Владимир Журавлев - Конец светлым эльфам
Лютня зазвенела дорожным колокольчиком, ударила ярким солнцем по глазам… Ишак вздохнул, подошел и уткнулся лобастой башкой Вьехо в бок. Краем глаза он заметил, что и Предвечная Владычица слушает его с удивленной улыбкой. Ну а эльфы вообще затаили дыхание.
Спеши, мой осел! За далью гор,За маревом жарких пустыньЯ вижу дом, любимую в нем —Не дай мне сбиться с пути!
Эльфы внимали и недоуменно хмурились. Уж очень непривычной была музыка, и рифмовка ничем не напоминала отточенную до совершенства эльфийскую. Но Вьехо знал, что делал: за определенное количество лет он кое-чему научился у воровок. И где не хватало стройности, забивал страстностью!
Кинжал мой остер, и путь мой прям,И шаг мой широк и тверд!Осел мой упрям, он так же, как я,Верит в далекий дом!..
Вьехо поднял голову и закончил, глядя прямо на Предвечную Владычицу:
И так же, как я, мой верный ишакВечно предан царице.И значит, со мной, так же как с ним,Во Тьме беды не случится!
Вьехо и сам не понял, к чему вставил про царицу. Вот вырвалось само, и все тут. И такое ощущение осталось, что правильно спел!
Мысленно Вьехо в который раз помянул недоброй памяти давний круг друзей у твердыни Черного Властелина и с поклоном вернул лютню владельцу.
— Ужасные рифмы! — вздохнула одна из эльфиек, незаметно вытирая заблестевшие слезы.
— Мелодия резкая и чрезмерно страстная! Ритм дикий и необузданный! — поддержали ее остальные взволнованными голосами.
— Велика сила искусства! — печально подвела итог утонченная Фионе. — Верного друга как зажарить?
— Могуче искусство — но не всемогуще! Кушать все равно хочется! — простодушно высказался нежный Фионнер.
И все вздохнули и замолчали. И стало слышно, как нежный Фионнал снимает струны с колков.
— Прощай, моя верная лютня! — печально сказал юный эльф. — Столько честолюбивых надежд было связано с тобой! И вот — прощай! Я так мечтал стать великим бардом! Но из твоих звонких струн можно наделать силков и можно свить тетиву для не знающего промахов лука! Все равно я больше не буду никогда петь и играть! Понял я, что не достичь мне истинного мастерства… Моя верная лютня! Я мог бы отдать тебя доблестному Вьехо! Но в трудный час силки и лук нужнее, а доблестный Вьехо, коль сумел из грязной скотины создать дивный образ талисмана удачи, и на губах изобразит волшебную мелодию, на коленках выстучит неповторимый ритм! Такому мастеру инструмент без надобности! Прощай.
Фионнал прошел мимо ошеломленной свиты, бережно положил лютню на место будущего жаркого костра и коротко поклонился Предвечной Владычице.
— Зато я способен на такое, что недоступно и доблестному Вьехо! — с превосходством в голосе сказал юный эльф — и исчез в лесу.
— Мой юный друг! — подмигнул Вьехо пейзанину. — Я видел, ты предусмотрительно захватил с собой котомку! И берег ее в болотах от влаги! Видно, там еда хранится? И кое-что есть в моем походном мешке! Сложим же скудные наши припасы, поделимся братски с остальными, не столь предусмотрительными!
Пейзанин замялся.
— У меня мало! — наконец проворчал он. — Съедим все за один присест — что останется мне? У нас говорят, дружба кончается с последним куском хлебушка — и верно говорят! Приключение только начинается, я без еды с голоду помру! Вы-то эльфы, вы и звездным светом насытитесь, а вот я…
— Иначе сожрут ишака! — вполголоса предупредил Вьехо.
Пейзанин мялся и жался. Деревенская прижимистость боролась в нем с эльфийским легкомыслием по всему организму — и организму было плохо.
— Даже избраннице не уделишь кусочка?! — еле слышно поразился Вьехо.
— Избранница не сказала мне «да»! — на удивление разумно напомнил юный жмот.
— С кем гуляет, тот и угощает? — припомнил пейзанскую мудрость Вьехо. — Логично. Понимаю. А я предупреждал, что пути эльфов — не для смертных.
Вьехо раскрыл свой походный мешок. Скроенный из почти волшебных эльфийских тканей, тот достойно выдержал даже купание в болоте и ни капельки не пропустил внутрь! Вот только еды там было маловато. Ну зато во фляжке булькал вкусноводень.
Запылал маленький, но веселый костерок. Лютня Фионнала послужила ему прекрасной растопкой. Еда, сдобренная добрым глотком вкусноводня, утешила эльфийские пусть не желудки, так души — и над поляной вновь зазвучал беспечный смех. Вьехо уселся к теплому стволу и прикрыл глаза. Как мало надо эльфам для счастья! А все почему? Веселящего вещества внутри эльфов изначально много, вот почему.
