Новая вершина или "Маго-ядерный едренбатон!" (СИ) - Вишневский Сергей Викторович
Дубль же с криком "Прими жертву, мать прародительница!" двумя мечами резал церковников. Своим криком он привлёк их внимание и отвлёк часть из них от главной цели.
Главная же цель не растерялась и, рванув в сторону магов, начала размахивать шипастый булавой. Противники кончились вместе с лечением Таблеткина. До него добрались паладины, но Мотодор не заметил. Огонь, постоянно поддерживающийся магами, ещё горел и этим довёл его ХП до нуля. Перед отправкой на респ он успел лишь бросить Дублю: "Ежа моего забери!"…
* * *Атаман смотрел на две сотни паладинов, приближающиеся стройной коробочкой. Две сотни паладинов, местами подпаленные, увешанные дебафами по самое не могу, но прущие как неотвратимая армада. Колдуны, чернокнижники и некроманты в количестве 170 штук бежали впереди. Периодически они останавливались и вешали все, что успевало откатился на паладинов. Причем делали это организовано. Часть из них убегала вперед и останавливалась. Восстанавливала выносливость и при подходе паладинов скидывала проклятья и болезни на паладинов. За их спинами на расстоянии метров в 50 готовилась уже следующая группа и так же скидывала все дебафы, что имелись в арсенале. Чего на них бедных только не висело. От растяжений, проклятий не удачи, насморка, поноса и еще кучи мелочей и до ослепления, дезориентации, хромоты, вплоть до холеры, чахотки и даже венец безбрачия кто‑то сдуру повесил. Если бы личные абилки и скилы паладинов на очищение и благословление, откатывались хоть немного побыстрее, то они были бы тут гораздо раньше. А так, они изображали организованное, прямоугольное стадо, ели шевелящее ногами.
Народ носился как угорелый, пытаясь утащить как можно больше. ЛегОлас оставил разложенный арбалет на небольшом пригорке, рядом со входом и присоединился к остальным.
Атаман улыбался, наблюдая за паладинами. Ползли они чуть ли не семенящим шагом. Загрузить удалось столько, что на продаже такого груза можно было заработать состояние. Проблемы после такой выходки будут, но альянс "Легиона тьмы", в который они входили, не бросит… Если поделиться… Единственное, чем не собирался делиться весь клан " Дети ночи" это артефактом "Укус змеи." Именно этот комплект коротких эпических клинков стал яблоком раздора. И весь клан поддерживал эту позицию.
— Сбор! — прокричал Атаман. — Последняя ходка и делаем ноги! Надо успеть свалить, пока кто‑то ещё не подтянулся.
В толпе раздались крики " Уходим!". Народ ещё сильнее засуетился, и забегали уже все. Первые груженые ящеры, в сопровождении немногих оставшихся в живых убийц, выдвинулись в противоположную сторону от приближающихся паладинов.
* * *ЛегОлас носился от стеллажей к ящерам как сумасшедший. Он старался утащить как много больше и грузился под завязку. Он очень старался. Он не обратил внимание на крики доносившиеся снаружи. Он был занят делом. Он обнаружил в глубине целый стеллаж с небольшими ларцами набитыми драгоценными камнями.
— Охо — хоюшки — хо — хо! Это же можно все колечки в элиту поднять! — сказал он бегло осматривая содержимое ларцов.
Напихав в инвентарь ларцов под самое "не могу" он оглянулся. Ещё оставалось целых два с половиной стеллажа с ларцами. Он как в замедленной съёмке ели передвигая ногами попер наверх. Дойдя до места, где стояли ящеры, он обнаружил последнего. Все остальные уже скрывались за оставшимся полуразвалившимся участком стены. Он быстро сгрузил все, что было в ящера, и кинулся на пригорок. До паладинов было ещё метров 300. ЛегОлас присмотрелся и прикинул время. Минут 10. И они доберутся до хранилища. Он соскочил с пригорка и кинулся обратно в хранилище, кинув на ходу "Дуй! Я догоню!".
