Ольга Куно - Капризная принцесса 2
— Смотрите-ка, ещё кто-то едет, — заметила Зарина.
Девушки вновь поспешили к окнам. По единственной дороге, ведущей с этой стороны к замку, на чахлой кляче ехал всадник в железных доспехах, начищенных до блеска. За ним следовал оруженосец, путешествовавший верхом на осле. Приблизившись к замку, всадник остановился под окнами и, подняв голову, обратился к девицам:
— Приветствую вас, о прекрасные дамы! Моё имя Дон Кихот Ламанчский. Скажите, о дамы, нет ли в этих краях ветряных мельниц, с которыми я мог бы сразиться в честном бою?
Девушки переглянулись.
— Да вроде бы нет, — пожала плечами Зарина.
— Точно нету, — сказала Милена.
— Нет, нету! — прокричали девушки хором.
— Как жаль! — вздохнул рыцарь.
— Но зато у нас есть настоящий дракон! Трёхглавый! С ним вы не хотите сразиться?
— Нет-нет, — покачал головой рыцарь. — Мне бы мельницу…
С этими словами он поехал прочь.
— Вы уж не сердитесь на моего хозяина, — негромко заметил приостановившийся оруженосец. — Вы понимаете, когда-то он хотел сражаться с любыми злодеями и чудовищами. А ветряные мельницы просто принимал за длинноруких великанов. Но время шло, и постепенно он перестал обращать внимание на настоящих злодеев, сосредоточившись только на мельницах. И теперь ничто другое его уже не интересует. Уж простите, — ещё раз извинился он и поспешил догонять странного рыцаря.
Девушки даже не успели обсудить это необычное происшествие, а к замку уже приблизился другой человек. Это была полная противоположность Дон Кихоту. Начать с того, что юноша был пеший и не имел при себе не только оруженосца, но даже доспехов. Одет он был просто и небогато: обычная перепоясанная рубаха и широкие штаны. Кроме того, в отличие от рыцаря, нынешний гость был очень молод; на вид ему никак нельзя было дать больше семнадцати-восемнадцати лет. Юноша продвигался к замку короткими перебежками, лишь ненадолго оказываясь на открытом пространстве, а затем снова укрываясь среди деревьев. Наконец, он подбежал совсем близко к стене замка и осторожно замер, оглядываясь по сторонам.
— Эй, — громко прошептал он, — принцессу позовите!
— Тебе которую? — мирно поинтересовалась Анастасия.
— Ну, ту, которую дракон похитил и в замке держит, — пояснил юноша.
— А как зовут-то её?
Юноша почесал в затылке.
— Кто ж его знает. А что, здесь разных дают?
— А то как же! — весело подхватила Анастасия. — У нас их много, на любой вкус! Тебе какие больше нравятся — темненькие, али светленькие? Или, может, рыженькие? Сегодня как раз рыженькую завезли!
— Мне тёмно-русые волосы нравятся, — расплылся в улыбке юноша. — Как у Златы.
— А кто такая Злата? — тоже улыбаясь, спросила Роксана. Простодушие гостя не оставило девушек равнодушными.
— Да так, одна девушка, дочка нашего мельника.
— А сам-то ты кто будешь?
— Портной. Меня Янеком звать.
— И что же, Янек, нравится тебе Злата? — поинтересовалась Роксана.
— Ну да, нравится.
— А зачем же тебе тогда принцесса?
— Известно зачем, жениться на ней!
Аглая и Роксана засмеялись в голос.
— Так ты же другую любишь? — продолжала допытываться Анастасия.
— Так родители говорят, то вещи разные, — развёл руками Янек.
— Умные у тебя родители, — кивнула Аглая.
— Ну хорошо, а принцессе ты зачем? — Анастасия взялась за юношу серьёзно.
— Ну как зачем, я ведь по мужской части хорош!
— О! — Девушки принялись разглядывать гостя с повышенным интересом. — Ну-ка, расскажи-ка поподробнее!
— А что подробнее-то? Я на всякие мужские приёмы мастак, любой женщине угодить могу!
— Так-таки любой? — усомнилась Роксана. — И откуда же у тебя такие таланты?
— Ну как, известное дело, умение с опытом приходит. Да и природа-матушка, прямо скажем, не обидела.
— Ну хоть пример-то какой приведи! — не выдержала Роксана. — Вот Злате ты свои мужские приёмы уже показывал?
— А то как же! — не без смущения улыбнулся Янек. — При первой же встрече! Прямо в саду и показывал. Ей страсть, как понравилось.
— Ой, расскажи поподробнее!
— Тем утром сильный ветер был. Повалил несколько деревьев. Ну вот, идём мы, значит, по саду, и вдруг видим: посреди дороги ствол лежит. Мы к нему подходим…
Аглая схватилась за сердце; Милена высунулась в окно, чтобы лучше слышать; Роксана сладко вздохнула.
