Алексей Калугин - Произведение искусства
Подобная задачка была как раз для меня. Никогда прежде я не занимался строительством, но если клиент предлагает сумму втрое превышающую существующие расценки, то просто глупо отказываться от такой работы.
Мне оказалось достаточно провести три дня среди эмерслейкеров, чтобы понять суть проблемы и найти способ изящно обойти ее на вираже. Уверен, что никому из представителей сенатской администрации даже в голову не пришло забраться хотя бы в один из подземных домов эмерслейкеров. А поступи они так, и мои услуги уже не понадобились бы. Дома эмерслейкеров представляли собой глубокие норы под песчаными дюнами, в которые вели узкие, почти отвесные лазы. Попасть в такой дом не составляло труда, а вот для того, чтобы выбраться на поверхность, мне неизменно требовалась помощь хозяина. Особенно в том случае, если угощение было обильным. Эмерслейкеры, скажу я тебе, Архенбах, на редкость хлебосольные хозяева, и, хотя их традиционная кухня и цветовая гамма фирменных блюд любому человеку покажется более чем своеобразной, отказываться от дегустации предлагаемых напитков и блюд было бы в высшей степени неучтиво. Обычный дом эмерслейкера состоит из нескольких больших полостей – в некоторых из них я мог стоять, не пригибая головы, – овальной формы, соединенных между собой короткими узкими проходами. В тех домах, где мне довелось побывать, количество таких полостей-комнат колебалось от двух до двенадцати – в зависимости от того, насколько велика проживающая в доме семья. Во время своих визитов в дома влиятельных эмерслейкеров я не задавал хозяевам вопросов относительно разногласий, возникших у них с подрядчиками, которых пытались привлечь к работе администраторы Сената Галактической Лиги. Хозяев этот вопрос также, казалось, нисколько не тревожил, хотя они были в курсе, чего ради я прибыл на Эмерслейк. Мы просто мило общались, а я тем временем внимательно смотрел по сторонам.
Как известно, важно не просто видеть, а обращать внимание на детали. В подземных домах эмерслейкеров деталей было так много, что их просто невозможно было не заметить. Можно сказать, они сами с упертой настойчивостью лезли в глаза. А потому на четвертый день своего пребывания на Эмерслейке я, не испытывая более никаких сомнений, предложил местным старшинам – так я называл эмерслейкеров, наделенных правом принимать ответственные решения, хотя, честно признаться, так и не смог понять систему общественной иерархии этих необычных и в высшей степени удивительных существ, – свой проект посольского здания. Нужно ли говорить о том, что, ко всеобщей радости, проект был немедленно утвержден? Корень зла, вернее, того, что представлялось злом администраторам Сената Галактической Лиги и работающим на них подрядчикам, не то что не был глубоко зарыт, а попросту лежал на поверхности, и нужно было быть либо закоренелым ксенофобом, либо распоследним ослом, чтобы не обратить на него внимания. В силу особенностей своей анатомии эмерслейкеры могли создавать лишь предметы с округлыми формами. Овоидную форму имели их подземные дома. Мебель, что я видел в домах эмерслейкеров, кухонная утварь, детские игрушки, украшения – все, каждый предмет, что фиксировал мой взгляд, имел обтекаемые формы. Мои сомнения окончательно рассеялись после того, как я побывал в мастерской местного скульптора. Все его работы, некоторым из которых нельзя был отказать в оригинальности, представляли собой те или иные комбинации из шаров, вытянутых яйцеподобных форм, торов и прочих вариаций на ту же тему. Судя по всему, эмерслейкеры просто не представляли себе, что на свете могут существовать предметы с острыми углами и прямыми гранями. Поэтому-то они и приходили в недоумение, когда подрядчики демонстрировали им типовые проекты зданий, каждый из которых был всего лишь вариантом стандартной прямоугольной коробки, разбитой внутри на секции. По сути, эмерслейкеры ничего не имели против строений подобного типа, они просто были уверены, что такое здание невозможно построить. Невозможно – по определению. Я бы даже рискнул предположить, что многочисленные проекты, что пришлось им рассмотреть до того, как за дело взялся Чейт А, эмерслейкеры принимали за не очень умелые и совсем уж не оригинальные попытки подрядчиков проявить свое остроумие. Ну, представь свое отношение к человеку, который на полном серьезе принялся бы доказывать тебе, что планета, на которой ты живешь, на самом деле плоская, как блин. Я же предложил эмерслейкерам несколько видоизмененный проект стандартной жилой секции межпланетной космической станции серии «Гарант». Шарообразную секцию спутника я урезал ровно на половину, превратив в полукруглый, прочно стоящий на незыблемом фундаменте корпус. Размеры ставших окнами иллюминаторов я увеличил, но оставил их круглыми. Раздвигающиеся двери парадного подъезда укрывались под арочным сводом, к дверям вела не лестница, а широкий пандус с очень маленьким углом наклона.
