Михаил Березин - Именины сердца
Пишите…"
Далее следовал мой домашний адрес. В том, что я – блондинка и что у меня очень милый вздернутый носик, соискатель из глубин Вселенной сможет убедиться при очной встрече.
Жизнь вступает в новую фазу, подумала я.
Потом посмотрела по карте, как удобнее добираться до космического агентства, быстренько привела себя в порядок, намарафетилась, покрасила ногти, покрутилась перед большим зеркалом: попку туда – попку сюда, и выскочила из дома.
В отделе нашем в общей сложности пять человек, стало быть помимо меня – еще четверо. Наиболее преуспевающий – конечно, Вова. Он отправляет членов нашего профсоюза на Гавайские острова, Маврикий и в другие экзотические уголки земного шара. И одновременно осуществляет общее руководство. Лана заведует
Северной и Южной Америкой, Олег – Южной Африкой, Азией и Австралией, Соня -
Европой, а я – Союзом Независимых Государств. В основном, как уже упоминалось, побережьем Черного моря. От ЦРУ мы отличаемся только тем, что у них имеется отделение Экваториальной Африки, а у нас – нет. Не желают члены нашего профсоюза там отдыхать.
Отношения в нашем коллективе крайне специфические. С одной стороны – очень мило воркуем, обсуждая мировые проблемы, даем друг другу практические советы, и порой весьма ценные, благо, сидим в одной комнате. С другой – слопать друг друга готовы. Словом, живем сложно-напряженно.
Более всего эти попы – имеются в виду Лана, Соня и Олег – опасаются меня. Ведь по сути, я – единственная Золушка в коллективе: заведую не столь уж привлекательным и экологически весьма нездоровым курортом. Вот они и опасаются, что я вознамерюсь "омыть сапоги в водах Индийского океана". И, вступив в сговор с начальником Вовой, протяну свои алчные щупальца к "чужим палестинам". Им ведь невдомек, что Вову с пол года назад я уже расстреляла из крупнокалиберного пулемета. Разумеется, в себе. Он даже глазом не моргнул.
Только стоял возле стены и дергался, а я все стреляла и стреляла. Словно сомнамбула или Рэмбо.
Но вот о своем послании внеземным цивилизациям я им сдуру сболтнула.
– Нет, ты серьезно? – уставился на меня Олег своими черными масляными глазками.
Он был самым молодым из нас, высоким, смуглым, но каким-то уж излишне приторным.
– Абсолютно серьезно, – ответила я, старательно заполняя очередной формуляр. -
Когда у тебя со счета исчезают пятьсот зеленью, то это серьезно. Для меня, во всяком случае.
Было начало рабочего дня, и все еще были свеженькими и бодренькими. С вытекающими отсюда негативными последствиями.
– Нет, ты взбесилась! – воскликнула Лана. – Ну ты и ныряешь!
В противоположность Олегу, она была самой старой. Но благодаря косметике и умелому макияжу, ей больше тридцати никто не давал. В глаза, по крайней мере.
– Лучше бы купила себе какую-нибудь модную шмотку, – добавила она. – Правда,
Сонька?
– Слушайте вы ее больше. – Соня была платиновой блондинкой с неопределенной фигурой и прокуренным голосом.
– Нет, правда, – возмутилась я.
– Да не вяжи!
И тут Вова захохотал. А поскольку все в отделе его побаивались и постоянно делали перед ним "ку", через минуту веселье сделалось всеобщим. Вова был худенький, щуплый, с подвижными чертами лица. И, если уж начистоту, наиболее толковый из нас. Кумиром его был Билл Гейтс. Вы о нем наверняка слышали. В нашем отделе перед ним преклонялись все. Но Вова перед ним не только преклонялся, он его боготворил. Может оттого, что внешне был слегка на него похож. Но все равно – попа. Поскольку влюблен в самого себя до беспамятства
(себя он любил еще больше, чем Билла Гейтса). Так что в моем отделе одни попы.
С чем я себя уже неоднократно поздравила.
– Бьюсь об заклад, она действительно сделала это, – с трудом выдавил из себя шеф. – Самцы местного происхождения, то есть аборигены, ее уже не удовлетворяют. Налицо новая форма зоофилии – тяга к совокуплению с внеземными существами.
– Обратись к ветеринару, подруга, – вставила Лана.
– Посмотрим, что вы запоете, когда я подцеплю какого-нибудь богатенького марсианина, – возразила я. На "новую форму зоофилии" я решила не реагировать.
Вова вытер навернувшиеся на глаза слезы.
– На Марсе жизни нет, – сказал он. – И, кстати… Ты хотя бы имеешь представление о том, сколько времени будет блуждать твое послание во
Вселенной, прежде чем на него там кто-нибудь обратит внимание?
– Если на него вообще кто-нибудь обратит внимание, – вставила Лана.
– В лучшем случае лет двадцать пять, да двадцать пять в обратном направлении… Итого лет через пятьдесят тебя может кто-нибудь и осчастливит.
Но этому бедолаге я не позавидую.
