Ольга Мяхар - Новая жизнь
— Только не отщипывайте еду! И пальцем лезть не надо. И… о, мой суп! — трагически.
Я обернулась на крик и врезалась в вальяжно входящего на кухню Эдо. Элв… теперь был весь в макаронах, свекле и мясе. Смотрел все так же чуть вверх, но уже не отстраненно, а все более и более ошарашенно.
— Привет, Эдо, — расплылась я в улыбке. — Ну… я пошла. Перекушу в трактире.
И прежде чем элв пришел в себя и попытался отомстить — выскользнула из конторы, закрыв за собой дверь, и быстрым шагом направилась по улице. Хорошо, что элвы ненавидят бегать.
— А суп был… с макаронами, — вздохнули на правом плече.
— И с мясом, — поддакнул котенок, также разочарованный нашим побегом.
Улыбаюсь, вспоминая возмущенное лицо элва. Ради, такого и супа не жаль.
Пришлось завалиться в ближайший трактир и заказать всего и сразу. Иревиль тоже прилетел, сообщив, что отлучался по делам, и радуясь разнообразию. Гулять так гулять. Тем более что мне теперь выделяли недельное жалованье, которое еще не было случая потратить.
— Вкуфно, — Иревиль, упиваясь мясом.
Котенок с любопытством за ним наблюдал. Он все еще побаивался духов, но бороться с кошачьей натурой ему было все сложнее.
— Феф, та булочка моя! Ты обещал.
Анрел расстроенно отошел от плюшки с повидлом и подошел к салатику, нюхая длинные листочки и решая, с чего бы начать.
— Не лопни, — я. Укоризненно.
— Мрр…
— Иль, а чего он на меня так странно смотрит?
— Хвостами меньше маши.
— А-а… все равно смотрит.
Я только отмахнулась. Котенок припал к столу, не отрывая взгляда от Рёвы.
— Прибью, — на всякий случай сообщили коту.
После чего трапезу возобновили с новой силой.
И ведь чего там только не было. Птица, салаты, вино, подливка, плюшки, варенье, соусы, грибы… Какое-то белое пюре с тонким запахом пряностей и… много-много мяса.
Я так вкусно еще никогда не наедалась (в этой жизни) и уже через полчаса сидела вполне сытая и довольная, наблюдая за сидящим на краешке тарелки с гренками Феофаном, осторожно гладящим нос мурлыкающего котенка.
— Фефа, не балуй хищника. Не фиг всяких там прикармливать, — укоризненно из тарелки с плюшками.
— Но… ему нравится.
Котенок согласно мурлыкнул.
— Да, кстати, Иля. А зачем ты с ним все время разговариваешь? Он же просто мяукает в ответ.
Гм. Вот и ответ на вопрос: почему Симка больше ни с кем не говорит.
Котенок посмотрел на меня и тихо сообщил, что понимать его может только соплеменник или же хозяин, коим нынче являюсь я.
Н-да.
— …я его понимаю, — неубедительно.
— Да?
— Я тоже, как напьюсь — всех понимаю, — опять же из плюшек.
— Он говорит, что сам он — из древнего рода воителей, и призывает меня свергнуть власть, поднять восстание и установить в городе царство всеобщего счастья и процветания… — заканчивала фразу я далеко не так уверенно, как начинала.
Феофан смотрел с таким пониманием… что я уже и сама засомневалась в собственной вменяемости.
Над плюшками показалась встрепанная шевелюра гэйла.
— Это лечится! Главное — не сдаваться. Тебя подлечить?
Мне показалось или в его руке что-то сверкнуло?
— Не надо, — мрачно.
— Гм… но если что — я всегда рядом. Фефа!
— А? — все еще разглядывая мое убитое выражение лица.
— Я переел. Донесешь до дому? — жалобно.
— Иревиль, как тебе не стыдно, — удивленно. — Я же говорил о вреде обжорства еще вчера.
— Я забыл, — грустно. — Донесешь?
— Нет.
— А за булочку? Дам одну. С повидлом, — соблазняюще.
— С каким? — неуверенно.
— Ягодным!
— Ну-у…
— Для тебя — ниче не жалко, иди сюды.
Я мрачно сидела и смотрела на уплетающего булку анрелочка. Что-то мне подсказывало, что тащить этих обжор домой придется мне.
Та-ак. Магазины. В капюшоне копошатся половинки моей души, пытаясь устроиться поудобнее и общаясь "за жизнь". На руках сидит котенок, а я оглядываюсь по сторонам, шагая по с таким трудом найденной улице, полной магазинов.
Чего тут только не было! На витринах: и новые платья, и магические игрушки, живущие своей жизнью, странные механизмы непонятного назначения, травы и коренья, перемежающиеся черепами и костями в лавках травников. Правда, иногда попадались и булочные с кондитерскими, радующие глаз своими вкусными свежими изделиями, аппетитно взывающие с полочек за стеклом.
