Михаил Высоцкий - Новорусская баллада
Последнее относилось уже к собственным галлюцинациям Олега – и те, понурые люди и хмурая нелюдь, послушно развернулись и пошли прочь. Уж чем, а собственными глюками верховный вампир хорошо умел командовать. Набрался опыта за долгие годы жизни.
А дракон тем временем лютовал. Треглавое чудовище, покрытое броней, извергало пламя, огромный, усыпанный острыми шипами хвост, бился о стены темного замка. В страхе забились в щели местные обитатели, не угодившие чем-то проснувшемуся владыке; братья меньшие дракона, неразумные змии, кружились в небесах, ожидая приказа своего хозяина, готовые броситься и разорвать любого врага.
Наконец дракон смог успокоиться. С трудом сдерживая себя, он преобразился, и вот посреди замкового двора уже не страшный крылатый монстр, а огромный человек с тремя головами, каждую из которых венчает полный шлем с ветвистыми рогами. Закованный в пластичные доспехи, дракон даже в своем человечьем обличии был грозен, ибо никогда не было в этом мире воина, равного ему по силам.
– Хар гхаракхара картараг! – ревел он. – Дракха! Кардара хра бракрата! Кардахара хар гардарахара!
(что в переводе на русский значит примерно следующее – «Вы ничтожные рабы, предатели, ошибка ваша непростительна, так смойте же ее собственной кровью»)
– Хар тарар хар гардарахара! Хар тарар хар гардарахара! – раздалось одновременно со всех сторон.
(«Мы заплатим собственной кровью, мы заплатим собственной кровью»)
– Шаргар! Хар шаргар дагранаха! Пархара кар артарх рак кархрат! – грозный рокот дракона гремел над замком.
(«Прочь, вы прочь убирайтесь, принесите мне победу[8] (любой ценой) или умрите»)
– Хар пархара артарх! Хар пархара артарх! – отвечали ему местные обитатели, оборачиваясь в смутные размытые тени и улетая прочь.
(«Мы принесем победу (любой ценой), мы принесем победу (любой ценой)»)
Дракон умел улавливать чужую смерть на большом расстоянии, и потому знал – первое оружие его слуг, самое страшное, как они заверяли, против которого устоит лишь святой, коих, как известно, не бывает, не смогло навредить вампиру, или же кому-то из его спутников. Потому-то дракон так и нервничал, хоть его запас верных слуг и велик, далеко не ограничен одним лишь темным замком, но не бесконечен. И если вампир и дальше с той же легкостью будет преодолевать выставляемые на его пути преграды, то может дойти до того, что дракону придется лично сойтись с ним в бою, чего, по здравому размышлению, крылатому змию не очень хотелось.
– А придется, – мысленно ответил Горынычу Олег.
Нет, мысли змия вампир читать не мог, все же они были слишком далеки друг от друга. Но уловить общее настроение, уловить, что Горыныч сам панически Олега боится, зато не прочь подготовить ему еще парочку ловушек, мог. Эманации столь великой в мировом масштабе силы, как последний разумный дракон (его мелкие сородичи, из чешуи которых была сделана кольчуга Всемира, не считаются), разносятся далеко над миром.
А «Вепрь» тем временем вылетел из облака зрительного галюциногена – уникального химического соединения, которое могло вызвать морок без прямого нервного контакта, воздействовав на расстоянии через глазной нерв. У Любослава отлегло от сердца, белый пес так и не смог пролезть в машину, и остался где-то там, позади. Всемир облегченно вздохнул, мертвые остались позади, так и не сумев выманить его в свои объятья. Толян с Коляном тоже вздохнули, но горько:
– Ушел, …! – прокомментировал Толян.
– Ушел, – согласился с ним Колян, – Лысый вообще всегда уходил. На то он и Лысый! Ну да ничего, слышь, Толян, когда назад будем ехать, надо поискать будет, а то че эти дохляки разгуливают, как будто живые?
– Шнифтами не надо было кнацать[9], дубина! – беззлобно упрекнул друга Толян, – Ну да ничего, поищем! – заверил он. – Найдем! От Толяна еще никто не уходил, и Лысый не уйдет!
– Слышь, Олег, а ты не видел, куда он делся? Остальных мы вроде того, конкретно подавили, а Лысый, тихарь захарчеванный, винта нарезал[10]!
– Увы, такого не видел, – честно признался вампир, не став уточнять, что и видеть не мог – галлюцинации вообще вещь сугубо индивидуальная, и как Толян с Коляном умудрились один и тот же морок увидеть, даже для вампира оставалось загадкой. – Кстати, можешь уже окна открывать.