Все снова заржали. Интеллект – ниже плинтуса. И к тому же ноль воображения.
Ведь я не для того посылала это дурацкое сообщение, чтобы на самом деле кого-то там ждать. Это был символический жест, акт отчаяния, прощальный салют в адрес стертых с лица земли мужиков. Самцы-то, разумеется, еще сохранились и худо-бедно функционируют, а вот мужиков больше нет. И теперь, отсалютовав подобным образом, мне просто легче будет жить дальше. Но не для Ланы с Соней подобные тонкости. И даже не для Вовы.
– Послушайте, мне кажется, я понял, зачем она это сделала! – выпалил вдруг
Олег.
Все с интересом уставились на него. Даже я.
Олег на глазах впадал в умильно-восторженное состояние:
– Молодец! Умница! Нормальный ход!
– Не тяни резину, – нетерпеливо бросил ему Вова.
– Просто она нашла способ создать вокруг себя шорох, – возбужденно сказал
Олег. – Представьте, какая круговерть теперь начнется в средствах массовой информации. И вообще…
– Мм-м… – Вова внимательно посмотрел на меня. – Ты сама до этого додумалась, детка?
– Гениально! – воскликнул Олег и в избытке чувств с силой ударил кулаком по столу. Стоявшие на нем электронные часы высоко подпрыгнули и свалились на пол.
– Теперь об этом раструбят на весь мир!
Вова задумался. Соня с Ланой встревожено смотрели на него. Наконец, Вова это заметил.
– Чего бы ей теперь такого поручить, Америку или Европу? – проговорил он с ехидцей.
– Надеюсь, ты не забыл, кто меня сюда устроил?! – тут же с угрозой проверещала
Соня.
– Да ее теперь могут и на твое место назначить, – сказал Олег Вове. Ему зачем-то хотелось придать явлению вселенский масштаб.
– Ты думаешь? – Улыбка сползла с вовиного лица. – Вряд ли, у нее для этого недостаточно опыта. Кроме того, нынешний председатель профсоюза этого не допустит. Для него интересы дела превыше всего.
– Не смеши людей, – проговорил Олег.
– Ну и плевать, – сказал Вова. – Еще неизвестно, кто больше потеряет в случае моего ухода. У меня идей – полная башка. Может, я и без того тут слишком задержался. Если хищник долго сидит на овощах и фруктах, у него начинают выпадать зубы.
– От идей до их воплощения… – лучезарно улыбнулся Олег.
– А чего это ты тут атмосферу нагнетаешь? – рассердился Вова.
До сих пор атмосферу в коллективе нагнетал преимущественно он сам.
Наши дамы сидели, словно в воду опущенные. Меня это потихоньку начало выводить из себя.
– Да врет она все! – не выдержала Соня. – Никакого объявления она не давала.
Она только сейчас это придумала.
– А если не врет? – спросил Олег.
– Пусть покажет квитанцию. Ей ведь должны были выдать квитанцию об уплате пятисот зеленых. Пусть покажет. Или ты ее потеряла?
– Нет, не потеряла.
– Так значит, выбросила?
– Нет, не выбросила.
– Тогда где же она?
Я порылась в рюкзачке и достала квитанцию. Они со всех ног бросились ко мне: изучать штамп космического агентства.
– Значит, ты действительно ненормальная, – со стоном выговорила Соня.
– Почему ненормальная? – возразил Олег. – Скорее гениальная.
– А все гении – ненормальные.
Я выхватила из их рук квитанцию и спрятала назад в рюкзачок.
– Пошли вы все в… попочку!
Потом гордо выпрямилась – грудь вперед – и покинула рабочее помещение. Девочка устала.
– Имеет право, – послышался за моей спиной голос Олега.
Вот попы! Я вышла на улицу и двинулась куда глаза глядят.
Черт бы их всех побрал! Не рабочий коллектив, а паноптикум какой-то. Но что самое любопытное: я совершенно не подумала о том аспекте своего поступка, на котором заострились попы. А ведь, возможно, они правы, и я сейчас в двух шагах от славы. А где слава, там и полноценная жизнь: заманчивые предложения, выгодные контракты, турне. Может, договориться с Олегом, чтобы он раскрутил ситуацию на взаимовыгодных условиях? У него, по-видимому, в этом направлении голова работает даже лучше, чем у Вовы. Или создать целую команду? Ведь и
Вова, и Лана, и Соня в чем-то могли бы быть полезны.
Потянуло свежим ветром. Я застегнула молнию на куртке и поправила шлейки рюкзачка, болтавшегося за спиной. Рюкзачок из приятной кожи – моя любимая вещица. Я с ним практически никогда не расстаюсь. И если сталкиваюсь с какой-нибудь шайкой-лейкой или просто с типами бандитского толка, у меня в первую очередь возникает опасение, что они могут отобрать у меня рюкзачок. С другой стороны, с шайками-лейками и типами бандитского толка у нас в городе все в порядке, поэтому я все время настороже. И неудивительно, что я так резко обернулась.
