Андрей Белянин - Верните вора!

— И… и что? — на всякий случай уточнило второе лицо Бухары, с потрохами продавшееся Хайям-Кару.

В ответ богатырша так многозначительно улыбнулась, что толстый Шариях побожился девяноста девятью именами Аллаха, что отныне ни на миг не расстанется с памятным предметом экипировки настоящего мужчины, присланным ему коллегой из Багдада и заботливо переданным такой красивой, благородной, скромной и честной женщиной! Расчувствовавшаяся аль-Дюбина даже чмокнула его в потный лоб и наконец-то соизволила удалиться.

Теперь в действие должны были вступить оперные партии Льва и Ходжи. Они тоже не подкачали…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Лесть — лучший стрелок, попадающий прямо в сердце!

Здесь, видимо, стоит указать чёткое разграничение в действиях и последовательности. Итак, начиная с раннего утра, ещё до пения муэдзина, призывающего правоверных к первой молитве, Оболенского шумно растолкали и безжалостно выгнали на «работу». А уже к обеду просторная палатка молодых супругов в их отсутствие была набита так, что буквально шагу было некуда ступить…

Лев крал всё! Не менее десяти почтеннейших купцов Бухары подверглись его непрошеным визитам с последующей конфискацией не принадлежащего ему имущества. Причём кражи были не столь весомы, сколь заметны. Главное было обратить на себя внимание и всколыхнуть общественное мнение, а отнюдь не провоцировать праведное негодование честных торговцев. Насреддин особенно настаивал на выполнении этого пункта. Ибо именно ему предстояло сколотить достойную внимания делегацию и направить её в нужном направлении. То есть прямо в эмирский дворец. Выглядело это примерно следующим образом…

— Ай, моя возлюбленная четвёртая жена! Я купил тебе жемчужное ожерелье из самой Басры! И моей дорогой седьмой наложнице золотое кольцо в пупок! И тебе, милая, есть подарок… и тебе… и вам обеим… и… э-э?! Всё было вот тут, в хурджине, а теперь нет. Вай мэ, меня ограбили! Не бейте меня-а! Ну хоть не все сразу-у…

— Правоверные, у меня только что украли коня! И большой кошелёк с золотом! И мой парчовый халат! И дорогую чалму! И тапки, и пояс, и рубашку, и… Не смотрите на меня, правоверные! Помогите кто чем может, пока меня самого не украли…

— А я заранее купил в Китае амулет против воровства! И повесил его в своей лавке. Вот, смотрите сами, ничего не… Ва-а-ах? Всё украдено-о! Вай мэ, вай дод, вай-вай-вай… Хотя чего же я так рыдаю, амулет-то на месте! Значит, он работает, хвала аллаху!

То есть, как вы понимаете, достаточная для внимания стражи шумиха началась быстро. Но Насреддину было этого мало, ему непременно требовалось участие самого Шехмета. Для этого потребовалась короткая, но зажигательная речь, провозглашённая им с пустой арбы в позе Ленина на броневике.

— Слушайте, жители благородной Бухары! Уважаемые купцы, почтенные торговцы, праведные мусульмане и все, кто ныне был ограблен и обворован! Разве не городская стража должна защищать нас? Разве не их прямая обязанность ловить воров? И разве не с них, жирующих на наши честные таньга, мы должны получить компенсацию за всё пропавшее по их вине?!

— Воистину, его устами глаголет истина, — признали многие, хоть оно и тавтология. — Но как мы получим назад своё добро?

— Предоставим список украденного высокородному господину Шехмету, да продлит Аллах его годы, — тонко улыбнулся домулло. — Он защитит нас и попросит великого визиря вернуть нам наши деньги, пока его стражники не отыщут настоящего вора!

— Воистину, ты говоришь мудрые вещи, — покачав головами, признали даже очень малоопытные купцы. — Но как мы оценим украденное, ведь этому не было свидетелей?

— Достаточно ли вам свидетельства Всевышнего? — ловко выкрутился домулло и в упор спросил самого толстого с хитро бегающими глазками: — Сколько кошельков с золотом у вас пропало, почтенный?

— Один… нет, два… вах, я забыл ещё про третий… Три! Три большущих кошелька с полновесными динарами!

— А у вас, уважаемый?

— У меня? Ну… э-э… вай мэ, да у меня столько украли, столько… Сейчас перечислю. Клянусь бородой Хызра, одних только кошельков с золотом… нет, с бриллиантами! Индийскими алмазами, да! Шесть штук!

— Ай-ай-ай, — сочувственно качал головой Насреддин. — Но вы пишите, всё пишите, ничего не забудьте. И пусть бумагу подадут самые достойные люди базара!

