Ведьма на час (СИ) - Охитина Татьяна

— Да где ж это видано… — начала она, но я ее перебила:

— Приворотные зелья — это насилие над личностью! Мне ж с человеком потом всю жизнь жить! А зачем он мне, если по-настоящему не любит?

— Ясно, — Куртинья скривилась. — Стало быть, ты из этих, из прогрессивных. — Она посмотрела на кота. — Какой глупости учат в нынешних академиях! Вот в наше время ведьмы сами творили свою судьбу. А сейчас, эх… — она махнула рукой и пригорюнилась. Впрочем, ненадолго. — Знаешь, что, девонька, — произнесла она, сгребая портреты обратно в коробку, — над замужеством нам с тобой надо подумать серьезно.

Не дожидаясь решительных мер, я поспешила сбежать, сославшись на недоделанную работу. Макарий отправился со мною.

9

Дом следующего заказчика находился на окраине. Сразу за домами начинался лес. Шуршала на ветру листва. Стрекотали кузнечики. Вдоль заборов зеленела высокая трава. Это напомнило мне детство, тот зеленый дворик с геранью, что привел меня в Златолюбич спустя столько лет. Я не помнила, где находился тот дом. Как не помнила имени маминой подруги, у которой мы гостили. Не было ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы начать поиски. Да я и не собиралась искать, зная, что прошлое, если вытащить его на свет, отряхнуть пыль и рассмотреть повнимательней, окажется не таким уж прекрасным. И все-таки сейчас, идя по этой, заросшей травой улочке, я будто бы снова попала в прошлое. Те же запахи, те же звуки — и даже журчание ручья в неглубоком овраге было как тогда…

Не осознавая, что делаю, я закрыла глаза и пошла на этот звук. Словно издалека послышался голос Макария: — “Ты куда?” И тут же замолк, унесенный ветром…

Ноги сами вели меня вперед. Я куда-то бежала, огибая невидимые повороты. Спешила, словно боялась опоздать… И вдруг остановилась, словно невидимая рука легла на плечо, удерживая на месте.

Я открыла глаза и замерла, обнаружив, что стою перед закрытой калиткой. Дерево потемнело от времени, но я ее узнала. Словно во сне, я завела руку на ту сторону и отодвинула засов. Скрипнув несмазанными петлями, калитка распахнулась.

Дворик перед домом зарос травой. Вместо герани в ящике под окном росла трава. Камни на дорожке потрескались, и я едва не упала, запнувшись о торчащий обломок. Застонали под ногами ступени крыльца.

С памяти словно пелену сдернули — поднявшись на цыпочки, я нашарила ключ, спрятанный над дверью. Напоролась на что-то острое. Вскрикнула, отдергивая руку, успев схватить холодный металл… И едва устояла от внезапного порыва ветра. Меня обдало волной запахов и звуков, от которых закружилась голова. Кончики пальцев знакомо закололо от присутствия магии. Я оглянулась — и застыла от увиденного.

Камни на тропинке снова стали гладкими. Сорняки исчезли, а в ящиках белела герань. В траве у светлого ровненького забора весело закачались ромашки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я повернулась к двери, вставила ключ в замочную скважину и, повернув его, с бьющимся сердцем шагнула в дом.

“Тетя Эла, мы пришли”, - вырвалось непроизвольно.

Здесь до сих пор пахло корицей, любимой пряностью маминой подруги. Казалось, вот сейчас она выйдет из кухни, вытирая руки о передник, веселая, светлая, с неизменной улыбкой. И мама улыбнется ей в ответ, протягивая корзинку с ягодами. Я повернулась, чтобы перехватить ее и вручить корзинку самой… И поняла, что стою с пустом доме, и мамы нет. Как нет и ее подруги. И даже запах корицы всего лишь почудился.

А в открытую дверь видно, как вдалеке, за открытой калиткой, мечется перепуганный кот.

Увидев, что я его заметила, Макарий замахал лапами.

— Анфиса! Анфиса!

— Иди сюда! — крикнула я, не понимая, почему он все еще там. И кот опрометью бросился ко мне. Глазищи у него были огромные.

