Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки
— Это не мы! — отвечал дрожащим голосом консьерж. — И вообще, вас там не должно было быть, у вас семнадцатый номер, а не трид…
— Какая разница? — напирал незнакомец, — Кто-то вломился ко мне среди ночи и чуть не придушил! Хорошо, что я всегда готов к неожиданностям и вышвырнул злодея в окно. Но я не понимаю, что за люди после падения с третьего этажа встают на ноги и, громко матерясь, убегают в ночную тьму? А вы при этом делаете вид, что так и должно быть.
— Извините, но я еще одного человека должен разбудить! — Консьерж попытался улизнуть от неприятного разговора.
— Для начала верните мне деньги за испорченную ночь! — потребовал незнакомец. — И я убираюсь отсюда!
— Но вы…
— Альфред, подойди сюда! — стальным голосом потребовал управляющий. Консьерж сиганул вниз по лестнице и встал перед управляющим по стойке «смирно». — Я прочитал твою записку, Альфред.
— Какую записку?! – удивился консьерж. Управляющий пристально посмотрел на подчиненного, показал сложенный пополам листок.
— Вот эту!
Консьерж вгляделся и покраснел. Потом побледнел, явно не зная, какую цветовую гамму выбрать по случаю.
— Должен признать: твой способ воздействия на меня крайне остроумен и необычен! — Управляющий развернул листок. — Особенно меня потрясла последняя строчка. Я долго думал, что ты хочешь сказать, и лишь по прочтении финальной фразы понял, в чем заключался твой грандиозный замысел!
— Ка… какая последняя строчка? — пролепетал консьерж.
— Вот эта! — Управляющий устроился удобнее и выразительно озвучил приписанное Мартином предложение: — «Именно эти слова я скажу вашей супруге, если вы не примете на работу мою жену в качестве моего же помощника по смене!»
У консьержа вытянулось лицо.
— Ты заботишься о семье настолько, что не желаешь расставаться со второй половиной ни днем ни ночью? — поинтересовался управляющий. — Поздравляю, ты растешь в моих глазах!
— Я…
— Против лома нет приема! — Управляющий сложил листок вчетверо и положил в нагрудный карман. — Так и быть, я принимаю твою жену на работу. В следующую смену приходишь вместе с ней, а я объясняю, в чем будут состоять ее обязанности.
— Но… — Присутствие жены ставило огромный жирный крест на прогулках с незнакомками, и Альфред чувствовал, как земля медленно уходит из-под ног. — Может, не надо?
— Какой-то ты непостоянный… — погрозил пальцем управляющий. — Первое слово дороже второго, и твое желание выполнено. Но предупреждаю в первый и последний раз: чтобы таких писем больше не было! Увижу — набью морду безо всяких разговоров! Намек понятен?
— Мне…
— А теперь беги будить постояльца из пятьдесят третьего номера: время к половине восьмого идет! Учти, если он потребует деньги за то, что проспал и не попал на важную встречу, я выплачу их из твоего жалованья!
Консьержа как ветром сдуло. Мы переглянулись: похоже, кто-то там, наверху, сумеет-таки получить обещанные нынешней ночью девять золотых монет.
Вчерашний незнакомец увидел нас и, приветливо улыбнувшись, подошел поздороваться:
— Ну и номер вы мне вчера подсунули!
— А что случилось? — спросили мы.
— Да какой-то мужик ворвался среди ночи и стал кричать: кто меня сюда направил и где карта? И еще добавил, чтобы я не смел приближаться к тому месту, в которое стремлюсь попасть.
— А что за место, если не секрет?
— Берег Черного моря!
— Псих какой-то…
— Не то слово! Край непуганых сумасшедших…
— Подробнее можно? — попросил управляющий. — Ничего подобного у нас до сих пор не случалось!
