Сергей Лукьяненко - Трикс (авторский сборник)
– Нет, грабли нам не годятся, – покачал головой Трикс. – Спасибо, конечно, но Прозрачный Бог хочет, чтобы мы выглядели достойно и устрашающе. Так что никакого садовоогородного инструмента… оружие из мирных далеких стран нам не годится.
– Постойте-постойте! – замахал руками торговец. – А как насчет вот этого…
Он продемонстрировал ребятам копье с очень широким и длинным наконечником и каким-то рычагом на древке.
– Втыкаете… – Вязиль сделал выпад. – Потом дергаете рычаг и…
Наконечник копья с лязганьем разошелся в стороны, будто огромные ножницы. Тиана ойкнула.
– Ваш противник не только пронзен, но и разрезан! – радостно воскликнул Вязиль. – И если он не обладал изрядным телосложением, то разрезан напополам! Единственный недостаток – надо хорошенько чистить механизм после боя…
Тиана зажмурилась.
– Или вот это чудесное оружие! – Вязиль с горящими глазами подхватил с циновки что-то похожее на металлический пояс. Меч из стали настолько гибкой…
– Что свертывается в пояс, – кивнул Трикс, вспоминая, как коварный Гриз сверг его отца с трона. – Знаю… ой!
Пояс и впрямь раскрылся в меч – но оказалось, что свернут он был не в один оборот, а в четыре или пять. Раскрытый меч был метра три в длину и хищно покачивался в руках торговца.
– Меч-плеть! – радостно воскликнул Вязиль. – Доспехи им пробить трудно. Зато исхлестать врага в лапшу – без всяких затруднений!
– Меня сейчас стошнит… – тихо сказала Тиана.
– Почему в мирных и красивых странах делают такое жуткое и причудливое оружие? – воскликнул Трикс.
– Как раз поэтому! – радостно объяснил торговец. – Если все вокруг мирно и красиво, если мудрецы учат народ послушанию и гармонии, а художники способны выгравировать батальную сцену на маковом зерне или вырастить рощу из тополей, кленов, лип и вишен так, чтобы при взгляде с соседнего холма весной виден был образованный листьями лик правителя в юности, а осенью – его же в старости, то натура человеческая жаждет чего-то в противовес. Чего-то ужасного, безобразного и кровожадного. Конечно, начнись в тех странах войны постоянные и массовые, наподобие наших, оружие стало бы проще. Но крестьяне и горожане в тех странах вообще не имеют права брать в руки оружия, сражаются лишь воины… потому и оружие столь свирепо и удивительно… – Вязиль перевел дыхание и добавил: – А смерды – да, они сражаются просто и незатейливо – цепами для молотьбы риса, косами и вилами… граблями, опять же… подушками…
– Подушками? – с надеждой спросила Тиана. – Значит, доброта есть в их сердцах?
– Ну, как сказать… – Вязиль пожал плечами. – Бой подушками тих, но ужасен. Тяжело дышат победители, прижимая побежденных подушками, колотят пятками побежденные, пытаясь вдохнуть воздух…
– Не надо продолжать! – потребовал Трикс. – Торговец, нам нужно что-то более мирное и традиционное!
– Тогда вашему другу я посоветую это копье, – разочарованно сказал торговец. – Острый наконечник прямой заточки, без всяких зазубрин и шипов… нежное и доброе оружие… Ну а вам… вижу, у вас есть посох. Боевой? Умеете обращаться?
– Ну… да… – ответил Трикс, потрогав свой магический посох.
– Тогда вам я бы посоветовал вот этот наконечник для посоха. Превращает простую дубинку в пернач… – Торговец протянул Триксу увесистую металлическую трубу, из которой торчали четыре треугольных выступа. – Надеваете на посох… диаметр, мне кажется, подходящий… заклиниваете накрепко… Будете выглядеть словно воинственный молодой маг!
Трикс отдернул руку от наконечника.
– Нет, знаете, мне лучше тоже копье… – попросил он.
Торговец вздохнул и пожал плечами:
– Как угодно… Но все-таки жаль, что мы так неохотно перенимаем красивые экзотические обычаи…
Расплатившись остатками монет – к счастью, расстроившийся торговец торговался недолго и отдал копья почти даром, Трикс и Тиана двинулись к шатру, в котором укрывалось от зноя подразделение Шамада. Впрочем, согнанные Прозрачным Богом тучи до сих пор не разошлись до конца, и воины сидели снаружи. К удивлению Трикса, все они внимательно слушали Халанбери, который прохаживался взадвперед и возбужденно рассказывал:
– И тут мы увидели пустынных гномов! Ага! Они шли нам навстречу по туннелю и распевали боевые песни! А в руках у них были сверкающие кайла! При виде нас одни гномы забрались другим на плечи, чтобы быть выше, и приготовились сражаться. Но я не испугался и вышел навстречу…
– Заклинание сработало! – с восторгом и тревогой одновременно воскликнул Трикс.
