Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные трупы (Сборник)
Этот Молиан занимал неслабый пост. Зигфрид даже слегка оторопел. Первый секретарь Тирании на чем-либо — это было нечто вроде федерального генерал-губернатора.
— Очень приятно, — буркнул Безногий, тщательно скрывая смущение.
— Кониан Пальтони, — представился второй генерал. — Это я беседовал с вами по радио.
— Вот именно, — капитан пришел в себя и усмехнулся. — Вам бы уже пора и видеосвязь наладить. Скоро триста лет как в цивильном обществе вращаетесь, а все никак не освоитесь…
— Предоставьте нам самим решать такие вопросы, — генерал нервно шевельнул ушами.
— Ну-ну, без обид, — Зигфрид поднял руки ладонями вперед. — Говорите, что хотели.
— Нам лучше пройти в помещение, — Пальтони указал на одну из серых башен. Единственную с зарешеченными окнами.
— Лучше здесь, — воспротивился Безногий, как бы невзначай перекладывая из кармана в карман ключ-карту. В особых случаях люк кораблика можно было открыть и дистанционно. Генерал это, похоже, знал.
— Хорошо, — согласился он. — Лучше всех ситуацию сможет объяснить господин первый секретарь…
Зигфрид вопросительно взглянул на седого гундешманца, и тот торопливо кивнул.
— Сначала были люди и чилибанги, но у людей не было мвамбы, только чмоо, — пояснил он, сбиваясь на гундешманский язык.
— Постойте, уважаемый, — Зигфрид поморщился. — А нельзя ли по-русски?
Гундешманский он, в принципе, знал, но не настолько, чтобы вести на нем официальные переговоры.
— Извините, волнуюсь, — дипломат сильно шлепнул себя по щеке. — Все. Я в норме. Так вот, во времена освоения землянами дальнего подземелья…
— Внеземелья, — исправил Безногий. — Может, мы действительно пройдем в укрытие, выпьем чего-нибудь? Успокоительного.
Он уже понял, что ему практически ничто не грозит. Растерянность гуманоидов была глубокой и почти необратимой. Так, наверное, могли бы чувствовать себя земные фермеры, узнав, что к ним в райцентр прилетел натуральный архангел. Или ученые Всемирной Академии Наук, обнаружив, что Земля все-таки плоская и лежит на трех китах. В таких условиях Зигфрид, как некий хранитель ключей от ящика Пандоры, был для них одновременно и дьяволом, и спасителем. Если ему и грозила опасность, то она была не гундешманского розлива, а земная — в лице Аманды и ее тайных покровителей.
— Выпьем! — обрадовался Коврони. — Генерал, прикажите… транспорт.
— Тут идти-то… — Зигфрид взял обоих собеседников под локотки. — А по дороге вы мне будете рассказывать.
Чем дальше они уходили от ДКРа, тем более связной становилась речь перепуганного секретаря.
— Вам этого не понять! — страстно говорил он, брызжа мелкой слюной. — У людей на Земле никогда не было естественных врагов!
— А люди? — возразил капитан. — Что — люди?
— Естественные враги у нас были всегда — мы сами, — пояснил Зигфрид.
— Нет, это совсем другое! — Коврони шел, слегка подпрыгивая от возбуждения. Поток слюны с каждым шагом и словом усиливался. — Вот представьте себе, что на вашей планете испокон веков жили бы не только вы и всякие там животные-растения…
— Еще насекомые, пресмыкающиеся, птицы и рыбы, — солидно добавил капитан. — И грибы…
— Да… Так вот не только они, но и, например… эти… ридли-ск о тты…
— Что за ск о ты? — удивился Безногий.
— Ну, такие все в слизи, в панцире, с зубами, когтями, хвостами… — Дипломат неожиданно сквасился и всхлипнул. — Алиане…
— А-а… — догадался Зигфрид. — Чужие? Нет, ну это же персонажи древних киномифов!
— А если бы жили?! — не унимался Коврони. — Начиная прямо с каменного века!
— Да… счавкали бы нас подчистую, — почесав макушку, согласился капитан. — Так что же получается, эти… мурлышки для вас такие вот естественные враги? А я думал, они из галактики Швах.
— Вот именно! — Первый секретарь вытер рукавом хлюпающий нос. — «Швах» на древнегундешманском означает «смерть»!