На пороге он помедлил, но все же вошел. Осторожно, словно ожидая, что пол под вот-вот провалится. Огляделся по сторонам, принюхался, прислушался и только потом немного успокоился. Вперил в меня вопросительный взгляд.

— Это дом тети Элы, — сказала я. И погладила ладонью белую шершавую стену. — Маминой подруги. Я была здесь в детстве, и теперь я его нашла, Но тети Элы нет. Ты не знаешь, что с ней случилось?

— Никто не знает. Ее давно никто не видел.

— Так ты с ней знаком?

Кот вздохнул.

— Да, я знаком с Эликой. Но не думал, что с нею знакома ты. Как ты умудрилась войти в дом ведьмы, опечатанный ее магией? Никто из ведьм ковена до сих пор не смог этого сделать. Даже Стелла. А ты вот так, запросто…

— Что?

Мне стало не по себе. Мамина подруга — та самая пятая ведьма? Голова закружилась, я покачнулась, понимая, что вот вот упаду. Но почувствовала объятье Макария, и сознание прояснилось.

— Пойдем на улицу, Анфисочка, воздухом подышим, — словно добрая няня, проворковал кот, выводя меня на крыльцо, с крыльца — во двор, со двора — за калитку… Но тут я заупрямилась. Покидать дом не хотелось, а выходить за ворота — тем более. Я вернулась и, не смотря на уговоры кота, присела на ступеньку крыльца. Когда-то давно ступенька эта была высокой. Теперь же колени упирались чуть ли не в подбородок. И все-равно сразу стало спокойно, как тогда, в детстве.

— Я не хочу отсюда уходить, — сказала я коту. — Не знаю почему, но не хочу.

Макарий посмотрел на меня озадаченно, что-то прикидывая в уме.

— Странно, — наконец произнес он. — Может привязка на крови? Но как?

Я посмотрела на свой уколотый палец, который до сих пор немного саднил.

Кот хмыкнул.

— Хитро. Но все-равно мы не сможем пока здесь остаться, — от его слов внутри у меня всколыхнулось отчаянье. — По документам этот дом не твой, — пояснил кот. — Но, возможно, мы сможем узнать, что случилось с Эликой, — и, с опаской оглянувшись на открытую дверь, добавил: — Если ты, конечно, хочешь.

— В каком смысле? — слова кота меня насторожили.

— Похоже, дом признал тебя своей хозяйкой. Если так, то только тебе решать, что здесь можно делать, а что нет. Он даже меня не пустил без твоего приглашения.

Мне стало жутковато. О таких свойствах ведьминых домов нам в академии рассказывали, но они были редки, и я не предполагала, что испробую это исключение на себе. И все-таки по настоящему испугаться не получилось. Дом, не смотря на странность, ощущался родным.

— Давай посмотрим, — сказала я, поднимаясь на ноги.

Было видно, что в доме никто не жил — повсюду лежал толстый слой пыли. И все же меня не покидало чувство, что тетя Эла все еще здесь, рядом.

Мы заглянули на кухню, затем в гостиную, здесь все было таким, как я помнила.

Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Там располагались две спальни. В одной когда-то останавливались мы с мамой, вторая принадлежала хозяйке дома. Спальня, в которой жили мы, тоже осталась неизменной. Я подошла к кровати, присела на клетчатое покрывало — и старое, давно забытое воспоминание внезапно вспыхнуло перед глазами.

Они думали, что я сплю, тихонько переговаривались, спорили.

— Девочку нужно учить, Рут. Ей уже пять, нельзя упускать время. Иначе ты знаешь, что будет.

Мамин вздох, словно шелест ветра.

— Знаю, но…

— Я помогу, просто приезжайте почаще.

— Но мой муж…

— Рут, не дай ей повторить твою судьбу!

Еще один вздох, от которого я не выдерживаю, открываю глаза, чтобы броситься и обнять… И понимаю, что некого. То далекое время уже прошло, и из троих, бывших в тот вечер в комнате, осталась лишь я одна.

Макарий, сердито сопя, пытается вырваться из моих объятий, но понимает, что это безнадежно и покоряется судьбе.

В комнате тети Элы все тоже оказалось по-прежнему. Ничто не указывало на то, куда могла исчезнуть хозяйка.