Яжмаг - Андрей Олегович Белянин
— Нет, нет, нет, это не-чест-но-о…
— Кто бы говорил о чести? — вдруг услышал я свой собственный голос, и тьма выключила меня из реальности. Одним щелчком, словно нажатием кнопки на пульте телевизора.
Всё.
Глава двадцать восьмая
Сны скрывая между строчек,
Не рыдая, не ревнуя,
Ты навек закрой мне очи
Не рукой, а поцелуем…
…Я пришёл в себя уже дома, сидя перед экраном планшета, перелистывая страницы почты. У моих ног дремал большущий чёрный кот, кажется, его зовут Фамильяр. Надо бы не забыть налить ему молочка, хотя что-то говорило мне, что он предпочитает другие напитки.
«Ярослав, мне срочно нужна ваша помощь! Тут такое дело, я заходил в лифт, а там мелкая девчушка, лет семи, из школы домой. Ну едем, едем, и тут она вдруг кабину заблокировала да как начала передо мной задницей вертеть!
Как стала меня, пятидесятилетнего мужика, соблазнять, я аж еле вырвался! Вот таких же шлюшек малолетних сажать надо, да? А меня полиция взяла, типа там в кабине камеры видеонаблюдения были. Но я ж невиноватый, раз она сама?
Ходит тут. Вся из себя. В лифт зашла, значит, сама хочет! Как её родители воспитывали? И не так уж я ей платье порвал, его и зашить можно. А потом мы, мужики, страдаем. Так вот, есть какие-то там заклинания, чтоб дело замять?
Я заплачу, а то у меня уже вторая ходка по этому делу, на зоне не поймут…»
Спам какой-то. Чем я ему помогу, каким заклинанием и, самое главное, ради чего? Что бы спасти педофила, не в первый раз пристающего к ребёнку?! Кот зевнул, выгнул спину и потёрся о мою щиколотку.
— Ого? Чуть кожу не содрал. Не шерсть, а колючки дикобраза-а…
Второе письмо было ничем не лучше первого:
«Дорогой товарищ Мценский! У меня соседка колдует. Вот прямо так внаглую, и никого не боится, даже Европа ей не указ. Читает дома „Отче наш“ вслух, а потом просит, чтоб рептилоиды вернулись. А они уже здесь! Они всё захватили: и банки, и троллейбусы, и в аптеках сидят. Вы цены на йод смотрели? Это потому что они его прямо пьют! Стаканами, я сама видела.
А дети в песочнице бомжа закопали! Я его вытащила, домой принесла, а он депутат, оказывается! Квартиру мне в Москве выписал, прямо на салфетке. Налила ему, так он и ещё выписал, щедрый человек. У меня сейчас шесть квартир, только куда депутата деть, не знаю. Может, обратно закопать?
Так вот, хочу купить у вас шапку-невидимку, пятьдесят второй размер головы, зимнюю, с ушами и завязками под горло. Ну а если такой нет, то хотя бы переведите мне пятьсот рублей. Двести. Сколько не жалко.
Я пойду, а то меня соседка душит…»
Да что ж за день сегодня? Чего им всем от меня надо? Почему все обращаются ко мне словно бы как к Ванге или Мерлину какому-то?!
Я раздражённо закрыл крышку планшета, встретившись с удивлённым взглядом серебряной козьей морды на фоне пятиконечной звезды. Кажется, она смотрела мне прямо в глаза.
Вот ведь не помню даже, когда и у кого заказывал такой оригинальный дизайн. Неверное, под впечатлением виски. Хотя я не пью, уверен. А это, вообще, мой планшет?
В этот момент раздался стук в дверь.
— Кто там? — Я шутливо покосился на кота.
Он вздохнул и многозначительно ответил:
— Дева прекрасная в платье осеннем, схожая с музой Сергея Есенина.
— Домашние животные не разговаривают, — строго напомнил я то ли ему, то ли себе, теперь уж и не знаю даже. Кот покаянно опустил лобастую голову.
Стук повторился, поэтому пришлось встать и тащиться открывать дверь. Идти жутко не хотелось, всё тело болело, словно бы меня в мясорубке на котлеты прогнали раза четыре туда и обратно. Вопреки общепринятому мнению, что фарш невозможно прокрутить назад.
— Добрый день. Чем могу?
На площадке стояла незнакомая голубоглазая блондинка с золотистым отливом волос. Одета в приталенное синее платье ниже колен, лёгкие туфли, а на руках странная одноглазая кукла.
— Я войду?
— Да, разумеется. Но вы не сказали, собственно, чем обязан?
В ответ она поцеловала меня в губы прямо на пороге. Кажется, что-то вдруг стало проясняться, но не до конца. Наверняка терапия должна быть долгой, нуждаясь в постоянном повторении. Девушка прильнула к моей груди, глухо шепча:
— Ты сексист, мизогин и абьюзер. Знаешь, как трудно вечно изображать беспомощное наивное создание под защитой самовлюблённого, брутального эгоиста?
— Не знаю.
— Вот именно. А мне пришлось! Ещё когда я с брошюрками в руках (типа «ой, дурочка, дурочка!») только в первый раз подошла к твоим дверям, мне уже всё было о тебе известно, яжмаг Ярослав ибн Гауда Мценский…
— Всё-всё-всё?
— Абсолютно. Меня подготовили. Я помогла тебе изгнать мерзостного Саобнака, но он мог вернуться. Наверху знали, что планируют серые ангелы и какова их роль. Поэтому мы вновь выбрали тебя, мне удалось втереться в доверие, заключить договор с Посланником, согласиться на роль Госпожи, найти отверженных магов, собрать всех в одном месте, только для того, чтобы ты…
— Понятно. Ты использовала меня вслепую, потому что ты крутой тайный агент?
— Да! Я должна была сама остановить Саобнака, просто голосом, меня дедушка научил правильно орать.
— А где у нас дедушка работает? ФСБ, ФБР, ЦРУ, «Моссад», «Ми-7» или что там ещё?
— Он — Глас Божий!
— Ага, ну конечно, и мой кот не кот, а…
— Вообще-то аз есмь демон ада, а не тупой котяра толстозадый, — обиженно раздалось в ответ, но я даже не обернулся. Графоман. А ещё туда же…
— Продолжай. — Я уже с трудом сдерживал улыбку, обожаю фриков…
— Ты полез, куда не просили, и всё сделал по-своему! Впрочем, как и всегда.
— Да, да, я был не прав. Так что теперь?
— Никто не отдаст Питер в чужие руки. В этом городе может быть взвешенная гармония Света и Тьмы, но никогда не будет пошлой серости и вечного мрака.
— Мне всё это снится? Демоны, ангелы, ма-ги-я-а…
— Ой, всё! — Она сорвалась, закусив губу. — Мы справились, в конце концов, все мы справились. Просто таким, как я, тоже нельзя влюбляться. Поэтому прощай и уходи!
