Карина Пьянкова - Ложь во спасение
Сам же «тип» мирно шел позади ларо Илиаса и не выказывал никакой заинтересованности в моей персоне. Несмотря на то что я откровенно разглядывала ларо Эрика. А посмотреть, несомненно, было на что. Если бы меня спросили, какого мужчину я могу назвать по-настоящему красивым, я бы не задумываясь назвала сводного брата короля, настолько гармонично в нем переплелись черты людей и перворожденных, создав нечто совершенно новое. Чисто эстетическое удовольствие от лицезрения было огромным, но на заднем плане копошилась мысль о том, что этот несомненно достойный ларо явился сюда не просто так и добром его приезд в любом случае не обернется. Но определенно хорош…
И лишь когда мы вошли в помещение, которое лорды отвели нам, ларо Эрик отошел от роли мелкого подручного. Он сел в одно из двух кресел, в то время как его спутники остались стоять. Второе кресло, по-видимому, предназначалось мне. Сперва я смутилась: этикет не позволял мещанке сидеть в присутствии особы королевской крови. Потом поняла, что полуэльф особой королевской крови не считается, а по своему положению на несколько порядков ниже меня, другие же служащие выражали ему почтение как своему начальнику. Забавный у нас мир: сын короля может оказаться в более бесправном положении, чем бывший дознаватель.
— Мне есть необходимость представляться? — мягко спросил официальный главный интриган Эрола, подняв на меня взгляд. Глаза ларо Эрика были серые, сияющие, нездешние. И голос у него тоже был невероятно приятный и не похожий на голоса оборотней, у тех всегда слышалась легкая хрипотца.
Никакой угрозы, никакой надменности, напротив, все мягко, дружелюбно и вежливо. Это меня и пугало. Гораздо проще и понятнее, когда на тебя давят, — хотя бы понимаешь, какой линии поведения держаться.
— Нет, ларо, вас трудно не узнать.
На один миг на лице моего собеседника отразилось раздражение или даже злость, понять до конца я не успела. Наверняка не один раз за свою жизнь он проклинал приметную внешность и слишком любвеобильного отца. Возникал вопрос: давить на больную мозоль или повести себя благоразумно и не дразнить гусей зря?
— Его величество заверяет вас в своем расположении и просит вернуться в Эрол, ларэ Тьен, — вкрадчиво произнес ларо Эрик и улыбнулся. Вроде бы даже искренне. На душе стало еще неспокойнее. Я тоже умела так улыбаться. Меня пять лет этому учили.
— Приказав силой вытащить меня из управы и поместив в камеру, его величество выражал мне свое расположение? — изумилась я. Никогда бы не догадалась.
— Ларэ, вам нужно объяснять очевидное?
— Простите?
— Вы превосходный работник, ларэ Тьен. Разумный, исполнительный, но вам необходима… дисциплина. Даже так?
— То есть заключить человека безо всяких объяснений — это воспитательная мера? — улыбнулась я. — Очаровательно. Прошу меня простить, ларо Эрик, но меня не устраивают такие условия трудового контракта и я намерена уволиться.
— Ларэ, вам предлагают работу под моим началом. Неужели такое предложение не вызывает в вас ни капли интереса?
— Сказать вам правду?
— Желательно.
— От него слишком несет горелым, чтобы я рискнула согласиться. Меня не устраивают такие воспитательные меры.
— Не стоит быть слишком принципиальной, ларэ. Это не полезно для здоровья и вредит карьере, — мягко посоветовал брат короля. — Не забывайте, у вас еще и родители под Иллэной живут. Подумайте об этом. На досуге.
Я помертвела. Знает, куда бить, да это и неудивительно. Такие, как он, всегда выясняют уязвимые места жертв.
— У вас есть еще вопросы? — чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
— Нет, вы свободны, — покачал головой полуэльф, как-то странно глядя на меня.
Получив дозволение удалиться, я поднялась и на деревянных ногах вышла в коридор. Чем красивей мужчина, тем больше от него неприятностей.