Они вошли в башню, и навстречу им тотчас выскочили белоснежно-зеленые официанты. Они усадили высоких гостей за круглый столик и поднесли напитки. Генералам — насыщенно-синий клоакианский абсент, пойло, строго-настрого запрещенное во всех цивилизованных мирах, а земному капитану высокий запотевший стакан водки. В соответствии с последними веяниями межзвездной моды в водке сразу плавала и закуска. Крошечные кусочки шоколадного концентрата и еще какие-то зеленые крупинки (по утверждению рекламы — со вкусом соленого огурца). Напиток был намагничен таким образом, что закусочное крошево кружилось, словно в калейдоскопе, образовывая различные правильные фигуры вращения: то спираль, то концентрические кольца, то бегущие по единой орбите шарики. «Дерьмо в вентиляторе» — так называл Зигфрид все эти питейные нововведения. Однако ортодоксальность личной культуры пития не мешала ему трескать на халяву все, что подавали. Предложи официанты синий гундешманский абсент или светящуюся марсианскую тектиллу — чистый яд для неподготовленного человека, — Зигфрид выпил бы предложенное, не моргнув глазом.
— Так значит, не было никакой галактики Швах? — подобрев от первого стакана — ведь это была долгожданная опохмелка! — спросил Безногий.
— Может, и была, — секретарь тоже немного расслабился, — но никто об этом уже не помнит.
— Тех, кто помнил, сожрали мурлышки, — мрачно добавил Пальтони. Он расправился со своим стаканом так же решительно, как и Зигфрид. Теперь они оба ждали новой порции, но официанты ориентировались на секретаря, а тот все еще мусолил соломинку.
— О тех жутких временах у нас сохранились не только предания, но и память, — горько шмыгая носом, продолжил Коврони.
— Всех же слопали, — удивился Зигфрид.
— Не всех, — возразил секретарь. — Иначе откуда было взяться нам с вами? Ну, то есть просто нам… Несколько кладок были сделаны в глубоких пещерах под горной грядой Хач Елда…
— Золотой Ключ, — перевел для Зигфрида Пальтони.
— Дети… — капитан задумчиво поскреб уже прилично пробившуюся щетину. — Что они могли запомнить?
— Вот именно! — Коврони выкинул соломинку и допил вонючий абсент залпом. — Повторить!.. Вот именно, капитан! Устроенный мурлышками кошмар впитался в нашу кровь! Ужас перед этими скоттами сидит в наших генах! Вот какая страшная память преследует нашу расу!
— Действительно, неприятно, — Зигфрид беспокойно оглянулся, но водку уже поднесли, и он снова обратился в слух. — А как же они выкрутились, дети ваши? Предки то есть. Не могли же они всю жизнь по пещерам просидеть?
— Верно. Они выжили за счет оставленных взрослыми запасов, а когда продукты кончились — начали выходить на поверхность, добывать пищу, но потом опять возвращались в пещеры. К сожалению, без наставников они совершенно одичали. Единственное, что они умели — бояться и избегать мурлышек. Наша цивилизация начинала строиться заново. В холодных пещерах, в смертельном окружении…
Секретарь подпер щеку рукой и горестно вздохнул. Казалось, что он сейчас затянет песню о тяжкой доле.
Ничего такого он не запел. Его взгляд упал на вновь наполненный стакан. Теперь он уже не церемонился и выкинул соломинку сразу.
— А потом прилетели земляне! — На лице дипломата появился проблеск радости. — Сначала мы никак не могли уговорить их начать истребление мурлышек. Капитаны разведкораблей вели бесконечные консультации с «центром», бормотали невнятные и неубедительные отговорки, а когда мы припирали их к стенке, начинали пространно объяснять нам прописные истины насчет эволюции, естественного отбора и права сильного вида на существование. Наверное, наши дикие предки мало чем отличались от тогдашних мурлышек, и людям действительно было трудно понять, кто из нас более разумный и подходящий для контакта вид. Но прошло некоторое время, и на Гундешмане поселились колонисты. Кажется, некоторые из них были ссыльными… но в основном это были очень милые и образованные люди. Они так много сделали для нашей культуры. Создали для нас новый язык, обучили всему, что знали сами. Многие из них вошли в историю Тирании как великие учителя. Например, Паскудиан А. Кордеоне — создатель нашей государственности, или Армяниан Хачиконе — основатель Академии Внешней Торговли… А еще среди них были так называемые зуфилы, или зофилы, не помню точно, но именно они положили начало Величайшему Исходу Человечества, как называют это демографическое событие наши историки. ВИЧ-браки между колонистами и местным населением привели к созданию новой расы.
— Суперманоидной? — Зигфрид кивнул. О родстве «гундосов» и супермен-гуманоидов знали все. Хотя многие земляне считали, что сведения об участии людей в создании суперманоидной расы — чистейшей воды поклеп и пропаганда. Представить себе человека, спаривающегося с гундешманкой или наоборот (что еще ужаснее), могли немногие. Но Безногий имел на Супертрахбахе — одной из трех суперманоидных столиц — кое-какую недвижимость и, бывая там, видел еще не такое, а потому, в принципе, этой теории доверял.
