Татьяна Андрианова - Эльфы до добра не доводят
Первая. Я сплю в вышеуказанном сугробе, и мне все снится. Вторая — шампанское было паленым, я впала в летаргический сон и продрыхла несколько месяцев. Может быть и третья, более экстрасенсорная, что ли. Я попала в аномальную зону, и месяцы до лета пролетели для меня как один день. Впрочем, возможны и другие варианты. Но будем решать проблемы по мере их поступления. А что-то подсказывало мне, что проблемы будут.
Толпа народа оказалась странно одетой, вооруженной какими-то дубинами (кажется, это называется палицами), мечами, луками и прочей древностью. Кольчуг не наблюдалось, зато присутствовали лошади и телега. К телеге цепями был прикован потрясающий вороной конь. Зверь храпел, пена капала с губ на землю, он порывался ухватить кого-нибудь из обидчиков зубами. Но стальной намордник на корню душил попытки животного отомстить.
Картинка складывалась нелицеприятная. Даже если допустить, что ребята из какого-то клуба исторической реконструкции, то на них по меньшей мере стоило заявить в организацию по защите животных. Уж очень лошадку жаль. Но вмешиваться я пока не стала. Налицо явное численное преимущество противника. Я скинула дубленку и с комфортом устроилась в малиннике. Слава богу, с едой напряга не было. Запаслась на неделю как минимум.
Тем временем на поляне разбили лагерь: натаскали дров, лапника для костра, со дна телеги извлекли огромный котелок модели «мечта людоеда», налили туда водички — похоже, решили сварить себе кашку. Я глядела на подобное поведение широко раскрытыми глазами, искренне ожидая появления лесника словно ангела мщения с двустволкой. Обычно в такую жару жечь костры в лесах запрещено. А эти типы огонь даже кирпичами обложить не удосужились. Но нет, лесник не появлялся. Мой желудок заурчал, напоминая о своей удручающей пустоте. Я осторожно, стараясь не шуметь, извлекла из рюкзака кусок сыра и принялась грызть его, с любопытством наблюдая за находящимися на поляне, как за героями фильма на большом экране.
Из телеги извлекли отчаянно сопротивляющуюся фигурку, так плотно связанную веревкой, что она скорее напоминала сбежавшую из гробницы в Гизе мумию, чем живое существо. Растрепанные золотистые локоны наводили на мысль о принадлежности «мумии» к женскому полу. Хотя… в наш век это вовсе не обязательно. В центре поляны несколько обросших мужиков, отдаленно напоминающих Ивана Сусанина, только в летней форме одежды, деловито устраивали костер. Один из них чиркнул кресалом (я только в кино такое видела, разжечь костер при помощи спичек — максимум, на что я способна) и заботливо раздул огонь. Пламя весело затрещало, над ним ловко наладили вертел, размеры которого наводили на мысль о приготовлении чего-то очень большого. Целую минуту я, выпучив от ужаса глаза, думала, что «мумию» приволокли для некоего ритуального жертвоприношения. Нет, ну ты посмотри, как сатанисты распоясались! Совершенно озверели, гады! Средь бела дня людей в жертву приносят.
Впрочем, вступиться я не успела. Этому помешало сразу два обстоятельства. Во-первых, заросли малинника оказались на редкость густыми, продраться сквозь колючие ветки было не так-то просто. Во-вторых, на поляну выволокли тушу кабана и принялись деловито насаживать ее на вертел. Зрелище, к слову сказать, малоприятное и хорошему пищеварению явно не способствует, но все же лучше ритуального жертвоприношения несчастной «мумии».
Народ, радостно гогоча и переговариваясь на непонятном наречии, принялся поджаривать кабана. Рядом в котелке аппетитно булькала каша. Я же сидела себе в кустах, ловила аппетитные запахи жаркого и пыталась привести в порядок разбегающиеся мысли. На свет божий из рюкзака была извлечена бутылка бордо, еще один кусок сыра (предыдущий как-то незаметно закончился) и колбаса. Ну не сидеть же всухую из-за неприятного соседства со странными личностями.
Ладно, попробую разобраться в том, что все-таки произошло. Последнее, что удавалось извлечь из ошарашенных событиями мозгов, было распитие спиртного в новогоднюю ночь в сугробе под заснеженной елью. Это что же такое получается?! Я полезла в рюкзак за помидором и наткнулась на трубку мобильника. Здорово! Сейчас позвоню в службу спасения — пусть меня спасут. Прямая их обязанность, между прочим. И застыла как громом пораженная… На послушно засветившемся циферблате застыли дата и время: 1 января, 00–00. Обалдеть! Вместе с ошарашенностью и некрасивым отвисанием челюсти пришло запоздалое осознание такого простого, но реального факта — мой мобильник не держит зарядку больше недели, а судя по оставшемуся заряду (пять делений), он продержится еще пять дней.
