Игорь Парфенчук - Однажды ранней осенью
– Отойди сосунок! Куда лезешь! Видишь, даже порядочных людей не пускаю!
«Порядочные» все же проходили. В одиночку за пятерик, вдвоем за червонец. Кто – то совал какие – то бумажки. Я быстро оценил ситуацию. Сунул руку в карман джинсов. Вот черт – одни полтинники! Не жалко, но как бы кто не заметил. О! Листок бумаги есть – взял с собой на всякий случай. Отошел в сторону, сложил его вдвое. Между половинками вставил банкноту.
– Ребята, ребята! Пропустите! Я по пригласительному!
С трудом протиснулся, – я на юбилей! Гость со стороны Полины Тиновны. Вот пригласительный, – вручая листок сказал швейцару.
– Какой юбилей! Какой еще Полины Тиновны!
– Осторожно разворачивайте, там еще чернила не высохли.
– А ну…, – замахнулся на меня швейцар, но почти одновременно увидал между листками краешек купюры, – проходите пожалуйста!
За мной быстро закрыл двери на задвижку и побежал в туалет. Наверно смотреть на свет – не фальшивая ли банкнота.
В зале стоял запах пота вперемешку с дорогими и не очень духами. «Ланкома», «Синдерелла», «Быть может» – давно позабытые запахи. Я застыл на пороге, пытаясь увидеть столик с компанией Сергея. Вот они – у окна. Хороший выбор. И место свободное оставили. Не без труда добрался к ним. Повсюду танцующие пары. На пятачке у музыкантов места не осталось. Веселятся в проходах. Вплотную подступили и к нашему столику. Толкают его нижним бюстом. Мимо прошла Марина с подносом, благоухающая «Ланкомой». Чтож, чаевые позволяют.
– Але, человечица! Официант!
– Не поняла? А кто тебя пропустил? Тебе есть уже 18?
– Я с папой тетя! Принесите мне ситро к столику у окна.
Марина иронически оглядела меня с головы до ног, – ладно, племянничек!
– Где тебя черти носят, – укоризненно обратился ко мне Сергей, – я волноваться начал! Садись возле меня. Ты что выпил?
– Есть немного. А че мы скучаем! Официант! Бутылку армянского пять звездочек!
– Тише ты! Мы и так уже пару штук взяли. Закусывай лучше.
– Молчу, молчу!
Действительно – в желудке пусто. Мне предусмотрительно поставили прибор. Положил себе на тарелочку салат оливье с настоящей докторской колбасой, селедочку Иваси, оторвал от цыпленка «Табака» белое мясо. Просто красота! Все натуральное, без витаминов и добавок.
– Я предлагаю тост, – все с удивлением посмотрели на меня, – не нужно так смотреть, я хоть и молод телом, зато душа моя за столь короткое время, очень развилась и в соединении с видимой оболочкой заслуживает уважительного отношения к моей особе. А предлагаю я выпить за прозаическую вещь: внимание! – я постучал вилкой по фужеру, – пусть хотя бы за этим столом мы будем вкушать дары природы без ГМО!
– Придурок, – зашипел на ухо Сергей.
– Не понял? Ах да – пьем за продукты, которые доступны в нашем прекрасном городе простым людям без ненужного нам надзора со стороны государственного московского объединения.
Простые люди дружно заржали, быстро налили себе по пол фужера армянского коньяка и залпом выпили.
– Минуточку! – хотел продолжить я, но все разом подорвались со стола.
– Пошли сынок шмар снимать! Вон их сколько на пятачке!
– Я за!
– Сидеть! – опять зашипел Сергей, – давай закусывай.
– Попрошу мне не тыкать! Я майор!
– Какой ты сейчас майор! Салага форменный! Не дергайся!
Пришлось подчиниться. Но было не до еды. В зале выключили свет. Музыканты взяли тайм – аут, но включили магнитофон. Полилась волшебная музыка. Давно позабытая группа Би Джис «Хау диип из йор лав» – как глубока твоя любовь. Зажглась светомузыка. На стенах забегали разноцветные зайчики. В такт музыке загорались и затухали огни разного цвета, переходя от красного в фиолетовый. Сергей кого – то заприметил, поднялся: – сиди тут пока, отдыхай! Блондинка. Осталась одна за столиком. Ребята ушли покурить. Растерянно поглядывала на танцующих. Сергей пригласил ее.
Чтоб не терять время даром, я налил себе. Тогда, в 80‑х денег на коньяк небыло. А так хотелось. Теперь мог себе позволить. Дождался пока Сергей повернется ко мне спиной и опрокинул стопку. Потом еще одну.
Как глубока твоя любовь, как глубока твоя любовь – пели братья Гибс. Как глубока. Как все прекрасно! Какая приятная обстановка в зале. А люди все: какие добрые! Улыбаются. Танцуют. Осыпают комплиментами своих спутниц.
Высмотрел за одним из столиков двух подруг. Махнул им рукой, приглашая. Не среагировали. Пришлось самому подойти, прихватив на всякий случай с нашего стола бутылку коньяка.
