Андрей Лобанов - Лейтенант с линейного крейсера «Измаил»
Избушка на курьих ножках зябко переминалась на снегу. А в избушке из угла в угол, заложив руки за спину, ходила Баба-Яга. Время от времени она останавливалась в углу, откуда лилось голубоватое свечение монитора компьютера.
— Ишь, Королева Стужи, — фыркнула она и продолжила свое хождение. — Вот времена пошли, окромя е-майлов другого общения и знать не желают. А идейка у этой студеной королевы хорошая. Вот только как это все изобразить?
Баба-Яга продолжила свое хождение.
— Думай, думай… — бормотала она.
Колдунья остановилась у стенки и несколько раз стукнулась головой об стену.
— Думай, голова, кому говорят! — зарычала она. — Думай, как этого морозного деда в ловушку заманить! — Баба-Яга еще раз стукнулась головой об стену и безнадежно махнула рукой. — А в башке, слышь-ка, ну хоть бы мыслишка! И кто так говорил? Потешник какой-то… чтоб у него три дня несварение желудка было. Ладно, одна голова хорошо, а две лучше, ну а три сразу, это вообще прекрасно!
Баба-Яга открыла старый буфет и взяла трубку новенького радиотелефона, небрежно набрала номер.
— Слушаю! — рявкнул в трубке хриплый голос так, что Баба-Яга аж вся скривилась.
— Бармалеюшка, а Бармалеюшка, тут одно предложение есть… — елейным голосом начала она.
— Какое еще предложение? — взревел Бармалей. — Да я еще от твоей прошлой авантюры не отошел! Кто меня с этим доктором подставил? Кто говорил, мол, ты его разведешь, как нечего делать? Кто сказал, что он на пароходике будет топать и супротив моего парового фрегата ему ловить нечего? Этот пароходик дредноутом с четырнадцатидюймовыми пушками оказался! Одним залпом моего красавца в щепы разнес! Неделю потом по морю болтались! Если бы не капитан Крюк, сгинули бы среди волн!
— Ой, Бармалеюшка, дак ведь я старушка одинокая, в технике не разбираюсь… прости ты меня, старую…
— Простить? А кто мне полкоманды вернет, что акулы слопали? Чтоб им подавиться всем, проклятым!
— Бармалеюшка, касатик, ну не кипятись, я же тебе золотишка подкинула, чтобы смог новый кораблик заказать, команду подобрать… ну не кипятись, Нельсон ты наш разбойничий…
— Да ладно, заметано… выкладывай, что там у тебя…
— Бармалеюшка, мыслю я Деду Морозу пакость устроить…
— В одиночку?
— Да разве ж с ним в одиночку совладаешь? Нет, тут всей нечисти разом навалиться надо! Разом навалимся — не совладать ему с нами!
— Ну навалимся, а дальше что?
— Ты у нас такой непонятливый или дурак? Ежели мы с ним совладаем, во всей округе все наше будет! Никто супротив нас и пикнуть не посмеет! Первейшими буграми будем!
— Кем?
— Буграми, Бармалеюшка, буграми! Которые всех разводить будут! Ты прикинь, какая лафа настанет! Все под нашей рукой ходить будут! Всех себе подчиниться заставим! Всех к ногтю прижмем! Но для того чтобы с этим первейшим чародеем совладать, надо всей нечисти вместе держаться.
— Хм, — вздохнул в трубке Бармалей. — А что, неплохо задумано… кого позовем?
— Дак ты согласен?
— А как же! Так кого позовем?
— Да всех наших: Змея Горыныча, Кощея, волков, что козлят, поросят да Красную Шапочку лопали. И не бойся, Бармалеюшка, дело верное, мне тут одна недобрая душа помочь обещала, у нее бо-ольшой зуб на Деда Мороза! Кстати, ты Снегурку заполучишь. А то ведь я давно вижу, как ты на нее, словно кот на сметану, смотришь. Только чтобы потом на меня бочки не катил! Девица с характером, к ней подход нужен, если не хочешь, чтобы она на твоих глазах растаяла, в облако обернулась и умчалась. Ну как, входишь в долю?
— Вхожу, вхожу, — торопливо заверил Бармалей колдунью. — С чего начнем?
— Значит, так, Бармалеюшка, отправляйся-ка ты в южные страны за Абу-Хасаном и его сорока разбойниками, пока их Али-Баба в реку не посбрасывал. А я леших да кикимор призову.
— Ладушки, — согласился Бармалей. — Я поскакал!
— Скачи, соколик, скачи… — попрощалась Баба-Яга, положила трубку и отодвинула в сторону занавеску, а там оказался настоящий пульт управления с экраном, клавиатурой, динамиками. — Тэк-с, тэк-с, тэк-с, — забормотала Баба-Яга, стуча пальцами по клавишам. — Волк один, волк второй, волк третий, лешаки, кикиморы, волколаки, вурдалаки, Змей Горыныч, Чудо-Юдо о двенадцати головах, Кощей Бессмертный. Кого еще забыла? А, ладно, и этих хватит… ну, родимые, боевая тревога!
