Дмитрий Смекалин - Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц
Или «Веселые пчелки». По сути те же огнешары, только очень высокой температуры и размером с вышеназванное насекомое. Летают почему-то роем, причем атакуют противника обязательно с тыла. Построившись перед этим клином. Вгрызаясь в защиту на небольшой площади, огнешары долбятся в нее непрерывным потоком, пытаясь прожечь в ней дыру. Если им это удается, остальные в эту дыру кидаются (крайние в строю не дают защите сомкнуться) и внутри жгут уже все, что на пути подвернется. А если учесть, что «пчелок» этих в рою несколько тысяч, то шансы попортить шкуру даже кэру у них неплохие.
А вот «Три капли» вобрали в себя оба подхода, примененные в предыдущих заклинаниях. Первая «капля» замораживает маленькую поверхность (буквально с рисовое зернышко) почти до абсолютного нуля. Вторая «капля» пробивает в этой поверхности отверстие, через которое третья «капля» летит дальше. И то, во что попадет, тоже до почти абсолютного нуля вымораживает. В результате обычную защиту кэра прошивает вполне успешно и награждает его на некоторое время кусочком ледышки в организме. От чего пострадавшая мышца начинает хуже работать. А если она сердечная…
Заклинание «Последний удар», видимо, и было тем самым, которым Григ Олин отрубил дракону голову. В используемое кэром оружие в момент удара вливается безудержным потоком энергия из внутреннего резерва кэра, вплоть до его полного истощения или пока защиту противника не прорубит. Применять это заклинание следует редко и неожиданно для противника, так как количество расходуемой на атаку энергии должно в два раза превысить энергию защиты. То есть или ты противника перерубил, или он потом тебя голыми руками возьмет.
Кроме поражающих заклинаний у фон Гербера были в запасе и отвлекающие. Например «Черный туман». В самом деле что-то вроде облачка черного тумана, примерно метр в диаметре, конденсировалось в заданной магом области. Например вокруг головы другого кэра. Поскольку непосредственно здоровью противника оно не угрожало, защита его, как правило, не замечала. А вот видимость от него портилась очень сильно. Конечно, если на магическое зрение перейти, то этот туман помехой не будет, но в нем ощущение перспективы искажается. То есть определить расстояние до объекта довольно сложно, привыкнуть надо. Да и энергии магическое зрение жрет изрядно, что в затяжном поединке сказаться может.
Схожую функцию выполняла и «Хрустальная колба». Заклинание окружало противника абсолютно прозрачной сферой, только отклоняло проходящие через нее лучи света. Вроде как в прозрачную воду смотреть: все рыбы видны, а ткнешь в них острогой, а она на поверхности как бы преломилась и совсем в другое место пошла.
«Самум» поднимал вокруг противника целое облако мельчайших, но чрезвычайно острых песчинок. В принципе защиту кэра они не пробивали, только обзору мешали, но если он чуть зазевается… Тогда весь в пыли окажется, которая и глаза, и ноздри забьет, а при любых движениях царапать будет.
А вот использовать иллюзии старый кэр не советовал. В магическом зрении с оригиналом их все равно не спутаешь, а вреда они не приносят, только энергию у создавшего жрут. Кэры на них вообще не реагируют. Разве что только простой народ пугать.
Для «простого народа», под которым подразумевались и обычные маги, у фон Гербера тоже было припасено немало заклинаний, как правило, массового поражения.
«Поляна светлячков» покрывала до пяти квадратных километров территории «ковром» трехметровой толщины из хаотически перемещающихся маленьких кусочков плазмы, которые не только жгли все вокруг в течение десяти-пятнадцати минут, но и самовосстанавливались все это время. Среднее расстояние между двумя соседними плазменными сгустками было около полуметра, и спрятаться от них чему-либо живому было проблематично.
«Водяная волна» к воде имела весьма отдаленное отношение. Прокатываясь валом по земле, она разделяла все встреченное на отдельные молекулы. Ну а поскольку живая материя состоит на восемьдесят процентов из воды…
Подобных жутковатых заклинаний старый кэр знал несколько десятков. Это помимо обычных ударов огнем, холодом или ветром по площадям, ну и всяких там «Цепных молний», «Огнешаров», «Ледяных копий» и тому подобного, о чем и каждый студент-боевик знает.
