Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
Служба наблюдения за морской гладью у них работает хорошо. Что есть, то есть! На берегу нас ожидала приличная толпа, в главе которой значились Сохтар и Малур. Они все радостно махали нам, кто, чем мог. Малур, так просто подпрыгивал на радостях.
Тартак выдал гудок прибытия. Стаи чаек, взметнувшиеся ввысь и громко верещащие от рева Тартака, добавили торжественности нашему входу в порт. Морат, сменивший засаленный платок на шее на не менее засаленный галстук немыслимой расцветки, обряженный в новые штаны, громко распоряжался процессом пришвартовки.
Сходни на борт были переброшены, и мы, торжественно ступили на берег. Гул голосов показал, что появление эльфийского посла было замечено и предано всестороннему обсуждению.
Харантэль шествовал степенно. На его лице не отражалось ни единой эмоции. Прямо вождь Сиу, каких-то. За ним, с такими же каменными лицами, продвигался весь штат посольства. А как же? Раз есть посол, то должно быть и посольство! А кто в эльфийском посольстве будет обеспечивать работу главного посла? Вот и Харантэля сопровождало около десятка эльфов, разделивших между собой эти тяжкие обязанности. Малур, как только мы сошли на берег, радостно улыбаясь, бросился к нам.
— Я вас так рад видеть! Так рад! Наконец-то вы вернулись. Поздравляю с победой! Вот радость-то будет, когда Владыка узнает!
Он активно начал пожимать нам руки, но активность пропала, когда его рука утонула в огромной длани Тартака. Да, неосмотрительно это было со стороны Малура. Тартак, даже несколько удивленный таким проявлением чувств со стороны придворного, рефлекторно сжал руку Малура несколько сильнее, чем надо. Вопль Малура привлек внимание всех находящихся на причале.
— Это от радости! — начал пояснять Малур, вытирая невольно набежавшие от боли слезы.
Тартак пробормотал извинения, сводившиеся к тому, что нечего, мол, так неожиданно всучивать ему, Тартаку, чьи-то руки.
Тан Тюрон о чем-то беседовал с Сохтаром. Судя по всему, Сохтар о чем-то просил Тюрона, но тот не соглашался. Еще раз, отрицательно покачав головой, Тюрон взмахом руки создал портал, и решительно указал на него нам. Насколько я мог судить, портал был проложен в кабинет Гашаги ас Турохта. То есть, Тюрон не хотел тратить несколько дней на путешествие в Радун, а решил переместиться туда через портал. Я, сжимая руку Аранты, первым шагнул в рамку.
Глава 15
Попав в кабинет, я завертел головой в поисках ректора Гашаги. Аранта резко толкнула меня в сторону. Очень вовремя! Из портала вылетел верещащий Малур. Он попал точно в центр горы подушек, наваленных на пол. Барахтаясь в них, Малур причитал, что что-то оставил в замке наместника.
— Не верещи! — добродушно пробасил Тартак, появляясь в кабинете. — Наместник пришлет тебе то, что ты там забыл. С ближайшим караваном пришлет.
Из воздуха важно выплыл Харантэль и, сопровождающие его, лица. Я позавидовал невозмутимости эльфов. А ведь они-то в первый раз проходили через портал. Наконец, все совершили переход, и кабинет ректора стал похож на табор цыган.
Появился привлеченный шумом в своем кабинете и сам Гашага. Надо отдать ему должное. Он был невозмутим так же, как и эльфы. Раскланявшись с прибывшими, он сразу же попросил всех перебраться в его имение, каковое станет временной резиденцией нового посла. Всех — это эльфов. Нам предстояло снова поселиться у Тулина. Он, еще до нашего путешествия к эльфам, очень настаивал на этом.
Тулин радостно обнимал каждого и жаждал подробностей. Я не ожидал от этого, в общем-то, суховатого препода таких проявлений чувств. Он внимательно выслушал нашу историю. Ахал при описании животрепещущих событий. При упоминании о твари под названием Шрот, он вздрогнул и преподнес нам рассказ о том, что и люди изредка подвергались нападениям этой твари.
Очнулось мое второе «я», и педантично заметило, что Шрот — название неправильное. Это тварь из Нижних пределов. Второе «я» попыталось воспроизвести имя этой твари, долго издавало какие-то непроизносимые звуки, запуталось, а когда хохот окружающих достиг уже совсем небывалых высот, сказало:
— Да ну вас!
Короче, дракон оставил меня краснеть перед окружающими и спокойно удалился спать. Вот и верь после этого, что драконы благородны.
Но при описании самого боя, Тулин с таким восторгом смотрел на меня, что мне стало даже неловко. Хотя, чего уж там, мне это понравилось.
