Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...
Лоренцен закричал от ужаса, когда ледяная волна достигла ему до колен. Вторая волна была еще выше и накрыла его с головой. Лоренцен упал, едва не захлебнувшись в соленой воде, затем поднялся и вновь упал от могучего удара.
Барахтаясь в бурлящих волнах, он пытался удержаться возле гряды скал, но море упрямо тащило его прочь от берега. Сапоги наполнились водой и, словно гири, тянули его на дно. Затем очередная волна стремительно понесла его назад, грозя разбить о скалы.
Он успел ухватиться за острый клык одного из рифов, и вода вновь захлестнула его с головой. Вынырнув на поверхность, он услышал чей-то предсмертный крик. Через несколько мгновений море вновь сомкнулось над ним.
Его качало вверх-вниз, и руки не могли как следует уцепиться за гладкий камень. Его вновь понесло к берегу, и он лишь чудом успел ухватиться за еще один подводный риф.
Вода шумела вокруг него, но он ничего не видел и не слышал. Изо всех сил он пытался удержаться на месте в этой бешеной болтанке и не захлебнуться. Время остановилось…
Потом все внезапно кончилось, и вода с недовольным воем стала отступать, пытаясь утянуть Лоренцена за собой в открытое море. Невероятными усилиями ему удалось вскарабкаться на вершину рифа. Когда течение ослабело, он прыгнул в воду и побрел по пояс в грязной пене к берегу. Выбравшись на песчаную полосу, он упал ничком и истерически зарыдал, сотрясаясь всем телом.
Постепенно он пришел в себя и сел. Ветер бросил ему в лицо клочья пены, а шум моря все еще был оглушительным, но Лоренцен уже мог видеть. Оказалось, что рядом стоят несколько людей и рорван — мокрых, усталых, перепуганных…
Потери оказались значительными. Не хватало Кемаля, Алаеву и Янвусаррана. Силиш застонал, обхватив тощими руками голову, — это был первый случай, когда рорванин так открыто выражал свои эмоции.
Эвери, оглядевшись вокруг диким, полным страха взглядом, хрипло сказал:
— Надо все осмотреть… может быть, они еще живы…
Море быстро отступало, оставляя за собой пологую полосу выглаженного песка, устланного камнями и крупными раковинами. Фон Остен вскарабкался на одну из скал и оглядел залив. Вскоре он радостно закричал, указывая на противоположную сторону залива. Оказалось, что там стоят, размахивая руками, две фигуры.
Это были Кемаль и Алаеву. Второго пропавшего туземца нигде не было видно, — похоже, его унесло в море.
— Что… что это было? — едва ворочая языком, спросил Эвери. — Прилив… неужели это был только прилив?
— Этот залив — настоящая ловушка, — мрачно ответил Лоренцен. — Взгляните на его конфигурацию, на крутой наклон дна в сторону берега… Прилив обрушился сюда, словно гигантский водопад. Если бы мы только знали, что нас здесь ожидает!
— Это сделали рорване! — заорал спустившийся вниз фон Остен. — Они не могли не знать, какой в этом проклятом месте прилив! Ясно, они хотели нас погубить!
— Не будьте дураком, — устало возразил Лоренцен. — Они потеряли одного из своих людей и сами едва остались живы. Это был несчастный случай.
Фон Остен яростно посмотрел на него, но промолчал.
День клонился к закату. Путники торопливо покинули опасный залив и остановились на отдых на высоком берегу, среди редких деревьев. Рорване собрали высохший плавник для костра, а Кемаль передал о случившемся в лагерь по чудом уцелевшей рации. Поиски Янвусаррана ни к чему не привели, — видимо, он утонул.
Рорване совершили обряд прощания с умершим. Они выстроились в ряд вдоль уреза моря, опустились на колени и вытянули руки вперед. Лоренцен вслушивался в их песнопение и смог перевести большую часть того, что слышал: «Он ушел, он исчез, он больше не ходит, для него больше нет ветра и света, но память о нем останется жива среди нас…»
Наступила тьма, и свет вокруг костра превратился в небольшой круг. Большинство путников спали. Один из туземцев, как обычно, ходил вокруг с ружьем наперевес, охраняя своих товарищей. Эвери и Джугау, как обычно, сидели чуть в стороне и тихо разговаривали. Лоренцен улегся неподалеку от них и притворился спящим. Вначале он не очень хорошо понимал, о чем шла речь, но затем уловил нить беседы. Оказалось, что его словарь рорванского языка был уже достаточно велик.
Эвери говорил:
— Я (непонятно) не делать — остальные не думать. Многие (непонятно) не смеются над тем, что я говорю.
Лоренцен перевел это так:
«Надеюсь, что остальные ничего не подозревают. Они не очень рады тому, что я сказал им».