Что бы это значило? В голову лезла всякая чушь о параллельных мирах, о похищениях инопланетянами и прочая ерунда. На фоне этого версия отравления паленым шампанским выглядела более состоятельной, если бы не два «но». Первое — мобильник все-таки не разрядился. Второе — сети не было, а до этого ловилась на раз. Я тряхнула окончательно зависшей от мыслительной перегрузки головой. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Подумав так, я со спокойной совестью допила вино и задремала.
Ночь опустилась темным бархатом, яркой звездностью. Выплыла луна. Я проснулась оттого, что какой-то комар с особым цинизмом цедил мою кровь. Пришлось прихлопнуть паразита. Убиенный размазался по ладони и был безжалостно выброшен в траву. Оставшиеся кровососущие товарищи решили мстить до последней капли моей крови. У-у-у, проклятущие! В такие моменты начинаешь жалеть об отсутствии хвоста. Имеющихся конечностей уже не хватало для расправы над наглыми насекомыми.
Наверное, я не храпела, так как меня до сих пор не обнаружили. Или беззаботно спящая в кустах сомнительного вида девушка никого на подвиги не вдохновила. Что, безусловно, тоже плюс.
На поляне царила повальная спячка. Народ беззастенчиво дрых, но из осторожности оставил-таки одного немытого бородача на посту. При виде такой запущенности чесаться хотелось немилосердно. Ей-ей, еле сдерживалась. Именно в этот момент злополучному мужику приспичило в кустики. Я зазевалась и прошляпила тот момент, когда благоразумнее всего было сделать ноги, чтобы не быть обнаруженной. Поздно. Поздно спохватилась. Оставалось только затаиться, стараясь слиться с фоном, слушая, как нетрезвый мужик, от которого разило перегаром и немытым телом, пытается снять штаны и возится со шнуровкой. «Ну и мужики пошли… — пренебрежительно фыркнула я. — Штаны спустить не могут. Не то что там… чего-нибудь еще».
Подозрительный шорох в малиннике насторожил мужика, мечтающего об облегчении, но он не закричал, не схватился за оружие, а окончательно запутался в штанах и рухнул наземь как подкошенный. Я едва успела откатиться в сторону. Поверженный бородач бил по земле руками, как тюлень ластами, в тщетной попытке подняться, но лишь запутывался окончательно. В какой-то момент его совершавшая хватательные движения рука нащупала дубленку, на которой я только что лежала, судорожно сжала вывернутый мех и… Такому воплю может позавидовать милицейская сирена. Мужика как ветром сдуло. Правда, штаны с него сдуло тоже.
Минут через пять моим едва прорезавшимся спросонья глазам предстала картина маслом: бородатый мужик с голым задом (штаны он благополучно потерял, и теперь ничто не стесняло его движений), отчаянно жестикулируя, объяснял товарищам нечто важное, воинственно потрясая клоком шерсти (вырванным, между прочим, из моей итальянской дубленки) и указывая в сторону облюбованного мною малинника. Я благоразумно не стала дожидаться, пока озадаченная полуобнаженным мужиком ватага заявится ко мне в полном составе и мило поинтересуется, что я тут делаю. Скорбя по безнадежно испорченной зимней одежде, я преисполнилась жаждой мщения и отползла в сторону. Ну, погодите у меня!
Словом, народ двигался к малиннику, а я от него. И отползала все дальше и дальше, пока неожиданно не наткнулась на колесо телеги. Прикованная вороная лошадь оглушительно фыркнула (по крайней мере звук показался мне неестественно громким) и скосила в мою сторону темный, с красноватым отблеском глаз.
— Тише, лошадка, — отчаянно зашептала я. — Хорошая лошадка.
Конь нервно прядал ушами, недоверчиво прислушиваясь к моему голосу.
— Ты ведь хорошая лошадка, — шептала я коню, осторожно размыкая шпилькой замок на ошейнике бедолаги и радуясь тому факту, что в детстве научилась открывать не особо сложные замки.
Нет, никакого криминала. Просто мама любила прятать так нежно любимое мною вишневое варенье в массивный резной буфет и замыкать дверцы на ключ. Я в свою очередь приспособилась отмыкать замок шпилькой. Так что и с цепью на шее лошади, да и с намордником особо возиться не пришлось. Раз — и все. Я рассчитывала, что животное даст деру, а мужики переключатся с моих поисков на погоню за беглецом. Вышло не совсем так, как я надеялась. Но тоже ничего.
