Наталья Котрасева - Кулинарные записки
— Вот! Вы же знаете, что за беда с этими самоварящими горшочками! — продолжала возмущаться девочка. — Их же невозможно остановить, не зная слов. «Горшочек вари — горшочек не вари». Была бы каша, все ничего, кашу мы бы съели за неделю-другую. Но креветки! — Девочка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и продолжила чуть тише, — вы понимаете, обычная история. Я оставила горшочек маме, а мама женщина пожилая, у нее склероз. Она и забыла, как остановить горшочек. А я была в лесу и ничего не знала. Конечно, когда стало вонять креветками, и все птицы и звери побежали на запах, я поняла, в чем дело, но было уже поздно. И теперь весь город так пахнет! Пока ладно, они еще свежие. А что будет через неделю, вы подумали? Это же не каша! Креветки на солнце быстро протухнут! А эти дикие звери, они сбежались со всех сторон. У нас теперь по улице ходят волки и едят креветки. А потом что они будут есть? Людей? И специи! Не знаю, как их выдерживают волки, но есть ваш суп не каждый сможет! Жители вначале обрадовались, набрали себе полные кастрюли, чтобы поесть как следует, так ваш суп такой острый, что его почти никто не осилил. Я, правда, нормально ем. Но я острое люблю.
— Ох ох, девочка, — бабушка, покачала головой, — что ж теперь сделаешь? Ничего. Но вы сами виноваты — нужно осторожнее быть! Горшочек вам не игрушка! А рецепт этот я вычеркну, конечно, чтобы такого не повторялось.
Бабушка, подслеповато прищурившись, открыла книгу и начала листать страницы. Почти половина страниц в книге уже была перечеркнута красным. Девочка заглянула в книгу.
— Я гляжу, у вас тут суши не вычеркнуто, я бы и его убрала, по тем же причинам. Свежая рыба портится быстро, — сказала она.
— И то, верно, доченька, — согласилась бабушка. — Только тогда же совсем никакого выбора не останется. Что же я готовить-то буду?
Девочка задумалась.
— Ну, если уж кашу не хотите… приготовьте салат из зелени. Им хоть можно скот кормить.
— Ох, спасибо, доченька, — обрадовалась бабушка. — Только в этой книги салатов совсем нет. Ты мне тогда рецептик на чистом листочке напиши!
— Хорошо, — девочка вздохнула. — Давайте ваш листочек.
* * *— Каждый персик дарует бессмертие на тысячу лет, всего восемьдесят два персика, как и договаривались.
— Вы говорили, что на пять?
— Что «на пять»?
— На пять тысяч лет. В прошлый раз вы так сказали, — Один достал персик из корзинки и подозрительно его осмотрел, — и потом, почему они такие мелкие и зеленые? Наши яблоки и то крупнее!
— Зеленые дольше пролежат, — объяснила девушка. — Вы же не будете их все сразу есть?
— Да, но одна тысяча лет вместо пяти?
— Простите, но у нас произошло несчастье… — девушка понизила голос, будто собираясь рассказать о страшной тайне, — как раз сегодня кто-то ворвался в сад и съел почти все персики. Остались только зеленые и недозрелые… Пока еще не выяснили, кто это был, но я думаю…
— Нас это не очень-то волнует, дорогая, — отрезал Один. — Мы договаривались, что меняем наши яблоки на персики, которые дают бессмертие на пять тысяч лет. А раз у вас только эти, мелкие и неспелые, то, считаю, будет справедливым урезать количество яблок. В пять раз.
— Почему это в пять раз? Да вы посмотрите, хорошие персики. Попробуйте! А ваши яблоки! С ними же вообще ничего не понятно. Сколько лет молодости они прибавляют?
— Зависит от индивидуальных особенностей организма, — объяснил Один.
— А вдруг они подействуют, скажем, на пятьдесят лет? Или вообще на пять? Как мы потом будем смотреть в глаза нашим гостям! Поймите, у нас на пиру будут важные персоны, мы стараемся достать все самое лучшее. Амброзия, сома, хаома, все у нас лучшего качества. И, нам бы не хотелось, чтобы яблоки подкачали…
— Хаома, говорите? — Один задумался. — Хорошо, давайте так: меняемся на прежних условиях, плюс кувшин хаомы.
— Целый кувшин? Это слишком много. Половина!
— Целый, и торговаться не буду.
Девушка надула губки.
— Ну ладно, — сказала она, — нет времени с вами спорить, пир у Си Ванму сегодня вечером. Берите персики, кувшин хаомы я вам отправлю сегодня с курьером.
— Договорились, — ответил Один.
Девушка кивнула своим спутницам, до этого молча стоявшим в сторонке. Те поставили на землю корзины с персиками, взяли яблоки и, взлетев гуськом, вскоре скрылись из вида.
— Хаома! Отлично, у нас на пирах сто лет не было хаомы! Нет, подожди, уже двести лет… — голос раздавался из глубины яблоневого сада.