Джугау угрюмо ответил:
— Быстро (непонятно) их ты, (непонятно) время (?) к Зурле мы пройдем, и они (непонятно) тень?
Лоренцен понял это так: «Ты должен быстрее рассеять их подозрения, раньше, чем мы придем к Зурле и они увидят тень (или обман)».
Диалог продолжался, все больше пугая Лоренцена:
— Сомневаюсь, что они подозревают. Почему? Кроме того, у меня есть власть (?), они будут слушаться меня. В худшем случае (?) с ними можно поступить так же, как с первой экспедицией, но я надеюсь, что в этом не будет необходимости. Это не очень приятно делать.
Туземец резко ответил:
— Если понадобится, сделаем. Цена (?) здесь больше, чем несколько жизней.
Эвери устало потер лицо ладонями.
— Знаю. Пути назад нет. Даже ты не понимаешь, как много поставлено на карту (?). — Он взглянул на россыпь холодных звезд. — Возможно, все время и пространство (?). Это слишком Для одного человека.
— Ты должен сделать это!
— Иногда я боюсь… — Эвери грустно усмехнулся. — Ты Даже не понимаешь, насколько важнее…
— Пусть так, — ответил туземец. — Но ты зависишь от нас (?) даже больше, чем мы от тебя. И ты будешь подчиняться мне.
— Да, да, я готов…
Разговор перешел на отвлеченные темы, и Лоренцен перестал понимать его. Но он услышал более чем достаточно. Укрывшись с головой спальным мешком, он почувствовал, как его начал бить озноб.
Глава 14
Горный хребет наконец начал понижаться, и его склоны стали более пологими. Он отодвинулся от морского побережья, уступая место зеленым лугам, рощам, холмам и множеству ручьев. Рорване заметно повеселели и убыстрили шаг.
Вскоре им повстречался еще один туземец, точно так же одетый и вооруженный. Послышались резкие свистящие звуки приветствия. Джугау и Силиш отошли с незнакомцем в сторону и стали о чем-то совещаться. Затем туземец кивнул и убежал.
Переговорив с Джугау, психолог объяснил:
— Этот охотник поспешил передать своим соплеменникам новость о нашем появлении. Вся деревня хочет встречать нас. Они очень дружески настроены.
— Хи… — пробурчал Кемаль, с сомнением глядя на Эвери. — Кажется, вы все-таки неплохо овладели туземным языком.
— Э-э… да. В последние дни я сумел подобрать к нему ключ, и все стало ясно. У этого языка очень своеобразная семантика. Я не понимаю еще значения многих слов, но все же могу общаться с рорванами довольно свободно.
— Вот как? — холодно улыбнулся Кемаль. — Очень приятно, что вы поставили нас об этом в известность. Тогда, будьте добры, объясните: кто эти парни? Как они нашли место высадки на планету?
— Это делегация, посланная в соседний город для ведения каких-то переговоров. Они случайно натолкнулись на нас и довольно быстро разобрались, что мы прилетели из другого мира. Астрономия у них развита неплохо — приблизительно на уровне нашего восемнадцатого века, так что Джугау быстро усвоил мои рассказы об устройстве Вселенной, о месте в ней Земли и Троаса и прочее.
Лоренцен не удержался от вопроса:
— Выходит, у них есть обсерватория? Как же они определили скорость света? Они не могут повторить опыт Ремера в своей системе двойной звезды…
— Понятия не имею, — раздосадованно ответил Эвери. — Вы слишком догматичны, Джон. Их астрономия могла развиваться совсем иными путями, чем у нас.
Лоренцен прикусил язык. Не было смысла провоцировать Эвери, иначе можно легко заполучить нож в бок.
— Где живут эти обезьяны? — хмуро спросил фон Остен.
— В подземных поселениях, как я и предполагал, — ответил психолог. — Этот обычай возник давно, несколько тысяч лет назад, когда климат на планете был значительно холоднее, чем сейчас. Подземные жилища требуют значительно меньше строительных материалов, их легче обогревать. Однако ныне это скорее дань традициям, чем жизненная необходимость.
— И фермы тоже находятся под землей? — недоверчиво продолжал допытываться фон Остен.
— Нет. Рорване не имеют сельского хозяйства, по крайней мере зернового — на поверхности много съедобных дикорастущих растений. Но они содержат стада животных, которых затем используют для еды. Почему-то их пасут вдали от поселков, но я не понял почему.
«Все ты понял, предатель», — с тоской подумал Лоренцен.
— Талантливая раса, — задумчиво произнес Торнтон. — Она шла иным путем, чем мы, люди, но достигла многого. Возможно, рорване даже не знают первородного греха… Вы знаете, какова их общая численность?
