Юлия Набокова - Побег из сказки
– С ума сошли! – переполошилась книга.– Каждый из кланов и без меня обладает важнейшими магическими знаниями и умениями, а если к ним прибавить мое содержимое, он может стать сильнейшим из родов и неуязвимым к тому же. Начнутся войны! Убийства! Междоусобная рознь! Голод! Чума! Конец света! Восстание живых мертвецов!
Тетушка и ее племянник воззрились на жеку с плохо скрываемым ужасом.
– Да ты просто оживший ящик Пандоры,– присвистнула Гликерия.
– Кошмар,– выдохнула Милана.– И это средоточие всех зол больше сотни лет хранилось в моей семье!
– Вы чего? – оскорбилась книженция.– Я же просто хранительница, моя задача – защищать содержимое от посторонних глаз. Да я страницами лягу, а истинного содержимого злодеям не открою.
– Так уж прям и ляжешь? – недоверчиво покосился на нее Оливье.
– Лягу,– серьезно подтвердила жека.– На мне знаешь сколько охранных заклинаний? Если меня принуждать будут содержимое открыть, так заклятие самоуничтожения сработает. Так что берегите меня, одна я свободная живая книга осталась,– жалостливо шмыгнула носом она.
– А что-нибудь безобидное в тебе есть? Что никому зла принести не сможет? – не теряя надежды, спросила Глаша.
– Так это как поглядеть. Что одному безобидное, то другому – смерть. Что одним зло, остальным – благо,– философски заявила книга.
– Не увиливай,– укорила девушка.
– Ладно,– не стала вредничать жека,– есть во мне несколько заклинаний, за которые многие люди душу готовы отдать.
– А нелюди? – оживился Оливье.
– Смотря какие нелюди, бывают и такие нелюди, что получше людей,– афористично заметила книжка.
– Что за заклинания-то? – нетерпеливо воскликнула Глаша.
– Например, заклинание абсолютной удачи и заклинание каждодневной удачи,– доверительно сообщила книга.
– А в чем разница? – хором поинтересовались все трое.
– Разница в том,– поучительно ответила жека,– что удача абсолютная действует ровно одни сутки, но за эти сутки все будет складываться так, как человек пожелает. Несчастный влюбленный может добиться взаимности, полководец – одержать победу, даже если армия противника в сотню раз превосходит его собственную, бедняк – сказочно разбогатеть и так далее.
– А что будет на следующий день, когда заклинание утратит свою силу? – с любопытством поинтересовалась Глаша.– Возлюбленная отвернется, армия противника одержит реванш, золото превратится в черепки?
– Это уже только от самого человека зависит. Конечно, за один день все приобретенное не испарится, но если не прилагать усилий для его удержания, то и невеста сможет сбежать накануне свадьбы, и противник соберется с силами и продолжит приступ, и богатство можно промотать до последней монетки.
– С этим ясно… А как насчет каждодневной удачи? – напомнил Оливье.
– Каждодневная удача будет сопутствовать человеку всю жизнь, но в мелочах. Чудес от нее ждать не стоит, но жизнь она облегчит здорово. Ну знаете там – оказался в нужном месте в нужное время или, наоборот, опоздал куда-то и избежал верной гибели или травмы, выиграл в лотерею, нашел клад…
– Вот бы на это заклинание взглянуть… одним глазком,– размечталась Глаша, озвучив мысли Оливье и Миланы.
– Щас! Как же! Так и сказала! Спешу и падаю! – рассердилась книжка.– Такие подарки заслужить надо, и не я распоряжаюсь, кому их выдавать.
– А кто? – хором полюбопытствовали все трое.
– Вестимо кто,– загадочно ответила жека и замолчала.
– Ну ладно, извини,– миролюбиво заметила Глаша.– Просто получается, даже если кто-то из правителей кланов и заинтересуется каким заклинанием, которое в тебе содержится, то мы его обменять не сможем, потому что кто-то неизвестный может этому воспротивиться.
– Выходит, что так,– пробурчала книга.
– А как это узнать наверняка? – уточнила Гликерия.
– Узнать наверняка можно только в каждом конкретном случае, соизмерив все возможные опасности, побочные эффекты, нежелательные последствия и реальную пользу,– заученно оттарабанила жека.
– Что же делать? – расстроилась девушка.
– Что делать, что делать,– пробурчала книжка.– Запрягать коней да ехать. И я с вами отправлюсь.
– Ты? – недоверчиво спросили Глаша и Оливье.
– А, ну да, ты же книга вольная, давно на звезды не глядела, под луной не гуляла,– иронически заметила Милана.
– Так и скажи, хозяйка, что не хочешь со мной расставаться, душой прикипела,– шаловливо подмигнула жека.
– Я?! – поразилась тетя.
– Ну не я же! Я такие нежности испытывать не в состоянии. Одна здравая логика и трезвый расчет,– призналась книжка.
