Рон Хаббард - Испытание смертью

— Только осторожнее! — с тревожным видом попросил Бац-Бац.

— Да, я буду осторожна. Дело может оказаться опасным.

Бац-Бац вздохнул.

— Нет, это не Софи Лорен, — заметила одна из женщин в черном. — Это Лорен Бэкол и Богарт. Я ее голос и в потемках узнаю.

— Ты права, — согласилась вторая. — Я просто имена перепутала. Это тот фильм, в котором Бэкол убивают в конце, но я не знала, что он цветной.

— Да, и режиссер Хичкок, точно. Ты глянь, куда она смотрит. Фильм ужасов.

Графиня Крэк достала из сумочки конверт и надписала его: «КПОЗ, от лейтенанта Уистера». Внутрь, она положила заявление, потом достала маленькую стеклянную ампулу, тоже сунула в конверт и наконец заклеила его. Ее действия поразили меня. Что собирается делать эта коварная баба? В письме бомба? Она хочет убить полковника?

— Вы не передумали? — жалобно спросил Бац-Бац.

— Не выключайте мотор, — вместо ответа сказала графиня Крэк, — и будьте готовы сразу сорваться с места, если дела пойдут плохо.

Она выбралась из такси, потом, глядя в стекло, как в зеркало, поправила прическу, одернула жакетик и пошла к входу.

На двери висело огромное объявление: «28 марта — полковые танцы. Обмундирование по форме. Приводите с собой девочек, девочек и девочек».

— Хм-м, — произнесла графиня Крэк. — Так вот чем лейтенант Уистер занимается в колледже.

В Холле за стойкой сидел сержант. Когда она вошла, он встал, моргнул и застыл с таким видом, словно хотел предложить ей сесть.

Она не обратила на него ни малейшего внимания, обошла его справа и направилась к двери с табличкой «Полковник Марк К. Танк. Вооруженные силы Соединенных Штатов». Прочитав надпись, графиня открыла дверь и вошла.

Полковник Танк сидел за столом в окружении флагов и пушечных гильз. Он выглядел настоящим служакой — военная форма, рубашка защитного цвета, галстук, погоны и ряд наградных нашивок вполне подходили к его мрачному лицу, на котором застыло неодобрительное выражение.

Держа конверт в руках, графиня Крэк большим и указательным пальцами раздавила стеклянную капсулу, и та негромко хрустнула.

После чего она протянула письмо полковнику. Тот взглянул на конверт, но взять не торопился. Тогда графиня сделала тот магический жест рукой, который вынуждает людей брать то, что им дают.

Полковник на мгновение отвел злобный взгляд от ее лица и прочел подпись.

— Уистер? — буркнул он. — Разве у меня есть офицер по имени Уистер? — и начал вскрывать конверт.

— Конечно, есть, — умильно произнесла графиня Крэк. — А мне выпала удача быть его сестрой. Он сам не смог сегодня прийти к вам. Его бедная старая бабушка, которая умирает сейчас в Сонной Лощине, собирается оставить ему миллион баксов, если он не побоится волка и придет к ней через лес с корзинкой пирожков.

Полковник недоуменно взглянул на посетительницу и принялся читать заявление. По его лицу разлилось странное выражение удовольствия.

— О, я уверена, — продолжала графиня Крэк, — что вы освободите его от занятий и упражнений на пару недель. Потому что, если вы этого не сделаете, я не стану танцевать с вами на полковом балу двадцать восьмого марта.

Полковник вспыхнул. Потом жадным взглядом посмотрел на нее и наконец сказал:

— О Боже! Этого нельзя допустить! — и быстро

заверил ходатайство.

Графиня Крэк протянула руку, взяла подписанную бумагу и сложила ее.

Полковник крепко сжал ее запястье и, запинаясь, сказал:

— Пойдем ко мне в комнату, голубка!

Профессиональным движением графиня высвободила руку и спрятала прошение.

Полковник обошел стол и направился к ней. Он тяжело дышал и был весь красный.

Графиня Крэк выскочила из комнаты. Полковник последовал за ней.

Она швырнула заверенное заявление сержанту, крикнула: «Подшейте в дело!» — и выбежала из приемной.

Полковник уже догонял ее.

Она бросила взгляд назад. Неожиданно сержант с отчаянным воплем присоединился к погоне.

Графиня Крэк добежала до такси и обернулась. Двое мужчин, вопя и протягивая руки, уже почти настигали ее.

Графиня Крэк вскочила в такси у них перед носом.

Мотор взревел.

Взвизгнули, проворачиваясь, шины.

Крэк захлопнула дверь и оглянулась.

Двое мужчин бежали за машиной.

Бац-Бац нажал на газ, и преследователи скрылись в клубах дыма.