Анжела и Зоя. Анжела: упитанная девушка, небольшого роста, в джинсовой юбочке, в туфлях на высоком каблуке. С прической как у Анжелы Дэвис, но с рыжим цветом волос. Зоя: высокая с короткой стрижкой, в платье красного цвета с белыми ромашками. Лет по девятнадцать каждой. И я представился. Для конспирации назвал себя Борей – был у меня друг Боря. Внутренне вылитый я, внешне полный антипод – толстый и низкий. Пригласил к нашему столу. Отказались. Сообщили, что ожидают перекуривающих парней.
– Тогда разрешите мне временно влиться в ваше обворожительное общество, – произнес я с пафосом, – и угостить вас чудесным напитком, который любезно предоставила нам дружественная армянская республика. А также выразить восхищение вашей непоколебимой воле, препятствующей низменным чувствам вашего тела стремящегося ублажить себя одной из самой пагубной привычкой – табакокурением!
Но нагнувшись над Анжелой, а затем над Зоей для поцелуя ручек, я понял, что ошибся – на меня пахнуло БТ. Болгартабак, уже переработанный женским организмом, сдобренный испарениями этилового спирта.
– А мы уже перекурили! – улыбаясь произнесла Зоя, – сейчас мальчики пошли. Их очередь. А мы место держим.
– Это вы зря…… – произнес я, и хотел далее развить мысль о вреде курения, но вспомнил о Лоре – нашей сестре – хозяйке и мои резко ухудшившиеся отношения с ней. Не стоит!
– А что это вы замолчали, – спросила Анжела.
– Да так, вспомнил римейк из будущего. И давайте сразу перейдем на «ты».
– Согласны! А что такое «римейк», – в один голос спросили обе, и как это из будущего? Вы что странник во времени?
– Ремейк это узенький тонкий кожаный ремешок, которым наказывают детей за плохие поступки, – ответил я, присаживаясь за стол, а будущее не за горами по вашему возвращению домой. Папа и мама, небось заждались?
Девушки засмеялись, а я наполнил стопки.
– Выпьем за этот прекрасный вечер, который послала нам эпоха застоя! За эту чудесную музыку, снимающую тоску и усталость после честно отданного Родине трудового дня, за эти дары природы без ГМО, лежащие на столе и за вас девчонки!
Чокаться не стали. Зато я поцеловал обоих, воспользовавшись их легким замешательством.
– А ты такой интересный! Слова такие умные говоришь. Учишься? Наверно в Москве. В МГУ?! Или работаешь?
– Увы, не угадали. Не учусь. Выпускник Санкт – Петербургского колледжа менеджмента в прошлом. Младший коньячный дилер в настоящем.
Девчонки дружно засмеялись: – Угостишь еще?!
– Конечно! Скажу боссу – старшему дилеру, что в вашем лице нашел оптовых покупателей и сделал вам презентацию.
– А где он?
Я обернулся, не без труда высмотрел Сергея: – А, вон тот крендель, танцующий с блондинкой!
Сергей меня уже засек. Зверски вращал глазами, показывая на наш столик.
– А что это с ним?
– Последствия перенапряжения в работе. Офтальмографический спидоз.
Девчонки непонимающе переглянулись, но не растерялись: – Аа! Так пусть расслабляется!
– И я так думаю, – сказал я, и дружески помахал Сергею, – шеф! Все ОК! Потанцуем?
Согласилась Зоя, Анжела осталась за столом. Но не судьба – вернулись ребята: – Этот что тут делает?
– Смешливый, да? Может выйдем?
Выходить я не хотел и в качестве сглаживания ситуации, предложил сильному полу прикончить остатки коньяка в бутылке. Чем внес сумятицу в ряды противника: часть ребят согласилась с моим предложением, вторая захотела этой бутылкой дать мне по башке. Я почувствовал нехороший холодок за спиной и легкий тремор в ногах. Стал оглядывать зал, выбирая место для возможного ретирования. Спасение пришло неожиданно: – Вы пейте свою водяру, а я с Зойкой коньячок, – бойко выдала Анжела и выхватила у меня из рук бутылку.
– Ладно, свободен! – разрешили мне, чем я не преминул воспользоваться.
С радостью вернулся за наш столик. Вернулись музыканты. Солист голосом Челентано запел Аморе, мор амор, аморе море море мор амор. Сергей пригласил блондинку на быстрый танец.
А все – таки, какое замечательное время было в 80 – ом! Воздух чистый. В смысле на улице. Есть смысл жизни – строительство коммунизма! Все натуральное. Запахи, еда, напитки, сигареты, одежда, музыка, и женская грудь. Вот посмотреть на Марину: приятно глаз положить. Грудь не торчит неподвижно на туловище как две шишки на лбу, волнующе колышется при каждом шаге. Вот как пошла, как пошла. Как кошечка. Ухоженная, аккуратная. Вся такая наланкоманная. А когда нагнется – глаз не оторвать от открывшейся картины.
