Владимир Михальчук - Клыки на погонах
Рыцари недоумевающее переглянулись между собой. Наиболее изумленным выглядел пойманный варвар. Он ждал незамедлительной казни, а тут — «вина побольше». Губы пленника скривились в насмешливой улыбке. Весь его вид так и кричал: скоро произойдет недоброе. И оно произошло.
Король и молодая дама, казалось, поглощены друг другом. До полуночи они разговаривали и много смеялись. Девушка, а звали ее Хатланиалька (по-восточному — Хатланиэлла), стыдливо опускала очи, когда пытливые пальцы короля исследовали нежный девичий стан. Когда захмелевший Эквитей шептал ей на ухо неприличные вирши, будущая леди Хатли краснела. Она стеснительно теребила тонкое колечко из полоски белой кожи на мизинце левой руки и даже слегка отодвигалась, если король слишком распускал руки. Словом, выглядела девственным цветком предгорий, совершенно не похожим на распутных столичных девиц.
Пока Эквитей умилялся обществом, как он решил, потенциальной королевы, варвар валялся в грязи под ногами победителей. К нему незаметно приблизилась спутница Хатланиэллы. Серая бесформенная хламида, в которую куталась женщина, выгодно скрывала ее в ночной полутьме. Бородач поднял голову и с видом преданного пса воззрился на бабку.
— Готов? — спросила она, не опасаясь, что кто-то из шумной толпы услышит ее слова.
Пленник кивнул и напрягся. Старуха провела над путами рукой и что-то коротко шепнула. Узлы вспыхнули синим пламенем и тут же погасли. Веревки упали на землю, а варвар уже вскочил. Выскользнув из-под бабкиной хламиды, в руках мужчины сверкнул укороченный лабрис,[4] небольшой двусторонний топор.
— Смерть преогарцам! — выкрикнул освобожденный варвар. — За меня — за Кутлу-Катла!
Один мощным прыжком он оказался на королевском столе. Свежесрубленное дерево жалобно заскрипело, когда тяжелые меховые сапоги грохнули по столешнице. Черепки разбитой посуды и ошметки пищи брызнули в стороны.
— Сдохни!
— Одну мину… — сказал король и, отстранившись от Хатланиэллы, повернулся к разъяренному противнику.
Кутлу-Катл, как и любой другой варвар, не был приверженцем рыцарских уставов. Он не стал дожидаться, пока Эквитей, путаясь в соболином плаще, достанет свой меч. Короткий лабрис поднялся над головой Кутлу-Катла и стремительно упал вниз.
Если бы не Прасс, король давно летал бы под сводами Жилища Древних Богов. Верный оруженосец, не успевая обнажить клинок, бросился в ноги нападающему. Он ударил плечом в поясницу варвара. Оба, рыцарь и Кутлу-Катл, перекатились через стол и упали наземь. Миг, и варвар уже поднимался на ноги, снизу-вверх отмахиваясь от оруженосца. Прасс успел подняться на колено, наполовину вытащить меч из ножен. И тут холодная сталь ударила его в подбородок. Зияющая рана обнажила окровавленные десна — нижняя челюсть Прасса была перерублена почти пополам. Захлебываясь кровью, королевский оруженосец все же нашел в себе силы подняться. Кутлу-Катл пнул его сапогом в грудь. Прасс покатился под ноги остолбеневших рыцарей.
Король бесновался, размахивая мечом. Но не мог подняться из-за стола — неведомая сила удерживала его на месте. Хатланиэлла сидела с перепуганным лицом. Кажется, она страшилась грязного варвара. Но наблюдательный зритель увидел бы: замысловато, явно в ритуальном жесте, переплетенные пальцы девушки вцепились в руку Эквитея. Украшенный кожаным колечком мизинец соприкасался с обнаженной кожей короля на краю кольчужной рубашки.
Тем временем рыцари, опомнившись, окружили врага. Перепуганные мещанки запричитали, многие попытались ретироваться с площади. Но им не дали покинуть место поединка.
— Арррр-ра! — заорали сотни голосов. — За Кутлу-Катла!
Из узеньких улочек высыпали варвары. Самые нерасторопные и нетрезвые рыцари тотчас пали. Королевскую дружину застали врасплох: отрубленные конечности, разбитые шлемы и нагрудники превратили праздник в кровавый хаос. Нетрезво ругаясь, воины Эквитея вытаскивали оружие и бросались в бой. Но повсеместно отступали, не в силах устоять под яростным напором врага.
Отряд варваров имел серьезное преимущество. Вышколенное искусство конной атаки, которой славился Преогар, оказалось бессильным в городской драке. Кроме того, более половины рыцарей были очень молоды, как и король. Многие изучили только азы боя на мечах, большинство воинов умели управляться только пиками и короткими копьями. А во время праздника громоздкое оружие пришлось оставить.