Жуткая мощность «фирменных» заклинаний фон Гербера была одновременно и их недостатком. То, что в них до четверти резерва кэра вбухать можно, это ведь и хорошо и плохо может оказаться. Поэтому обычно вливали около десятой части резерва (на тренировке, конечно, много меньше). А вот относительная длительность кастования — уже бесспорный недостаток. На каждое заклинание секунд пять-десять требуется, что в условиях боя не всегда возможно сделать. И это самому фон Герберу, у Николаса так еще не скоро получится.
За первый день совместной работы ни одного из этих заклинаний Николас выучить так и не смог. Зато сумел записать схему рисунка не менее десяти из них. Практика работы артефактором и преподавателем сказалась. После чего, сверяясь со схемой, сумел все десять по очереди повторить. Тратя на каждое по несколько минут, но все-таки… Старый кэр его даже похвалил, дав задание зубрить их дальше самостоятельно, после чего с чувством выполненного долга пошел то ли отдыхать, то ли других студентов байками мучить. Что для него тоже отдыхом было, в отличие от студентов…
Николас еще немного побыл на полигоне, но больше для виду, чтобы фон Гербера не раздражать. Он уже давно решил, что все эти заклинания в артефакты загонит. То есть выучить их, конечно, надо, но использовать все равно неудобно. Слишком уж они медленно кастуются, сколько ни тренируйся. Главное, камень побольше сделать, чтобы в него весь рисунок влез, но для Николаса это не проблема. Реагенты есть, маны в резерве — немерено. Хорошо быть кэром-артефактором!
Шарахнув напоследок куда-то в небеса «Веселыми пчелками» (эх, красиво полетели!), он не дал защите в очередной раз зарастить дырку в куполе, а просто убрал ее. И только тут сообразил, что набившиеся на трибуну за время тренировки студенты могут так просто его и не отпустить. Вон как все дружно вставать начали и в его сторону потянулись! Всеобщее внимание было лестно, но не привыкший к такому Николас скорее чувствовал себя в роли диковинного зверя, на которого все пришли посмотреть. В то, что совсем недавно задиравшие перед ним носы молодые аристократы вдруг прониклись к нему искренним уважением, он не верил. Вон даже Орлетта де Лион с подругами пришла, смотрит как ни в чем не бывало! Даже глазки строит! Ничего, теперь настал его черед быть гордым и недоступным! Если получится, конечно. Эх, как бы удрать отсюда по-тихому? Драконом улететь, что ли?
Поэтому, когда к нему на арену, перескочив прямо через бортик, сиганула ДД и решительно взяла его под руку, Николас даже обрадовался. На прорыв явно легче идти будет!
Так оно и получилось. Собственно, все проделала ДД без какого бы то ни было участия с его стороны. Его даже не спросила. Опустив телекинезом мостки с внутренней стороны барьера арены, Дета фон Дронт решительно потащила его прочь от полигона, раздвигая толпу студентов с уверенностью ледокола.
— Молодые люди, вы не забыли, что завтра у вас экзамен? Вы всё и так блестяще знаете? Я проверю, не сомневайтесь! Идите и повторяйте материал, пока не поздно! И артефакты собственного изготовления предъявить не забудьте!
Особым авторитетом в силу недостаточной знатности происхождения ДД среди студентов не пользовалась. Но нарываться на скандал накануне экзамена желающих не нашлось. Разочарованно ворча, молодые маги расступились и отстали.
Как только студенты остались позади, походка и тон ДД резко поменялись, но выпускать руку Николаса она явно не собиралась.
— Дорогой коллега, — заговорила она много тише и гораздо более низким голосом, — мне очень нужна ваша помощь. Ректор поручил мне завтра принять экзамен у вашей группы, мне просто необходимо получить от вас полную характеристику каждого студента и точные сведения о том, чему вы их успели обучить.
Николас внутренне рвался в свою лабораторию делать артефакты, но не мог не признать обоснованность просьбы ДД. Да и некрасиво бросать коллегу, которая ни в чем перед ним не виновата, а сама пострадала в данной ситуации и будет теперь выполнять его работу. Тем более если коллега так выглядит и так просит…
В общем, на кафедре они просидели больше двух часов (кто-то там успел убраться и полностью скрыть следы утреннего разгрома, учиненного Николасом). Беседа была деловой, но неожиданно приятной. ДД была очень внимательна и очень хороша собой и абсолютно корректна. Ни намека на кокетство, просто коллеги по работе решают свои служебные дела. А испытывать к коллеге симпатию (и не скрывать ее) никогда не возбранялось. Наоборот, для дела полезнее.