Так что к приезду на место запланированного митинга главы городской стражи полный список «бесчестно украденного» не подготовил только ленивый или круглый идиот. Мигом избранная делегация из самых наглых, прожжённых и беспринципных дельцов с низкими поклонами встречали грозного Шехмета. После получасовых переговоров, объяснений, воплей, слёз, перевода стрелок, взаимных упрёков, угроз, давления, примирения и выхода к разумному компромиссу начальник стражи и народные делегаты от бизнеса стройной колонной направились в эмирский дворец за консультацией у визиря. Лев и Ходжа, переодевшись, увязались следом, потому что пропустить такое экстремальное шоу они, разумеется, не могли…

Великий визирь Шариях заявился в сопровождении тех же безмолвных нубийцев, что ещё недавно охраняли ныне «совсем заболевшего» эмира. Лицо визиря изображало некоторое недоумение и беспокойство, отчего бородка заметно дёргалась вбок.

— Да продлит Аллах твои годы, — сухо приветствовал его Шехмет. — Купцы благородной Бухары просят тебя о помощи и защите. Их страшно ограбили, даже жутко…

— Но при чём здесь я? — вопросительно изогнул бровь визирь. — Разве защита честных граждан и поиск бесстыдных воров не твой долг, о высокородный Шехмет?

— Да, и я найду вора. Но сейчас они хотят денег, а деньги у тебя и… Что ты так странно смотришь на мою руку, о Шариях?

— А откуда у тебя этот камень в перстне, о Шехмет?!

— Это подарок, о великий визирь.

— О, подарок из сапфира, украденного с моего праздничного тюрбана?!

— О, ты называешь меня вором?!!

Здесь, наверное, стоит остановиться и отдохнуть от этих бесконечных вежливых «о», дабы дать волю читательскому воображению. Не вмешивался никто! Стражники и купцы, царедворцы и слуги, рабы и охранники и даже простой народ мог видеть, как толстый визирь Шариях пытается вывернуть руку грозного Шехмета, ругаясь самыми недостойными словами, пока последний не оттолкнул его изо всех сил, после чего в руке визиря блеснул кривой кинжал!

Теперь настала очередь продрать глаза уже начальнику городской стражи…

— Откуда у тебя моё оружие, бесчестный вор чужого имущества?!

— Мне его подарили!

— Ах ты, лукавейший из шайтанов, отдавай мой кинжал!

— А ты, тупейший из ослов, верни мой сапфир!

Поскольку уступать никто не хотел, драка естественным путём пошла по второму кругу. Кое-кто уже начинал делать ставки на первую кровь из носа или первый выдранный клок волос из бороды. К чести обеих сторон должен заметить, что в серьёзный мордобой они не лезли — понимали, как глупо выглядят. Поэтому и визирь и Шехмет разумно ограничивались витиеватыми оскорблениями друг друга и перепихиваниями в стиле Паниковский — Балаганов «А ты кто такой?!».

Ну и в результате все остались ни с чем. То есть каждый при своём. В смысле каждый при чужом, поскольку Шехмет перстень не отдал и Шариях тоже кинжал вернуть отказался. Дорогие вещи быстро прикипают к рукам и неохотно меняют даже временных хозяев. Драчунам пришлось разойтись, накрепко затаив злобу и строя планы кровавой мести с привлечением максимально большого числа сторонников…

Так что в палатку Ахмеда и Ириды аль-Дюбины сообщники возвращались в упоении своей маленькой победой и с чувством исполненного долга.

— Брателло, так ты добился, чего хотел?

— Вай мэ, о мой голубоглазый брат не знаю по какой матери, но точно не по отцу, ибо он был праведный мусульманин и никогда бы не… как это… а, «не замутил» с русоволосой пленницей из северных стран, ибо…

— Ходжа, а покороче ты не можешь?

— Нет, уважаемый, я же герой сказок и народных анекдотов, а значит, просто обязан соблюдать литературные традиции стран Востока. — Домулло сжалился и объяснил попроще: — Да, я доволен. Грозный Шех-мет нашёл себе нового врага и вряд ли будет так уж упорствовать в ловле знаменитого Багдадского вора. А великий визирь не успокоится, пока самолично не разберётся с главой городской стражи. Но в отсутствие эмира они оба не посмеют причинять друг другу слишком уж серьёзный вред.

— Почему?

— О недогадливый, им же надо как можно дольше скрывать правду о том, что владыка Бухары исчез! Ибо если народ узнает о безвластии, в городе будет…

— Бунт?

— Нет, до избрания нового эмира по древним торговым законам все дела Бухары передадут в руки городского совета, состоящего из самых достойных горожан.

— Уточню: из взяточников, барыг, купцов и мошенников? Блин, всё как у нас…