– Я ему уши оторву! – прошептала Тиана, колотя пятками верблюда. – Он же нас выдаст!
Но дружный взрыв хохота заставил ее умерить пыл.
– Так прямо все и забрались друг на друга? – спросил Шамад.
– Ага, все! Только их предводительница, Гру, осталась стоять!
– О! Расскажи нам про гномьих женщин! – обрадовался кто-то из воинов. – Правда, что они ростом по пояс и с бородой?
– Правда! – подтвердил Халанбери.
Все дружно захохотали.
– А правда, что у них золотые зубы?
– Нет, зубы обычные!
Воины захохотали еще громче. Трикс и Тиана спешились и подошли поближе.
– А они лысые?
– Нет! – запротестовал Халанбери. – Некоторые с длинными волосами, некоторые с косами…
Амаль, утирая выступившие от смеха слезы, повернулся к Триксу:
– Как же мудр всевышний! – воскликнул он. – Когда он не дает кому-то физической стати, приятной для глаз наружности или мастерство в торговле, то взамен обязательно дарит какой-нибудь приятный пустячок. К примеру – способность врать так складно и красиво, что заслушаешься!
Трикс облегченно вздохнул.
– Да, это верно, – сказал он. – В моих краях тоже так. Те сказители, которые некрасивые и одинокие, рассказывают о любви. Те, кто трусоват и не владеет оружием, воспевают битвы и сражения. А те, кто простоват и тугодум по природе, рассказывают о мудрости и тайнах мироздания.
– Все в мире устроено справедливо! – кивнул Амаль. – Ну скажи сам, зачем великому воину воспевать отвагу в бою? А любимцу женщин – хвастать о любовных победах? Всевышний дает каждому либо умение что-то делать, либо способность красиво об этом говорить!
Трикс почесал затылок. Как-то оно все-таки обидно получалось, что бы ни говорил Амаль…
– Вечером мы идем охранять Алхазаба, – сказал Трикс. – Мы оставим своего маленького друга с вами? Никто его не обидит?
– Да ты что, – возмутился Амаль. – Даже если бы вас не боялись, никто бы мальца не обидел. Послушать байки у костра – это же такая радость! Ему достанется самый лучший кусок мяса и самая неподгорелая лепешка!
Помолчали. Потом Амаль вздохнул и произнес:
– Мы все так вам завидуем! Вы будете охранять Алхазаба…
– Ага, – кивнул Трикс, почему-то чувствуя неловкость.
– Быть может, – дрогнувшим голосом сказал Амаль, – вам даже выпадет честь… защищать его от врагов… и пасть в бою…
– А ты бы хотел пасть в бою за Прозрачного Бога? – спросил Трикс.
– Конечно! – Амаль вздохнул и понурил голову. – Но вряд ли мне выпадет такая честь. К тому времени, как я научусь хорошо сражаться, Алхазаб уже будет владеть миром!
Трикс задумчиво кивнул. Конечно, преданность солдат своему полководцу – дело похвальное и обычное. Плох тот генерал, за которого не готов умереть хотя бы один солдат.
Но воины Прозрачного Бога не просто готовы были за него умереть, они прямо-таки об этом мечтали! Такое, конечно, тоже случается – но только если полководец совершил что-то уж совсем невероятное: победил в битве с превосходящими силами живых мертвецов, отвоевал родную землю у коварных захватчиков или искренне старался уберечь своих солдат и не посылал их на смерть почем зря.
Но ведь Алхазаб пока не выиграл ни одной крупной битвы. Он легко громил неподвластные ему племена, присоединял все новые и новые территории, но в этом не было ничего удивительного для могучего волшебника. Солдаты должны были его бояться, уважать, возможно – рассчитывать на легкие победы и богатую добычу… но вот любить предводителя так, чтобы мечтать умереть за него…
– Амаль, скажи, а почему ты так любишь Прозрачного Бога? – спросил Трикс.
Против его опасений Амаль не обиделся на вопрос и не насторожился. Он расплылся в улыбке, будто влюбленный юноша, которого попросили рассказать о любимой, и сказал:
– Ах, Три, как можно не любить Алхазаба? Ведь он не только самый мудрый, но и самый добрый человек в мире. Он хочет, чтобы все жили счастливо, в мире и довольстве, чтобы не было войн, чтобы все люди были добры друг к другу и поступали с ближними своими по справедливости! Как же его не любить?