Тулин заинтересовался, было «Алмазным куполом», но узнав, что это под силу лишь немногим магам, быстро к нему утратил интерес. Так же Тулин поделился своими наработками и достижениями. Особо внимательно мы отнеслись к сбивающему заклинанию. Короткое, но сильное, оно сбивало любое заклинание противостоящего нам мага. Тулин торжественно поклялся, что никому, кроме нас он не даст этого знания. Спать мы улеглись очень поздно. Аранта ностальгически вспомнила, как мы спали вместе у походных костров, но, тем не менее, отправилась спать в комнату, которую делила с Гариэль.
Зал приемов гудел сотнями голосов. Сегодня, на представление нового посла эльфов Владыке, собрались все, кто мог, а когда принесли носилки с худющим стариком, то я понял, что собрались и те, кто не мог.
Харантэль маялся за дверью, ожидая, когда его пригласят. Он нервно косился на звероподобных бугаев из личной охраны Пресветлого, окруживших делегацию эльфов плотным кольцом. Харантэля можно было понять. Ни он, ни его сопровождающие оружия не имели. Порядок, однако. Никто не мог появляться во дворце с оружием. Исключение было сделано для Тартаковой палицы и меча придворного палача. Даже наши рапиры, которые, как утверждал Тимон, были непременным атрибутом для дворян, и те пришлось оставить у Тулина в особняке. Никому, почему-то, и в голову не пришло, что каждый из нас является оружием сам по себе.
Постепенно отдельные громкие возгласы исчезли, перейдя в ровный шелест отдельных бесед. В ожидании выхода Владыки, придворные делились новостями, сплетнями и слухами. Мы приткнулись около входных дверей. Впрочем, приткнулись — не совсем правильно. Мы обосновались — вот как можно было бы сказать. Придворные опасливо обтекали островок пространства, занятого нами. Когда Тартак, которому очень не нравились такие многолюдные сборища, изредка порыкивал, участок пространства резко увеличивался по площади.
Из двери, противоположной входной, появились шесть людей, обряженных в белоснежные сарохи. У каждого в руках было что-то, похожее на изувеченный саксофон. Выстроившись по трое, с каждой стороны двери, они понесли эти изделия к губам и, по неслышному приказу, рявкнули что-то бравурно-маршевое.
Придворные стали спешно занимать места в строю, согласно табели о рангах. Гашага поспешно ухватил тана Тюрона за руку и потянул его в район передних рядов. Делать нечего! Мы дружной толпой потопали за ними. Придворные не хотели расступаться перед Гашагой и Тюроном. Работа локтями — национальный спорт придворных. Но мы-то придворными не были. Мы не были даже любителями в этом виде спорта. Продвижение резко затормозилось, как не пытался Гашага протиснуться, его не пропускали. Гашага беспомощно оглянулся на наши угрюмые лица.
— Ну-ка! — шагнул вперед Тартак. — Эй! Я иду.
Возбужденные придворные неосмотрительно проигнорировали это чрезвычайно серьезное предупреждение.
— Ну, сами виноваты, — хмыкнул Тартак, врезаясь в спины придворных.
Вы, наверное, видели показательное прохождение ледоколом «Арктика» ледовых полей. Так вот, тут было нечто похожее, но с гораздо большей эффективностью. Впрочем, и эффектом тоже. Взвизги, писки и шум отлетающих в сторону тел, красиво оттенили продвижение тролля. Мы слажено ринулись в образовавшееся пустое пространство за спиной Тартака. Так что, в первых рядах мы оказались достаточно оперативно. «Трубачи», как раз завершили входную увертюру.
Дверь снова распахнулась, и появилась процессия. Первыми шагали телохранители. Они подозрительно осмотрели первые ряды, задержали взгляд на Тартаке, который добродушно улыбнулся им, и двинулись дальше. Появился, важно шествующий Владыка, в одеждах, которые могли бы посоперничать скромностью с оперением павлина. Именно шествующий, не идущий. За ним мелко семенили два мужичка с опахалами. Они размахивали широкими опахалами, толкаясь локтями, и злобно зыркали друг на друга. Последними в зал вошли придворный маг, палач и двое придворных с атласными подушечками, на которых лежали символы власти. Символы власти представляли собой: Державу (большой шар — скорее всего, изображающий глобус Харшада), вокруг которого мелькали золотистые искорки, и скипетр (длинную изукрашенную золотом и драгоценными камнями палку), окончание которого сияло ярким красным огнем.
Владыка проследовал к своему, скажем так, трону, взгромоздился на гору подушек и, наконец-то, грозно нахмурив брови, уставился на толпу придворных перед ним.