— Я — Фея! — остановилась перед Вьехо жизнерадостная эльфийка.
Вьехо посмотрел: ничего особенного. Воздушность фигурки и фиалковость глаз в наличии. Вспомнилась вдруг вечно унылая, недовольная возлюбленная супруга, и остро захотелось домой. Как-то она там? Сколько у нее уже детей? А ведь обещал вернуться быстро!
— Это я протянула тебе шест! — сообщила эльфийка таинственно. — Тогда, на болоте! И спасла тебя! И вижу, не напрасно! Ты хороший командир, не то что Фионнель…
Эльфийка округлила и без того огромные глаза, призывая к молчанию, и унеслась. А ее место занял нежный Фионнель. Постоял, заложив руки за спину, покачался с пяток на носки.
— Значит, вечно предан царице? — обронил юный эльф. — Ну-ну. Ловко придумал с лестью, ловко… Только новый капитан Звездной Стражи — я, и никто более! Нам всем поход за светочами подарил возможность обрести небывалую славу и возвыситься, и только ты — простой воин, замшелый в принципах!
Покачался еще, ничего не дождался в ответ и оскорбленно ушел. А Вьехо с удивлением признал, что для свиты Владычицы нелепое пророчество Смерча подошло впору, как специально для них изреченное! И если б эльфы не были так юны, стоило б всерьез рассматривать их как участников интриги.
Но свитские были совсем дети, так что Вьехо просто вздохнул и закрыл глаза. Вдруг озарение накатит, и поймет он, кто затеял интригу со светочами в этот раз — и как их добывать, кстати!
Снилась ему возлюбленная его супруга. Эльфийка сидела все в той же спальне розового дерева, качала трехместную колыбельку и безнадежно говорила сидевшей рядом маленькой богине:
— Он далеко, Маин, — и удаляется! Как я одна взращу детишек?! Он же обещал быстро!
— Звездный мост не замечает расстояний! — тихо успокаивала ее девочка. — Вьехо вернется!
— Нас разделяют бездны времени! — взорвалась эльфийка. — Я провидица, я знаю! Что толку с этого дурацкого звездного моста?! Я никогда не увижу мужа! Я столько не проживу!
И маленькая эльфийка разрыдалась.
Вьехо так огорчился, что поспешил в другой сон. Там крохотная богиня вышагивала с прутиком вокруг троих сыновей Вьехо и сурово хмурилась.
— Вы честно ничего не брали? — вопрошала она требовательно. — Честно-честно? А почему тогда Тургол гонится за нашим папой, почему?!
— Не брали, Маин! — опасливо косясь на прутик, хором уверяли гиганты. — Без спросу — не брали! А что взяли — папе отдали! Честное слово, отдали!
— А, так вы это отдали Вьехо? — облегченно улыбнулась маленькая богиня. — Теперь понятно, почему Тургол гонится за нашим отцом! Больше чтоб чужого не брали! Смотрите у меня!
Маин погрозила струсившим гигантам прутиком и удовлетворенно ускакала играть в священную рощу…
Вьехо очень хотел узнать, чего это опять — и у кого! — сперли его неугомонные сыновья, но сон, к сожалению, закончился.
А потом вынырнул из ночных теней Фионнал, беспокойно огляделся — и подошел к Вьехо. Седой эльф с подозрением уставился на него — вот с таким видом в Беловодье подчиненные все проблемы тащили командиру. Мол, разбирайся, коли единоначалие.
— В окрестных лесах нет ни зверя, ни птиц, — сообщил Фионнал, смущенный странной реакцией Вьехо. — И неудивительно: сразу за этой каменистой грядой я обнаружил замок. Воины, живущие в нем, выбили и распугали всю дичь. Это плохо, но гораздо хуже другое: нам не миновать замка! И конные разъезды стерегут дороги.
— А кони — они какого цвета? — медленно спросил Вьехо.
— Белые, — озадаченно сказал Фионнал.
Вьехо подскочил, словно подброшенный мощной пружиной, развернулся… Травяной трон Предвечной Владычицы был пуст!
— Фионнель! — рявкнул Вьехо. — Капитан Фионнель! Какова первейшая обязанность и почетный долг капитана Звездной Стражи?
— Беречь неусыпно Предвечную Владычицу! — недоуменно откликнулся с другого конца поляны Фионнель.
— Ну и где она?!
Фионнель уставился на пустующий трон — и беззвучно что-то сказал. И Вьехо мог поклясться, что это «что-то» было гораздо, гораздо крепче упоминания некой Ксениаль, пусть даже и со всей ее родней!
Он с вновь нахлынувшей тоской подумал о своем отряде. Из его отряда Предвечная Владычица не сбежала бы!