Мой проект был не просто одобрен высокой комиссией эмерслейкеров, а принят на «ура» – хотя «ура» это и имело несколько неопределенную мыслеформу. А местный скульптор, о котором я уже упоминал, назвал мою работу блестящим архитектурным воплощением классических форм и пропорций. Во всяком случае, именно так истолковал полученный от эмерслейкера набор сенсорных сигналов мой электронный переводчик. Не буду скрывать, подобная оценка, данная моей работе специалистом, была для меня весьма лестна.
Как ты знаешь, я не имею привычки принимать солнечные ванны, купаясь в лучах славы, а потому, получив одобрение старшин, я сразу принялся за работу. Первым делом я смотался на пересадочную станцию Бирс, где держит свою контору Жека Псел, известный едва ли не всей Галактике жучара, готовый покупать, продавать, перепродавать и сдавать в аренду все что душе угодно, от собственных одноразовых носков – не в том смысл, что он каждый день новую пару надевает, а в том, что, надев одну, так и носит ее до тех пор, пока от носков только одни дыры и остаются, – до стен Московского Кремля – это на Земле, но картинку-то ты, наверное, видел. Зачем, думаю, связываться с подрядчиками из администрации Сената, если я у Псела достану все, что мне надо, за полцены?
И Жека не подвел. Мало того, что я на десять дней позаимствовал у него четырех почти новых строительных роботов вместе со всеми полагающимися причиндалами да еще за две трети той стоимости, что поначалу заломил Псел, так он еще и адресок мне дал электронный, по которому я заказал все необходимые строительные материалы по цене на пятнадцать процентов ниже рыночной. Расставаясь, мы улыбались друг другу и дружески жали руки – оба остались довольны сделкой. А Псел так наверняка еще и комиссионные срубил со стоимости той партии стройматериалов, что я по его наводке заказал. Но улыбки – улыбками, а нужно помнить, кто такой Жека Псел, – ежели с ним в срок не рассчитаешься, то лучше сразу забронируй себе место в колумбарии, а справочку регистрационную в карман положи. Жека потому не терпит необязательных людей, что сам в делах щепетилен сверх всякой меры, и если регистрационную справочку увидит, так непременно отправит прах по месту назначения. Во всяком случае, так мне знающие люди рассказывали. А потому я сразу же заплатил Жеке всю причитающуюся ему сумму за аренду роботов и сборных строительных лесов, переведя деньги с карточки, которой снабдил меня сенатский администратор, после чего мне оставалось только ровно через десять дней вернуть Пселу его имущество, с чем, как я полагал, проблем у меня не возникнет.
С грузом, состоящим из четверки строительных роботов и шести контейнеров со сборными лесами, прибыл я на таможенную станцию звездного скопления, откуда до Эмерслейка было рукой подать. Еще в полете меня порадовало сообщение о том, что заказанные строительные материалы уже доставлены на место. Несколько огорчила меня сумма таможенной пошлины, которую пришлось заплатить за срочный груз. Только теперь я понял, почему, выдавая мне кредитку, сенатский администратор с улыбкой сообщил, что деньги, которые останутся на карточке по окончании работ, я могу считать своими премиальными. В тот момент сумма премиальных показалась мне просто сказочной. Теперь же я понял, в чем был подвох. Планета Эмерслейк пока еще официально не присоединилась к Галактической Лиге, а потому в отношении ее все еще действовали таможенные правила для отделенных миров. С учетом этого сумма моих премиальных падала едва ли не до нулевой отметки – и это при том, какую удачную сделку провернул я с Жекой Пселом. Видимо, все же стоило обратиться к подрядчикам, работающим с сенатской администрацией, которые, скорее всего, имели таможенные льготы. Но идти на попятный было поздно, и я уверенно направил корабль в док таможенной станции.
Я никогда не нарушал законов, предпочитая в случае необходимости найти способ аккуратно обойти их по касательной, а потому я лицом представил таможенникам имевшийся на корабле груз. И честно сообщил, что данные материалы будут использованы для создания произведения искусства. На вопрос, почему материалов так много, я ответил, что произведение будет монументальным. Не знаю, известно ли тебе, Архенбах, что произведения искусства и материалы для их создания таможенной пошлиной не облагаются вообще. Если, конечно, перевозка их осуществляется официально, с согласия всех заинтересованных сторон. Документы на груз у меня были в полном порядке, и все же вид строительных роботов и лесов не убедил таможенников, которые на этот раз, совсем не на радость мне, оказались людьми, в том, что я говорю истинную правду. Тогда я потребовал вызвать экспертов. Оба доставленных на станцию эмерслейкера, одним из коих оказался знакомый мне старшина, а другим – мой добрый приятель-скульптор, с готовностью подтвердили, что я намерен возвести на Эмерслейке грандиозное строение, которое станет подлинным произведением искусства. Скульптор еще пытался втолковать служивым, что моя работа будет в чем-то похожа на их станцию, но, по счастью, таможенники его не поняли.
