Александр Бочков - Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ)
После возникновения империи — присоединения к планете второй, на планете — столице стали происходить события, сначала настолько незначительные, что им и не придавали значения, считая просто случайностями. Но с присоединением третьей планеты, они стали явно бросаться в глаза: внезапно появляющиеся болезни, не поддающиеся лечению и так же внезапно исчезающие; изменение отношения к Императору на прямо противоположное целых городов и даже провинций; внезапные бунты в союзных планетах и такое же внезапное замирение. И все это без каких то видимых, или невидимых причин. Хорошо еще что эти события и происшествия носили в большинстве случаев короткий период, но бывали периоды по году и более. Для исследования глубин космоса и для дальней разведки и поиска необходимых планет дворфы создали, (нужда заставила), корабли дальней косморазведки — копию своего корабля, только уменьшенную в десятки раз. Косморазведчики стали настоящими героями и кумирами. Они уходили в глубокий космос на год, два. Были и не вернувшиеся. Одному экипажу, самому знаменитому, через пять лет отсутствия поставили памятник, а он вернулся. Вернулся через восемь лет!
Один из таких разведчиков возвращался сейчас на базу. Ничего стоящего найдено не было и экипаж пребывал горьком унынии. Нет, конечно, их не накажут, но экипаж расформируют точно. Тем более, что это у них третий неудачный рейс подряд. На раздавшийся рев тревожных сирен экипаж среагировал вовремя, но сделать ничего не смог — какая то неведомая сила подхватила корабль и, несмотря на максимальную мощь маршевого двигателя, потащила в неизвестном направлении. Последнее, что увидел экипаж — появившийся перед кораблем провал внезапно раскрывшегося гиперперехода, куда неизвестная сила мягко, но настойчиво зашвырнула разведчик. Затем весь экипаж потерял сознание. Когда экипаж на вахте стал приходить в сознание капитан приказал штурману запустить программу поиска и определения места нахождения. Из накопленного опыта вернувшихся косморазведчиков (тот, кто не вернулся, своим бесценным опытом поделиться, увы, не смог) была разработана специальная программа — поисковик-определитель, в большинстве случаев (не вернувшиеся не в счет) помогавшая выбраться из самых далеких глубин космоса. И сейчас, разглядывая неизвестное созвездие и планетарную систему, с пылающей звездой в центре, экипаж настроился на долгое ожидание, массу различных маневров, для выхода в известную систему. Каково же было их удивление, когда бортовой искин (искусственный интеллект) сообщил, что нахождение месторасположения корабля имеется в базе данных, но направление выхода из этого созвездия домой неизвестно. Следующее сообщение ввело весь экипаж кратковременную кому — впереди по ходу движения расположена планета, пригодная для разработки богатых природных ресурсов, пригодная для заселения обитания, заселенная цивилизацией много ниже уровня дворфов и эта планета их прародина — ЗЕМЛЯ! Когда они пришли в себя, радости и сменившему ее огорчению не было границ. Если они смогу вернуться домой, они станут настоящими героями. Даже если всего лишь заснимут с дальнего расстояния их родную планету. Уж ученые головастики найдут возможности рассмотреть все, что возможно будет увидеть.
