандаре на вес золота. А если удастся развить его скрытый дар… Поверьте, вашего брата ждет большое будущее.

Нет у него скрытого дара, весь мне достался.

Об этом я благоразумно умолчала. Как и о том, что исправно платила наведывающимся в Кроувер вербовщикам за то, чтобы Риф «не появлялся» в списках одаренных — потенциальных защитников империи. Иными словами, того самого пушечного мяса, погибающего во славу Эргандара.

— А если он не справится? — не желала я сдаваться. — Если не выдержит? Покроет семью позором. Не хочу, чтобы он потом всю жизнь нес на себе это бремя.

Для эргандарцев честь рода превыше всего. Почти все маги империи становятся воинами. Даже травники, даже артефакторы проходят курс боевой подготовки. Не говоря уже об универсалах. Их не щадят и не жалеют Не справившиеся перестают считаться мужчинами, и вся семья впадает в императорскую немилость.

— Хотите сказать, что ваш брат слабак? — дернул уголком губ Эскорн.

— Хочу сказать, что ему это не надо.

— Вы пытаетесь прожить две жизни сразу, Лайра. Но у вас есть своя, и ее я тоже устрою.

Никак не успокоится.

— Ио Рифере позабочусь. В ближайшее время, — генерал поморщился, будто ему бок прострелило болью, — я буду вынужден… Я буду преподавать в Кальдероке. Присмотрю за ним и помогу где надо. А там уже и вы приедете в столицу и будете видеться с ним каждые выходные.

Вот и поговорили.

Снаружи снова загрохотало: грозно, яростно. Мне даже почудилось, будто под ногами дрогнула земля.

— Наверное, следовало принять приглашение вашей тети, — пробормотал Эскорн, бросая взгляд на засиженное мухами мутное оконце, снаружи исполосованное каплями дождя.

Сделав вид, что не расслышала его слов, посторонилась.

— Пусть духи хранят вас на обратной дороге. Сильно не мокните.

Вейнанд забрался на лошадь.

— Заранее сочувствую бедолаге, за которого вы выйдите замуж.

— А если вы оставите меня в покое, на одного счастливого мужчину в этом мире станет больше.

Генерал коротко улыбнулся, а может, просто отблеск пламени так коснулся его аристократической физиономии.

— До встречи в столице, шиари Ноэро. Передайте Риферу, что я был рад с ним познакомиться.

— А со мной? Не рады? Впрочем, лучше не отвечайте. Уверена, вы испытываете ко мне то же самое, что и я к вам.

Эскорн из тех мужчин, которые привыкли, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Но в этот раз он решил уступить. А может, просто устал со мной бодаться или же боялся, что погода испортится окончательно, и поэтому торопился.