Через пару секунд к Одину подошел Локи, радостно потирая руки.
— Ты был здесь? — удрученно спросил Один.
— Ну да, я же прекрасно помню, почему у нас не было хаомы целых двести лет — в прошлый раз ты зажал кувшин и выпил его в одиночестве! Во второй раз я на такое не попадусь! Придется тебе делиться со всеми.
— Со всеми? — Один нахмурился, что-то подсчитывая в уме. — Слушай, тогда ведь никакого смысла ее пить вообще нет. Это же какие порции получатся.
— А что ты предлагаешь? — спросил Локи.
— Тебе четверть кувшина, остальное мне.
— Четверть? Нет, так не пойдет! Половину!
— Зачем тебе половина? Тебе столько не выпить!
— Давай проверим! — оскорбился Локи. — И потом, мне кажется очень странным, что на переговорах не было Идунн. Скажи-ка Один, а ты не забыл спросить ее разрешения обменять ее яблоки на персики бессмертия?
Боги направлялись прочь из яблоневого сада в сторону Вальгаллы.
— Хорошо, треть. — Сказал Один. — И скажи мне, это случайно не ты съел все персики у Си Ванму?
* * *— Во всем Цирцея виновата, — сказал мужчина. — Уж я-то знаю, я там был. У нее же остров совершенно бесплодный! Там даже травы не растет, одни камни и песок! Вот она и приспособилась — превращает путников в животных. В свиней, коров. Но скот-то тоже надо кормить, а то он весь передохнет от голода! Вот они и стала превращать некоторых в корм для скота. Вы же понимаете, что получается, да? Коровы едят корм. Но коровы — это люди, и корм — тоже заколдованные люди. Люди едят людей. Боги такого непорядка не прощают. Уж не знаю, кто это сделал, но кто-то наверху распорядился, и весь скот у Цирцеи посходил с ума. Теперь это коровьим бешенством называется. Правда, не знаю, почему — свиней у нее всегда было больше. Превращать мужчин в свиней ей всегда нравилось. Но это еще не все, нет. Когда Цирцея обнаружила, что скот дохнет, она, как вы думаете, что сделала? Она стала его продавать проходящим кораблям, выменивать на еду. Теперь эта ведьма сама не ест эту гадость, а только продает. И ведь отказаться никто не может — она всякого сведет с ума своими чарами. А если вдруг кто откажется, так того она в свинью и продаст другим. Вот так-то. А вы говорите, скот без причины дохнет!
* * *— Этот счет я оплачивать не буду! — Посетитель возмущенно отбросил бумажку. — Это никуда не годится! Сколько вы с меня берете? Да на эту сумму можно безбедно прожить год!
— Простите, но вы сами заказали самые дорогие блюда…
— Да, и я бы их оплатил, если бы они того стоили. Но у вас ничего и съесть невозможно. Во-первых, салат с фаллосом моржа и пилюлями бессмертия. Ну, моржа я еще съел, хотя, конечно, приготовить его можно было и получше. Но пилюли бессмертия? Их же прожевать невозможно! А когда я одну проглотил, думал, что скончаюсь на месте, такая началась изжога!
Официант склонился в поклоне:
— Простите, но я вас предупреждал, что киноварную пилюлю съесть без вреда может не каждый. Нужны годы подготовки и тренировок…
— Ну вот вы мне опять про эту ерунду! И вы меня поймите! Я пришел в ресторан, я пришел поесть, а не пройти курс обучения. Если ваши блюда требуют многолетней подготовки, то нечего их продавать! И не пишите их тогда в меню, где всякий может их увидеть. Ну ладно, салат я вам готов простить. Но мясо Танского монаха? Это вообще не было похоже на мясо! Оно же жесткое, как камень!
— Простите, но Танский монах жил во время династии Тан. С тех пор у нас остался только небольшой кусок вяленого мяса, дарующего долголетие. Это большая редкость, запас у нас совсем маленький, и больше вы ни у кого такого не попробуете. А что мясо жесткое — так это не удивительно, с танских времен пор оно успело подсохнуть.
— Да? У вас же повара — они должны уметь готовить так, чтобы мясо было мягким и вкусным, даже если они пролежало сто тысяч лет! И потом, я вообще не уверен, что это не подделка. Вы думаете, я совсем дурак, да? Вы думаете, я не читал «Путешествие на Запад»? Там же прямым текстом сказано, что Танский монах благополучно дошел на запад, где стал Буддой. Откуда же тогда у вас его мясо?
— Понимаете ли, — официант склонился и заговорщицки зашептал прямо в ухо посетителю: — У Чэнъэнь в своей книге соврал. Вернее, умолчал кое о чем. Танский монах, и правда, добрался до Западного Рая благополучно, но далеко не с первого раза. Вы, может, быть, читали более ранние версии путешествия монаха?