– А правда, чего это ты с нами засобиралась? – прищурился Оливье.
– Хозяйка правильно говорит: засиделась в библиотеке, подышать свежим воздухом хочу,– хихикнула хранительница бесценных знаний и дурашливым голосом прогундосила: – Возьмите, я вам еще пригожусь.
– Возьмем, куда деваться,– вздохнул маркиз.
– Оливье! – ахнула Милана.– Ты с ума сошел! А если король узнает? В темницу же попадете. Оба!
– Что я, больная, что ли, чтобы себя выдавать? – обиженно возразила жека.– Главное, чтобы эти простофили не проболтались.
– А кто сегодня взвыл дурным голосом, когда ее не в ту страницу пальцем ткнули? – ехидно поинтересовалась тетушка.
– Виновата, исправлюсь,– буркнула книжка.– Уже исправляюсь – вон на подмогу спешу!
– Не волнуйся, тетя,– подал голос Оливье.– Опасность не так велика, а помощь такой ученой книги нам не помешает.
Жека польщенно приосанилась, уперев звериную лапку в корешок.
– Ну что, поехали, что ли, помощница? – улыбнулась Глаша, собираясь взять книгу в руки.
– Эй, постой! – строго заметила та.– Руки мыла? Покажи! Ты что же это, меня голыми руками нести собираешься?
– А что, надо варежки надевать? – изумилась Гликерия.
– Вот балда, лето же на дворе! – просветила неразумную жека и пояснила: – Ты где меня везти собираешься?
– Рядом с собой, на скамеечке в карете. Будем болтать с тобой по дороге, а то одной так скучно,– размечталась девушка.
– Боюсь, в карете не получится,– виновато улыбнулся Оливье.– Резиденции правителей в таких местах находятся, что на карете туда не добраться.
– А на чем? – расширила глаза Глаша, тут же представив полет на метле или на драконе.
– На лошадках, разумеется,– отрезала жека.– Ты что, с луны свалилась?
– Хуже, – похолодела Глаша. – На каких лошадках? Я же ездить не умею!
– Совсем? – уточнила Милана.
– Плохо дело,– резюмировал Оливье.
– Плохо,– со скорбным видом признала ученая книжица и лукаво улыбнулась.– Но исправимо! Есть у меня одно заклинание, которое любым умением позволяет овладеть в считаные мгновения.
– И что же мы медлим? – радостно воскликнул маркиз.
– Ей надо посоветоваться с шефом,– уныло напомнила Глаша.
– Не надо мне ни с кем советоваться. Тут случай важной жизненной необходимости и исключительно в благих целях.– Жека прикрыла глаза, словно прислушиваясь к своему содержимому, запустила лапку за обложку и принялась перебирать странички.– Вот оно! – Она распахнула обложку и ткнула лапкой в нужный текст.– Пусть хозяйка прочитает, вставив имя Глаши, где это необходимо.
– Так просто? – поразилась девушка.– Не нужно ни специального зелья, ни порошка, ни волшебной палочки?
– Тебе что нужно: палочку или результат? – строго спросила жека.
– Результат,– прошептала Гликерия, ошеломленная вольной цитатой из «Ночного дозора» из уст средневековой книги.
– Тогда стой и помалкивай! – велела жека и сделала Милане знак начинать.
* * *Арина Нарышкина была классической неудачницей. В свои двадцать шесть лет она не могла похвастаться ни кругом преданных друзей, ни устроенной личной жизнью, ни стремительно несущейся в гору карьерой. Арина была одинока, нелюдима и работала кассиром в «Макдоналдсе» уже на протяжении пяти лет. Все это отнюдь не способствовало цвету лица и улучшению характера Нарышкиной. Настя описала Арину бледной и хмурой особой, злой на весь мир, подозрительной, завистливой, грубой и раздражительной.
– И с какой стати ею заинтересовалась коллегия? – удивилась Лариса.– Опять провидцы чего-нибудь отчебучили?
– Да нет, все до банального просто. Главу нашей коллегии как-то занесло в «Макдоналдс», где Нарышкина нахамила ему по полной программе.
– И ее не выгнали? – удивилась волшебница, вспомнив политику заведения: «Вежливость к каждому клиенту и улыбка в подарок».
– Нет, конечно. Нахамила-то она ему мысленно, а внешне улыбалась и была сама вежливость. Но ты же знаешь, наш Жаров настоящий рентген, все мысли человека насквозь видит. В общем, чувствительный наш аж пошатнулся от того негатива, который от Нарышкиной исходил, и пожалел ее, стерву эту,– с чувством выругалась Настасья.– Мол, бедная она, несчастная, жизнью обиженная, и решил превратить ее жизнь в мед с шоколадом, чтобы злая мегера стала доброй Белоснежкой. Естественно, сам он Нарышкиной заниматься не стал, поручил нижестоящим органам…