Спустившись в хранилище он прямо посреди пустых стеллажей активировал камень призыва ящера. С диким грохотом от разлетающихся стеллажей, появился ящер. ЛегОлас ухватив какой‑то мешок, который валялся под ногами, и вытряхнул из него какие‑то корешки. Затем бегом добежал до стеллажа с ларцами и со скоростью робота сортировщика принялся высыпать содержимое ларцов в мешок. Он собрал целый мешок со стеллажей, и с трудом доволочив его, закинул в ящера. Далее он принялся загружать его всем, что только попадется под руку. Загружая ящера, впопыхах он даже полку от стеллажей туда засунул. После загрузки он отозвал его.
С снаружи послышался лязг. " Приплыли! Паладины уже тут…" промелькнула мысль. Он быстро закидал десяток розовых слитков в инвентарь, ухватил пару небольших мешочков, даже не заглянув в них, и осторожно начал подниматься.
Снаружи он обнаружил, что у входа стоят два паладина. Остальные черепашьим шагом отправились вдогонку уходящим ящерами.
— Когда у тебя дебаф на передвижение спадает?… Долго. У меня через 40 минут. А проклятье молчания?… Хы — хы — хы! Ты теперь два дня сообщения печатать будешь?… Знаю, что калечащая травма… Нет у меня такого скила. Он только у церковных магов есть, а их как видишь не осталось. Тот рогатый всех вырезал.
ЛегОлас прикинул, успеет ли ухватить заряженный арбалет, пока они будут до него добираться, если он выскочит и сразу, бегом побежит к нему. Вроде бы успевает, хотя не известно насколько их замедляет дебафы.
"Не бояться! Вперёд!" — подбодрил он сам себя и рванул с мешками к арбалету. Подбегая к нему он бросил мешки и ухватившись за арбалет в миг его развернул и увидел, что двое паладинов даже не шелохнулись.
— Эй! Гоблин! Ты чего тут делаешь? Ты не из " Детей ночи"? — сказал один из них.
ЛегОлас не ответил, он лишь изобразил жест Мотодора, призывающий к совокуплению не традиционным способом и со скоростью ошпаренного улепетывал чуть левее направления движения паладинов…
* * *Отступление второе
* * *Алиса была в человеческом образе: на ней красовались обычная кожаная броня новичка и наручи. Она перехватила покрепче деревянную палку с примотанной к ней веревкой и каменным наконечником и ринулась в атаку.
Её противник — самый обычный серый боров 7 уровня заметил её слишком рано. Он понесся навстречу ей и, резко вильнув, ушёл от наконечника и клыками, торчащими из под верхней губы, пропорол ногу. Алиса взвизгнула и присела на одну ногу. Боров развернулся для повторного захода, но не успел — к нему подскочил белый человек — волк и одним ударом лапы оставил от него мёртвую тушку.
— Вставай, Алиса! — громко сказал волк.
— Родериг! Мне больно! — ответила рыжая девушка, зажимая кровоточащую рану на ноге. Из глаз её катились крупные слёзы. — Родериг! Очень больно! Сделай что‑нибудь…
— Ты никогда не станешь воином, если не научишься преодолевать боль! — спокойным голосом сказал Родериг. Пару секунд он подождал, а затем рявкнул командным тоном: — ВСТАВАЙ! Не плачь! Злись! Злись на кабана, злись на себя, злись!!! Даже и не думай плакать!
— Не могу!.. Мне больно!.. — прохлюпала Алиса сквозь слёзы, а затем совсем заревела, как маленькая — с истерикой и крокодильими слезами.
— Вот, что ты будешь делать?! — с досады произнёс Родериг. Он уселся рядом с Алисой, достал два флакона и по очереди вылил на рану. Плач Алисы всё не прекращался, и Родериг, обняв её за плечи, начал гладить по голове. Плач Алисы понемногу стихал, а Родериг спокойным голосом, уже в человеческом обличии, начал рассказывать ей всякий бред на ухо.
— У меня сестра так же ревела, вот прям точь — в-точь. А гонору было у неё жуть: то суп я ей сварил не тот, то платье не отстирал. Я старший сын в семье был, а родители погибли рано, а сестра меня младше была почти на 10 лет. Еле выкрутился, чтобы нас в приют не забрали. Вот и хлопотал по дому, работал с 16 лет.
— А кем ты работал? — спросила Алиса, успокоившись и лишь хлюпая носом.
— Ну… как — бы… шестёркой в местной банде начинал: бегал по мелочи, следил. Невеликие деньги, но на жизнь хватало. Нару, сестру мою, я в школу после сада пропихнул, связи помогли…