Но я искала не это. Проходя мимо серых каменных домов, раскрашенных разноцветными листьями вьющихся растений, укрытых алой черепицей покатых крыш, я огибала высокие витые магофонари, сейчас не работающие, и искала лавку гномов. Только там можно было найти все для задуманной машинки. Но вот беда, таких лавок было очень и очень мало — по причине дороговизны и того, что обычно к гномам выезжали на дом или же заказывали нужную вещь в особых конторах и ждали посылку в точно указанные сроки. Все это за чашкой ароматного чая рассказал мне вчера ночью маг. Он же подсказал, где можно найти одну такую лавку. Но то ли я пошла куда-то не туда, то ли ее и не существовало вовсе, но найти желаемое я никак не могла.
Пройдя мимо очередного уютного трактирчика — небольшого и опрятного, как и все здесь, я отчаялась и села за небольшой дубовый стол, оглядываясь на снующих мимо меня горожан и размышляя о реальности задуманного дела. Котенок тоже приуныл, не зная, чем помочь.
ГЛАВА 10
Я все-таки нашла нужную лавку. Долго прокопавшись на полках и в различных сундучках, отрыла-таки все нужные детали, безмерно впечатлив бородатого продавца обширными познаниями о работе различных механизмов и полным пониманием того, что мне надо. Цену, правда, мне все же не сбавили, но волновало это меня мало. Хватило денег, и ладно. Жадность вообще все еще была одним из непонятных и чужеродных чувств.
Позже, вернувшись в контору, прямо в зале первого этажа на столе я и создала ошейник. После чего нарисовала подробную схему сборки и повесила и то и другое на шею котенку.
Он тут же убежал к собратьям через окно, мечтая встретить страшную Тенюку и качественно истрепать ей нервы.
Я же уселась на ковер у камина и задумалась, глядя на пламя и поглаживая слегка немеющую руку.
— Иля, сделай лицо попроще — я пугаюсь. — Иревиль жарил над огнем подвешенный на прутик кусочек сосиски.
Они с Феофаном в данный момент сидели на каминной решетке и тоже задумчиво смотрели на огонь.
— Мне… мне хочется чего-то… но я не понимаю чего.
— Бывает, — кивнул Иревиль с умным видом, — Мне вот вчера тоже кое-чего хотелось…. Не дали.
— Еще раз полезешь с неприличностями к Лизоньке — и хотеть перестанешь навсегда, — Феофан, хмурясь.
Мы оба на него посмотрели. Анрелочек только тяжело вздохнул и прикрыл глазки.
— Я как вспомню… залетаю случайно в комнату…
— В три утра с криком: "Какого хрена?!" — и мечом света в руках, — кивнул Иревиль.
— И вижу, как этот извращенец демонстрирует несчастной Лизоньке… это!
Смотрю на Рёву.
— Расстегнул рубашку, — объяснил тот.
— Вот именно! Твоя волосатая грудь…
— Она лысая, — мрачно.
— Неважно. Лизонька явно была в шоке.
— Еще бы, ты так орал, пытаясь меня кастрировать и оповещая всю комнату, как именно это сделаешь.
— Э-э… да?
— Да! Между прочим, анрелы так не выражаются. Даже я струхнул, — смущенно.
Анрел зарылся пальцами в золото волос и покраснел.
— Ребята, — перебила я воспоминания, — так почему я… так странно себя чувствую?
Рёва растерянно на меня посмотрел.
— Ну тебе ведь надо совершать хорошие дела, а иначе снова станешь железной куклой с командами в башке. Вот ты и нервничаешь.
Киваю, морщась.
— Не волнуйся. До завтрашнего вечера с тобой ничего не случится, — утешил Феф, перелетая на плечо.
— А потом?
— Будешь говорить: "Бип!" — и выполнять команды, — Иревиль кинул прожарившуюся сосиску анрелу.
Феофан протянул руки, но ему попало в нос, и он рухнул на пол. Рёва почесал затылок и спрыгнул следом, спеша поднять ругающегося анрелочка.
— И что мне делать?
— Иревиль, не трогай!
— Сиди.
— Нос. Это мой нос. Пожа-а… Ай!
— Ну вот и все. А ты боялся.
— Хм… А почему я вижу кончик носа только левым глазом, но отчетливо? — напуганно.
— Ну… тебе не угодишь.
— Ребята.
— Погоди, — Иревиль, — А так?
— Ой.
— Нравится? — с гордостью. — Теперь ты кончик вообще не видишь.
Феофан скосил глаза к переносице, рискуя окосеть навсегда.
— А… где он?
— Не поверишь. Его нет.
Шок.
— Что, прости?
— Опять не нравится? — угрюмо.
— Так. Я сам. Уйди, нечистый. Чтобы я еще раздал лечить себя…
— Ну и пожалуйста, — обиженно. Отходя подальше.