Колдунья нажала на клавишу и избушка на курьих ножках чуть ли не в воздух взвилась от ужасного воя, а затем плюхнулась на снег, но тут же вскочила и выплюнула Бабу-Ягу через дверь.
— Эй, полегче! — потирая бок, поднялась на ноги Баба-Яга. — Тоже мне, моду взяла, чуть что, так плеваться. А то смотри, на дрова пущу! А сама в каменных хоромах обустроюсь!
Избушка издала какое-то квохтанье и угрожающе наклонилась в сторону Бабы-Яги.
— Но-но! Не балуй! — прикрикнула Баба-Яга, но отскочила на всякий случай подальше в сторону. — Точно на цепь посажу!
Избушка кудахтнула и повернулась к Бабе-Яге задом.
— Тьфу, окаянная, совсем от рук отбилась! — сплюнула ведьма. — Ну да ладно, с Дедом Морозом сладим, а там я из тебя дурь выбью! Кстати, а чего это никто по тревоге не поднимается?
И тут на ведьму упала тень. Это почти отвесно пикировал Змей Горыныч.
— Эй, эй, алло, Горыныч, ты это самое, того, полегче! Что, опять огненное торможение?! — заметалась Баба-Яга.
И точно, неподалеку от земли Змей Горыныч ударил из всех своих пастей струями пламени, резко сбросил скорость и мягко опустился на заснеженную поляну перед избушкой на курьих ножках. Баба Яга столбом стояла точно посередине между тремя круглыми проталинами от огненных струй. И от нее поднимались струйки дыма, смешиваясь с паром от снега.
— И вот так каждый раз, — жалобно простонала она.
Из леса с гиканьем и свистом вылетели толпы лешаков и кикимор. Но увидев Бабу-Ягу, они тотчас же присмирели и организованно построились в две колонны. Следом выскочили оборотни — волколаки. Строиться в колонны они не желали категорически и образовали несколько нестройных толп, обмениваясь рычанием и клацаньем зубов. Оборотни попытались рыкнуть и на кикимор, но те только зыркнули на волколаков, от чего у тех по лапам и хвостам сглаз пошел, и волколаки в момент присмирели.
Чудо-Юдо о двенадцати головах прибыл верхом на огромном буйволе. Но едва тот учуял волколаков, как из его ноздрей ударили струи пара, он взрыл снег копытами и с ревом ринулся вперед. Чудо-Юдо кубарем слетел с его спины. Самые расторопные из оборотней мгновенно кувыркнулись через головы, превратились в людей и отпрыгнули в стороны. Но с дюжину самых бестолковых бросились наутек в волчьем обличье. Буйвол ринулся за ними, а следом, вопя в двенадцать глоток, помчался Чудо-Юдо.
Баба-Яга со стоном закрыла глаза рукой, а затем смачно сплюнула.
— Чтоб этому двенадцатиглавому в болото провалиться и семь лет там сидеть, — погрозила она кулаком вслед Чуду-Юду. — Десятый раз тревога, десятый раз одно и то же! Двенадцать голов, а ума — как у курицы!
Ее стенания заглушил рев двигателя. На мотоцикле подлетели три волка, одетых как немецкие солдаты Второй мировой войны. Из коляски торчал ствол пулемета, а волки в седлах были увешаны автоматами, пистолетами и гранатами.
— Привет, Баб-Яга! — в три глотки рявкнули волки. — Что такое, что случилось? Только быстро и конкретно! У нас классный тусняк у Лисы наклевывается!
— Перебьетесь с тусовкой, — охладила их Баба-Яга. — Дело серьезное, внимания требует… черт, и где эта груда железа задевалась?
— Кощей, что ли? — заржали волки. — Да этот болван через реку по льду перебраться решил и в прорубь провалился. Обмерз теперь. Раньше весны, бабуся, ты его не дождешься!
Волки опять дружно загоготали. Баба-Яга нахмурилась и свистнула. Гогот застыл у волков в глотках.
— Нечего здесь ржать, не жеребцы… — сердито сказала колдунья. — Отъезжайте на место да помалкивайте.
Голоса вернулись к волкам, но они сочли за благо больше не хохотать и рванули на мотоцикле на правый фланг строя лешаков. Когда они встали на место, Баба-Яга отправилась в обход своего воинства. Лешаки стояли, переминаясь с ноги на ногу, в глубоких касках-котлах солдат вермахта, с немецкими же карабинами, штурмовыми винтовками, автоматами и ручными пулеметами. Кикиморы были буквально увешаны гранатами, за пояса у них были засунуты вальтеры и парабеллумы, у одних из-за спин выглядывали целые связки фаустпатронов, у других на плече лежали реактивные противотанковые ружья «Панцершрек» наподобие американских базук. Позади строя лешаков виднелись несколько «Тигров» и тяжелые немецкие зенитки восемьдесят восемь миллиметров калибром.
Осмотром волков, лешаков и кикимор Баба-Яга осталась довольна. Но когда она подошла к волколакам и вурдалакам, то ее всю сморщило. Это воинство выглядело никудышно. Ведьма тяжело вздохнула.