— Запросто! — отозвался незнакомец. Подхватив стоявший у стенки стул, он переставил его к столу, сел и закинул ногу на ногу. Управляющий подался вперед. — Лежу я, значит, отдыхаю, и вдруг слышу: скребется кто-то. Вот, думаю, заведение: то денежки вручают, то ломятся, чтобы их прикарманить! Не гостиница, а парк сюрпризов! Ну что, развлекаться — так развлекаться. Не удастся выспаться, так хоть настроение подниму! Лежу, значит, жду, когда воришка перестанет измываться над допотопным замком и приступит к поискам денег, пока я изволю наслаждаться сновидениями. Смотрю полуприкрытыми глазами и вижу: входит худой мужик и озирается по сторонам. Ни разбойничьей маски, ни полосок краски, ничего ровным счетом — лицо открыто. Я даже засомневался в том, что он решил меня обокрасть. Думаю: ошибся номером человек, теперь не поймет, где находится. А нет, оказывается, не ошибся. Увидел мой плащ, встряхнул его и положил на место. Значит, не воришка. Но и на уборщика не похож. Для чего тогда пыль с плаща стряхивает? А он что-то высматривает, но не деньги, потому что кошелек лежит на видном месте и мужик на него — ноль внимания. То есть сначала-то он в него заглянул, но не взял ни гроша! Заинтриговал он меня, честное слово! Уже предполагаю, что ему нужен меч. Но он и до меча не дотронулся, издали посмотрел и отвернулся. Даже обидно стало, как будто у меня с собой не смертоносное оружие, а деревянная сабелька! А пока я размышлял над мотивами его действия, он подскочил к кровати и вцепился мне в горло. Увидел, что я открыл глаза, и прорычал: «Не вздумай идти туда, куда держишь путь!» Рычит, душит… следы видите? — Незнакомец показал на горло, где виднелись красные, но достаточно блеклые следы. — А я так надеялся досмотреть сны! В общем, вскочил я да как треснул ему между глаз! Он вышиб раму, вылетел в окно и упал на землю. Но не распластался безжизненно, а вскочил, разорался последними словами и убежал. Вот так. А теперь кто-нибудь мне объяснит, что это было?
Управляющий сидел с кислой миной: следы на земле полностью подтверждали слова постояльца, и возразить было нечего. Незнакомец встал.
— Каким образом вы предпочтете принести извинения за происшествие в вашей гостинице? — спросил он. — Определенным количеством добрых слов или расплатитесь золотыми монетами? Я человек не гордый, могу обойтись и добрыми монетами. Ваш выбор?
Три монеты легли на стол. Управляющий молча посмотрел на незнакомца.
— Маловато будет! — вздохнул тот.
— А сколько бы вам хотелось получить в качестве компенсации?
— Двести пятьдесят или триста тысяч монет золотом высшей пробы подойдут лучше всего!
У Анюты отвисла челюсть: она не знала, что на свете бывают такие суммы.
Управляющий подпер голову руками и вздохнул.
— У нас нет столько денег! — спокойным голосом ответил он.
— Жаль. Тогда придется взять это… — Незнакомец сгреб со стола монетки. — Всего вам наилучшего, дама и господа! Здорово у вас тут: при входе платишь золотой, при выходе получаешь три. И еще ваши пять, молодые люди! Вы знаете, я предлагаю нам чаще встречаться в этой славной гостинице! Да, молодые люди, чуть не забыл… я так и не сумел вспомнить, где делают такие монетки: времени уже не было на воспоминания, как вы догадались! Возьмите.
Он протянул Анюте монетку и вышел. Мы тоже выскочили на крыльцо: с лестничного пролета доносилась ругань постояльца из пятьдесят третьего номера, требовавшего девять золотых монет. Консьерж возмущался наглостью клиентуры на чем свет стоит, и человек отвечал ему полной взаимностью. Управляющий с тоской поглядел в свой кошелек, и это было последнее, что мы увидели, перед тем как закрылась входная дверь.
— Вы загляните в библиотеку, а я похожу по рынку, поспрашиваю у людей, что к чему, — сказал я, — Нам необходимо более быстрое средство передвижения, и кто-нибудь должен знать, где его можно найти.
— Ты о чем?
— О ковре-самолете.
Мимо нас проскакал тот самый незнакомец на вороном коне. Плащ с развеселой черепушкой трепетал на ветру и, казалось, подмигивал нам.
— И все-таки я о нем где-то слышал… — задумчиво пробормотал Мартин.
— Вспоминай, потом расскажешь!
— Непременно.
Глава 5 НЕЖДАННО-НЕГАДАННО
— Сынок, зачем тебе ковер-самолет? — спрашивала меня старушка — божий одуванчик. — Глянь, какие скатерти-самобранки: льняные, крепкие, с узорами — на века хватит! А ты о каком-то ковре лопочешь. Нет их давно, никто не делает!
Продавцы и покупатели в вещевом ряду уже не торговали, а открыто слушали, о чем я пытаюсь договориться с пожилой купчихой. Именно так и было: я пытался, а она договаривала, находя на каждое мое слово пятнадцать своих.
И с чего я решил остановиться около ее прилавка?
Кажется, увидел скатерти со знакомыми рисунками, как во дворце, и на миг притормозил. Этого оказалось достаточно, чтобы скучавшая от отсутствия покупателей старушка вцепилась в меня мертвой хваткой. Профессиональная торговка, она была готова заманить любого прохожего не хуже морской сирены. У нее не было ни чарующего голоса, ни былой красоты, но хватки и словарного запаса с лихвой хватало чтобы заменить недостающее.