За кормой корабля в космической черноте отчетливо был виден переливающийся серо-синим пятном вход в гиперпространство, так безжалостно и так удачно выбросившее их. Осторожные, а их было подавляющее меньшинство (в космолетчики шли самые отчаянные бесшабашные — другие там просто не приживались) предлагали вернуться домой с докладом, но большинство решило (вход в гипер не закрывался) двинуться к Земле и исследовать ее, чтобы триумф при возвращении был полный! И корабль двинулся к планете… При подходе к планете корабль накинул на себя экран невидимости — стандартная процедура при приближении к любой обследуемой планете. Зависнув на орбите корабль направил на планету весь свой комплекс исследовательской аппаратуры: мощнейшие телескопы, звуко и радиозаписывающие приемники, определители координат и объемов полезных ископаемых. Все, что помогало собрать наиболее полную информацию. Пока аппаратура собирала данные вспомнили о выбросах. Их по прежнему было пять, но интенсивность их заметно упала. Наиболее сильным был Северный, за ним Тибетский, Уральский и совсем слабые Андский и Антарктический. На запрос капитана корабля искин выдал карту Земли. Различия были незначительными, кроме севера. Весь Северный архипелаг утопал в зелени, льдов вокруг не было и в помине. Чистая полоса моря плескалась между архипелагом и материком. И сам берег материка существенно изменился. Там, где раньше были болота, равнина со скудной растительностью — простирались леса, переходящие в степи вдали от побережья. Почти весь архипелаг был застроен зданиями разного типа и конфигурации. Отчетливо было видно, что одну немногочисленную группу зданий от другой — многочисленной отделяют зеленые насаждения. И сама такая группа зданий тонула в многочисленных насаждениях различных деревьев. Особенно поразил дворфов остров между Южной частью Северной Америки и Африки. Почти круглой формы (видимо жерло гигантского потухшего вулкана, заполненного застывшей магмой и пеплом) он представлял собой гигантскую головоломку — лабиринт. По окружности гигантскими концентрическими кругами, разрезанными на части в самых неожиданных местах и отделенных друг от друга полосками воды, они представляли собой захватывающее и завораживающее зрелище. С четырех сторон острова расположились гавани — порты, от которых и отходили внутрь острова каналы — лабиринты. Чем ближе к центру, тем ширина земли между каналами становилась больше, застроенная не только домами, но и рядами с улицей по середине. В центре, на большом круглом участке земли возвышалось несколько строений, объединенных в одно единое здание системой переходов и навесных крытых мостов. Прекрасная архитектура восхищала и завораживала, создавая впечатление чего то могущественного и неземного. На вершине самого высокого здания раскинулась, портя впечатление красоты и завершенности шестиугольная площадка. От самого подножья здания к этой площадке круто поднималась неширокая лестница, окончательно портящая красоту и очарование всего здания. С обоих краев лестницы, под перилами, от края площадки до самого низа тянулись две широкие неглубокие канавки, блестевшие, словно смазанные, на солнце. У основания лестницы шевелилась, словно неспокойное море, громадная толпа. На площадку из небольшой башенки на заднем краю площадки вышла большая группа людей в черных одеждах. Волосы их — у кого седые, у кого черные как смоль, завитками спускались до плеч. Старшие — седые старики подошли к краю площадки. Толпа, увидев их взревела в восторге и приветствии! Старики и стоящие за ними вскинули руки и лица в небо и что то слитно закричали. Одна из девушек вскрикнула — Это же клоны! С огромного, во всю стену экрана на косморазведчиков смотрели молодые и старые лица клонов из их кошмарного прошлого. Клоны опустили руки, самый старый повернулся к молодым и бросил какую то команду. Несколько молодых метнулись к башенке и вытащили оттуда светловолосого мужчину, подтащили к краю, сорвали с него одежду и, вцепившись в руки, растянули их в стороны. Двое упали в ноги и прижали стопы к полу. Подбородок распятого, стоящего на краю площадки, оторвался от груди, голова вскинулась к небу и человек что то с яростью прокричал.
— Это же дворф! — прокатилось по рубке. Светловолосый что то гневно крикнул в толпу и плюнул вниз. По тонким губам седого старика зазмеилась довольная улыбка. Подойдя к пленнику сзади он схватил его за волосы и кривым ножом полоснул по шее от уха до уха. Кровь хлестанула фонтаном из распоротых артерий и потекла по телу вниз к канавке, а по ней к основанию лестницы. Там уже стоял служка с небольшой чашей, наполнив которую передавал в толпу и подставлял другую. Старик отошел в сторону, подошел молодой и сильный клон и одним махом отсек голову. А служки уже тащили второго. Его поставили и растянули так же как первого. Подошел тот же старик, схватил за волосы и одним движением, обведя ножом вокруг головы, сорвал волосы вместе с кожей с головы. Дворф забился в захватах, пытаясь вырваться, но еще четверо вцепились, не давая даже пошевелиться. Снова шагнул к пленнику сзади старик, обхватил левым локтем голову под носом, закинул правую с ножом, вокруг головы дворфа, к левой стороне своей шеи и повел острием вдоль черепа пленника, лишенного волос, оттягивая правый локоть назад. Несчастный последним усилием попытался вырваться и обмяк. Старик вонзил пальцы в глубокий разрез у лба и рванул руку на себя. Верхняя часть черепа откинулась назад, открыв человеческий мозг. Старик что то крикнул, откинув левую руку назад. В нее тут же вложили ослепительно заблестевшую на солнце большую ложку. Старик вонзил ее в мозг дворфа. Тот еще несколько раз дернулся и окончательно затих, уже навсегда. Повозив ложкой в черепе, старик выдернул ложку с дрожащим на ней куском мозга и вскинув ее над головой снова закричал, пронзительно и радостно. Толпа восторженно заорала и забесновалась.