— Господи! — произнес Римбомбо, развивая максимальную скорость. — Что все это значит?

— Она добилась своего! — неожиданно воскликнула одна из женщин в черном.

— Да, обвела военных вокруг пальца! — добавила другая.

— А ты видела этого полковника? — спросила первая. — Здорово он играет, этот Чарлтон Хестон.

— (…)! — ответила вторая. — Да ему вообще не надо было играть. Только подумай, он же преследовал Лорен Бэкол!

А между чем графиня Крэк говорила:

— Вы и Джеттеро получили отгул на две недели.

— С какими последствиями? — спросил Бац-Бац.

— Никаких последствий, — мягко ответила графиня Крэк.

— Мисс Рада, — произнес Бац-Бац. — Регулярная армия каждый день имеет дело с симпатичными девочками. Но полковник Танк и сержант смотрели на вас так, словно хотели живьем проглотить. Я-то знаю, что значит такой взгляд!

Графиня Крэк вытащила из сумки разорванную упаковку и прочла надпись: «"Глаза и Уши Волтара". Номер 452: духи-стимулятор эмоций в капсуле. Приведите в контакт с бумагой или одеждой. Заставляют мужчину приставать с ухаживаниями, так что его можно арестовать за сексуальное домогательство».

— Им следовало предупредить, что это средство настолько сильное! — пробормотала она.

— Мисс Рада, — сказал Бац-Бац, — Джет меня убьет, если с вами что-нибудь случится. Я знаю, что вы красивая, и понимаю, что красота — это сила. Но что вы сделали?

— Я, Бац-Бац?

— Мисс Рада, я только что мысленно все просчитал, вывел итог и оценил уровень риска в предстоящей кампании. Думаю, мне лучше отвезти вас домой.

— Бац-Бац, — строго сказала Крэк, — поезжайте в Хейритаун.

И Бац-Бац повернул на север, бормоча:

— Теперь я тоже превратился в (…) дурака! Просто ужас, что красивая женщина может сделать с человеком!

Одна из женщин в черном, сидящих сзади, сказала:

— Я здесь выхожу. Хочу дома досмотреть окончание фильма по телевизору. Мне нравится конец, когда ее убивают.

Я мрачно усмехнулся про себя, а вслух сказал:

— Мне тоже! — И продолжил свой путь, чтобы окончательно все устроить.

В американском представительстве Бонда на Уолл-стрит сидел какой-то парень в черном пиджаке, усыпанном перхотью, и на мой вопрос о расценках ответил так:

— Я же говорю, дружище, за убийство — специальная такса.

— Оплата пяти дней работы минимум по тысяче долларов в день при паршивом страховом полисе на двадцать пять тысяч долларов не может быть специальной таксой, — фыркнул я.

Парень неопределенно взмахнул мундштуком.

— Наемный убийца — это наемный убийца, — произнес он. — Должен заметить, что, согласно статистике, их самих убивают чаще всего. И дело не в том, что не бывает профессии без риска. Ружье может случайно выстрелить, муж отомстить, и… — тут его блестящие глаза уставились на меня, — известны случаи, когда нанимателя самого убивали. Как тебе это понравится?

Я покачал головой.

— Дело не в том, что у твоего человека нет опыта, — продолжал он. — Его личное дело свидетельствует, что когда он работал на фирму «Киннул Лизинг», то вполне удовлетворительно выполнял условия контракта. Дело в том, что в личном деле сказано: он извращенец. Индивидуальный почерк, так скажем. Я объясню, что я могу сделать. Дела в наши дни идут плохо. Заплати пять тысяч долларов за пять дней, а я напишу тебе полис на семь дней. Больше я ничего не могу предложить, старина.

Мне пришлось согласиться. Только так я мог добиться, чтобы графиню Крэк убили.

Наконец был составлен полис с массой подписей, в котором мать Торпедо Фиакколы значилась получателем страховки. Я выложил с таким трудом заработанные деньги и отправился восвояси.

По пути к доктору Финкельбауму я заскочил в закусочную, одну из тех, в которых столиком служит ручка кресла. Достал из кармана листок и конверт из самоуничтожающейся бумаги, которой пользуются в Аппарате. На ней можно что-нибудь написать, потом надо положить письмо в конверт, но через десять часов после того, как конверт вскрыли, бумага испарится. Не остается никаких следов.

Изменив почерк, я написал:

Восемьсот пятьдесят долларов прилагаются. Страховой полис приколот к конверту — отдай его матери. Достань ружье, найди машину. Отправляйся в Хейри-таун, Нью-Йорк. Они едут в оранжевом такси старого образца, ошибиться невозможно. Позвони мне по номеру, который написан внизу, как только у тебя будет о чем доложить.