Легкие топоры варваров высекали искры из преогарских мечей. Крики и вопли раненых воцарились над Киринти.
Кутлу-Катл презрительно пнул оруженосца в бок. Прасс закашлялся. Он лежал на земле, обеими руками зажимая поврежденную челюсть, и больше не составлял опасности.
Варвар торжествующе взревел и развернулся к королю. Его величество продолжал сидеть, яростно заворачивая глазами, но все же не в силах подняться. Во взгляде Кутлу-Катла плясали искорки смерти. Эквитей понимал это, но странная слабость одолевала его.
Прыжок. Варвар занес свой топор над головой правителя Преогара.
Хатланиэлла испуганно вскрикнула, но на ее лице читалось плохо скрытое торжество.
Слабость вдруг исчезла. Рука монарха, до того бессильно пытающаяся вытащить из ножен клинок, со страшной силой рванула рукоять меча. Лезвие полуторника вспороло правый бок Кутлу-Катла и черкнуло по древку лабриса. Завизжав как поросенок, варвар согнулся и попытался удержать вываливающиеся внутренности: королевский меч прорезал глубокую рану.
Эквитей ударил врага под дых. Потом еще раз, и еще, добавил рукоятью по темени. В миг, когда он заносил клинок, чтобы сделать решающий удар, на его плечах повисла рыдающая Хатли.
— Он не поранил тебя, милый? — выдавила будущая королева, содрогаясь и всхлипывая.
— Да что ты, — похвалился Эквитей, — куда ему. А, демоны, ушел стервец!
Толпа дерущихся разделила короля и Кутлу-Катла. Рыцари к тому времени оправились после внезапного нападения варваров и споро теснили нападающих. Битва продолжалась еще два часа, а потом отряды протрезвевших воинов преследовали бородачей до самых гор.
Хатланиэлла вышла замуж ровно через месяц после войны. Эквитей был «выше всех небес», как он сам говорил, и не мог нарадоваться красавицей-женой. Сплетни о том, что леди Хатли — варварское отродье и приграничная девка, поутихли. Особенно после того, как по стране прокатилась волна прелой чумы.
Судьба королевы была покрыта паволокой страшной тайны. Ни один человек в Преогаре не знал деталей настоящей жизни королевы. Если кто-то и догадывался, что молчаливая Хатланиэлла когда-то являлась женой вождя варваров, то все равно не мог сказать об этом: в шкафах королевы хранилось множество скелетов. Кутлу-Катл, бывший муж леди Хатли, пропал вместе с бежавшими варварами. Исчезла и загадочная бабка-колдунья, которую никто, присутствовавший при обороне Киринти, почему-то не запомнил.
— А как все красиво начиналось! — причитала королева, передвигаясь подземельем. — Сидел себе, колечком мышехвостым скованный, и ждал, пока топор на макушку брякнется. Нет же, дура, пожалела!
Леди Хатли говорила о короле. Во время освобождения Киринти войсками Эквитея, варвары разработали простенький план. Пока королевская дружина наслаждалась выпивкой и развлекалась с жительницами города, отступившим бородачам надлежало незаметно вернуться. Воспользовавшись невменяемым состоянием рыцарей, воины Кутлу-Катла планировали легко расправиться с ними. Даже несмотря на то, что передовой отряд, прятавшийся в доме жены вождя, был пойман вместе с предводителем, варвары не отказались от попытки возвратить себе город. Хатланиэлле надлежало усыпить бдительность Эквитея и воздействовать приворотными чарами на захмелевший ум короля. Хотя монарх был полностью невосприимчив к магии, молодой девушке удалось найти какую-то лазейку. И проделать воздействие по высшему разряду.
— Пожалела муженька, — ругалась леди Хатли. Она старалась не вспоминать, что ее толкнули под локоть как раз в тот момент, когда король освободился из-под действия кольца-мышехвоста. — А какие были перспективы! Могла путешествовать по всему миру.
Хатланиэлла действительно имела все шансы объездить весь мир. Кутла-Катл считался самым воинственным и могущественным вождем варварских племен. Бородач имел все шансы сплотить западные народы и завоевать материк, если бы не победа Эквитея.
— Нет, обломилось, — сокрушительно вздохнула королева. — Кучу лет сиднем просидела в этом задрыпанном замке. А теперь еще и бежать приходится. В мои-то годы юные…
Честно говоря, Хатланиэлла не помнила, сколько ей лет на самом деле. Ее судьба до замужества за королем была еще более темной, чем сожительство с варваром. Многие факты своей биографии женщина постаралась забыть.