— …Я и говорю: отойди-ка, милая, в сторонку. Она отошла, а я поднатужился, ствол приподнял и в сторону его отодвинул. Так, чтобы пройти можно было.
— Это что ж, и всё, что ли? — разочарованно спросила Анастасия.
— Ну да, — ответил Янек. — Так ведь ствол тяжеленный был!
— И что же ещё ты умеешь делать, по мужской части? — поинтересовалась Аглая, даваясь смехом.
— Ну как, дров нарубить, воды натаскать, смастерить чего надобно, колодец почистить, да мало ли!
— Ну да ладно. заключила Анастасия. — Вижу, жених ты видный. Поэтому как надумаешь, приходи к дракону на собеседование. Ежели тебя все три головы одобрят, будет тебе принцесса. А вот если хоть одна голова не согласится, то уж не обессудь: тут же на месте тебя и съест. Ну так как, придёшь?
— Э…может быть. — Энтузиазма в голосе юноши было существенно меньше, чем прежде.
— А мой тебе совет, — крикнула ему вслед Анастасия, и юноша остановился, оборачиваясь, — женись-ка ты на Злате! А принцессы — ну их, кому они нужны?..
Вот так по-тихоньку прошёл день. Аглаю проводили в отдельную комнату, показали, что где расположено в замке, подобрали новую одежду (не ходить же всё время в свадебном платье!), продемонстрировали несколько волшебных безделушек, хранившихся в драконовых сундуках. Девушка всё никак не могла понять, откуда у них берутся продукты, особенно свежие, которые подолгу храниться не могли. Ну хорошо, готовит домовой, но ведь по лавкам-то ходить — не его задача. На то он и домовой, чтобы из дома не отлучаться. Не дракон же к лавочникам в окна заглядывает?
Ближе к вечеру всё прояснилось. По той же самой тропинке, которая приводила сюда женихов и рыцарей, насвистывая какую-то песенку и совершенно не пугаясь присутсвия дракона, к замку приблизился молодой парень, толкающий перед собой небольшую тележку. Домовой деловито вышел ему навстречу, и парень принялся передавать ему всевозможные свёртки и корзинки, из которых доносился невероятно вкусный запах. Домовой то и дело что-то ворчал, но парень лишь незлобливо пожимал плечами.
Закончив разбираться с домовым, он подошёл поближе к окну, из которого выглядывали Анастасия с Аглаей.
— Здрасте! — крикнул он, задирая голову и придерживая рукой готовую упасть шапку.
— Привет, Иржик! — отозвалась Анастасия.
— А это…Милена может подойти? — спросил юноша.
— А тебе зачем? — деловито поинтересовалась Анастасия.
— Ну…так. Поздороваться.
— Да ладно-ладно, не смущайся, уже зову! А скажи-ка, Иржик, — добавила она, пока Милена ещё не успела подойти к окну, — как ты по мужской части? Хорош?
Девушки дружно захохотали, что не прибавило молому человеку чувства уверенности: он покраснел до самых ушей.
— Это в каком же, стало быть, смысле? — поинтересовался он.
— Ну, в смысле дров нарубить али воды натаскать. А ты что подумал???
Анастасия со смехом отступила пропуская подоспевшую Милену. Лицо юноши сразу же озарилось улыбкой.
— Здравствуй, Милена!
— Здравствуй, Иржик!
— Пойдём отсюда, — тихонько сказала Аглае Анастасия. — Они такие романтичные, что даже подслушивать неудобно. А главное, неинтересно.
— Ну да, а главное, они такие правильные, что придушить хочется, — подхватила Зарина.
— Да тише ты! — шикнула Анастасия, оборачиваясь у окну. Судя по всему, слова Зарины Милену не потревожили: она была полностью поглощена беседой с Иржиком.
— Ладно, это надолго. — Анастасия скинула туфли и залезла с ногами на диван. — Роксана, а расскажи нам какую-нибудь сказку. Из своих, из новых.
— Хорошо. — Роксана не стала возражать. Она перетащила поближе к дивану небольшой пушистый ковёр и опустилась на него, приняв позу лотоса. И принялась рассказывать.
— Много месяцев и дней
Я пасу своих свиней,
Нет мне радости от этого процесса.
Вижу тени у окон,
Выйди, выйди на балкон,
Покажись на краткий миг, моя принцесса!
— Жар свечей давно потух.
Это ты не спишь, пастух?
Вот я вышла; что тебе так поздно надо?
Спят давно твои стада.
Что ж приходишь ты сюда,
Распеваешь под окошком серенады?
— Ночью блекнет акварель,
Но поёт моя свирель,
Только музыка поэта не покинет.
Уж светлеют небеса,
Выйди хоть на полчаса,
Так, как к смертному спускается богиня.
— Ах, милейший мой пастух,