Я поняла, что сейчас же найду Линха каэ Орона, где бы он не находился, пусть даже в объятиях своей любовницы, и буду на коленях умолять спасти мою семью. Хоть на рабство соглашусь, хоть душу продам, но уломаю его вывезти родителей из Эрола. Если же нет — вернусь в Иллэну и буду трудиться на благо родины и его величества в поте лица своего. А заодно расскажу про оборотней абсолютно все, что от меня потребуют, и даже больше. Боги, какая же я все-таки наивная. Думала, если ни разу не связывалась с родителями — их не тронут, посчитают, будто они неважны для меня. Да я о родных даже вспоминать старалась пореже, мало ли где может быть телепат-сканер и мало ли на кого он может работать. Размечталась, что называется, так тайная канцелярия его величества и пропустит что-то важное…
А с другой стороны, свяжись я с родителями, что тогда? Драгоценная ма наверняка рванулась бы сюда, выцарапывать из лап подлых кровожадных оборотней любимое чадо, а при защите близких она часто выбирает радикальные средства. Лично я не думаю, что на частичное разрушение замка и попытку убийства сородичей хоть один из троих лордов среагирует миролюбиво, а зная характер моей мамы, подозреваю, что действия ее будут именно такими… Я, пожалуй, сама бы подобным образом поступила на ее месте.
ГЛАВА 5
Раэн изрядно понервничал, когда принц Эрик упомянул родителей ларэ Тьен. Знал наверняка, мерзавец, куда бить… Ведь не мог не знать! В какой-то момент оборотню показалось, что клятый полукровка взял змеюку с потрохами и она сделает все, что он ей скажет. Однако ларэ Риннэлис повременила с ответом, значит, возможно, удастся выкрутиться, удастся утрясти дело с Линхом. В любом случае о разговоре между полуэльфом и человечкой дражайший родич должен узнать немедленно.
Рассказать что-либо Третьему лорду Раэн просто не успел, потому что через минуту после его прихода в обитель Линха без стука ворвалась бледная как полотно ларэ Риннэлис.
— Вы желали что-то сказать мне? — невозмутимо поинтересовался у девушки лорд, проигнорировав вопиющие нарушения этикета, которые она допустила.
«Уже дважды кузен обращается непосредственно к ларэ Риннэлис, определенно, хороший признак», — машинально отметил про себя Раэн. О чем будет говорить бывший дознаватель, он приблизительно представлял и был чрезвычайно рад, что она решила поступить именно так, а не подумала где-нибудь в темном углу, дабы потом пойти сдаваться проклятущему отродью, чтоб этому рыжему пауку насмерть удавиться в своей же паутине.
— Да, лорд, я прошу вас о милости, — тихим, звенящим от напряжения голосом отозвалась человечка, отвесив правителю по-военному короткий поклон.
— О какой же? — вопросительно поднял бровь Линх. Во всем остальном мина его не изменилась, Третий лорд источал спокойствие и даже — о боги! — благожелательность.
— Заберите из Эрола моих родителей! — на одном дыхании выпалила ларэ Тьен. На белых щеках проступил алый румянец (неужели смутилась?), и девушка опустила глаза.
— Боюсь, выполнение вашей просьбы для меня в данный момент невозможно, — пожал плечами Линх.
Раэн задержал дыхание, ожидая чего-то очень неприятного. Лицо ларэ Риннэлис стало едва ли не синеватым. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Линх опередил ее:
— Мои подчиненные уже вывезли из Эрола ваших родителей. Завтра они будут здесь.
Раэн был поражен не столько тем, что родич вообще озаботился этим вопросом (все же Линх не стал бы лордом, не умей он просчитывать все на ход вперед), сколько тем, что тот ни словом не обмолвился ему о своем решении. Неужели кузен перестал доверять своей правой руке?
Мучения Раэна по поводу изменений в собственном статусе были тут же забыты, как только он увидел глаза девушки. В них отразилась бездна изумления, облегчения и такой благодарности… Драгоценный кузен все же большая умница, мало кто в этом мире в состоянии приручить змею, Линху же это удалось в полной мере. По выражению лица ларэ Риннэлис можно было с уверенностью сказать: за Третьего лорда она теперь готова как умереть в любой момент, так и убить любого. Если бы ей пришлось сперва вымаливать родителей у правителя, нужного эффекта не получилось бы: вряд ли раздражение от презрительного отношения и память о прошлых унижениях куда-то испарились, следовательно, лучше человечка к лорду относиться не станет. Но вот долг за спасение семьи, да еще и тот факт, что Линх позаботился об этом до того, как возникла пиковая ситуация… Теперь ларэ Тьен влипла в необходимость отрабатывать благодеяние, как муха в варенье.
Мама. Отец. Я увижу их завтра. Уже завтра. Когда я вышла из кабинета лорда, думать я могла лишь об этом. С одной стороны, счастью моему не было предела, а с другой же… Зная свою семью, с уверенностью могу сказать, что счастливое воссоединение мне не грозит. Наверняка сперва будет долгое и не очень приятное объяснение, от одной мысли о котором я жмурилась, как кошка, которую хозяева застали на столе. Наверняка на меня будут кричать…