А пока ведомый Толяном «Вепрь» петлял через мороки, пейзаж вокруг незначительно изменился. Хоть это и были, без всякого сомнения, те же самые темные земли, однако не чувствовалось уже той затхлости, той тоски, что заполняла пейзаж возле гор. А в скором времени и вовсе холмы да овраги вновь разнообразили местность, пусть и незначительно, но Толяну все же пришлось снизить скорость. Теперь «Вепрь» на каких-то жалких ста сорока в час шел, плелся, можно сказать. Впрочем, если карта Всемира хоть приблизительно, с точностью до порядка, характеризировала масштаб, то и такой скорости должно было хватить, чтоб все темные земли за два дня пересечь. За один, увы, никак – добрых полторы тысячи верст, вытянутые с востока на запад земли даже в дни величия китежградского княжества гонцы на сменных лошадях меньше чем за неделю не пересекали.
А так как время летит быстро, а в хорошей компании и вообще незаметно, то хоть вроде только что от гор отъехали, а уже и солнце низко, и на ночлег устраиваться самое время. Только вот просто так, посреди чиста поля, «чисто конкретно поля», как его назвал Колян, даже бритоголовым шкафам спать не очень хотелось. Да и Олег, зная любовь Горыныча к спецэффектам, вроде ночного налета на вражеский лагерь с его последующим сжиганием, не торопил – все же ему своих спутников было самую малость жалко, да и змию лишнюю радость не хотелось доставлять. Плюс Любослав осмелел, голос подал, попросил на ночлег устроиться на холме повыше, чтоб легче было до богов докричаться. И Всемиру поле вокруг не очень нравилось, «нечисто тут, темные силы водят», – говорил он, хотя как раз в плане чистоты поле очень выгодно отличалось от всего того, что можно было встретить в более людных землях.
Однако когда впереди раскинулся настоящий оазис, с банановыми пальмами и бьющими из земли фонтанами, Всемиру это тоже не понравилось:
– Не к добру это, не к добру! – заверил он, однако к мнению опытного богатыря никто и не подумал прислушаться.
Любослава в первую очередь привлекло то, что посреди оазиса стояла огромная каменная скала с высеченными на вершину ступенями, а это значит, что у волхва появилось просто прекрасное место для молений, откуда его боги не только услышат, а и увидят. Коляна с Толяном больше другие дары природы обрадовали – бананы да кокосы, не говоря уж о всяких там ананасах, валяющиеся повсюду на земле и висящие гроздьями на деревьях. «Прекрасная закусь!» – подумали они абсолютно синхронно, сворачивая в сторону возникшего как из-под земли оазиса. Олега же больше другое заинтересовало. Несмотря на всю свою парадоксальность, мало того, что посреди мертвой степи, так еще и не в том, что надо, природном поясе, не в то время года, несмотря на все это оазис был абсолютно реальным. Никакого обмана или морока, пальмы деревянные, вода жидкая, даже бананы съедобные. Можно было бы еще понять, будь этот оазис последним очагом света в темном царстве, которое силы зла не смогли за все эти века покорить. Так нет же. Судя по внешнему виду фонтанов, их только что сдали в эксплуатацию, а пальмы только что запихнули в землю, они еще даже как будто сообразить не успели, где оказались. Не исследовать данный, достаточно забавный, феномен Олег, в душе не чуждый авантюризму, не мог. Потом бы долго жалел, что такую возможность упустил. Тем более что-то этот оазис вампиру напоминал, что-то очень и очень далекое, засунутое на околицы памяти и едва не забытое. Что поделаешь – память вампиров хоть и понадежнее лазерных дисков будет, но и она не абсолютна.
С молчаливого согласия Олега Толян притормозил посреди оазиса. На первый взгляд абсолютно пустого. Собственно говоря, на второй, третий и остальные взгляды тоже пустого, потому что ни одной живой души тут так и не было. Если, конечно, не считать, что пальмы имеют душу.
– Отпад! – заметил Толян, вываливая из машины.
– Слышь, Толян, помнишь, что Вован про свою поездку в эту, Эхипопию…
– Эфиопию, Колян, … мать! Эфиопию! – поправил друга Толян.
– Во-во, Эфиопию рассказывал! Типа круто – пальмы с бананами повсюду торчат! Так у нас типа в натуре круче, у нас и с бананами, и с этими, круглыми, из которых батончики вываливаются…
– Кокосами, – помог верный друг.
– Во-во! Кокосами! – согласился Колян.
– Не, Колян, там Вован еще львов стрелял, – Толян загнул один палец, – тигров, – второй, – слонов, – третий, – жирафов, – четвертый, – и бедуинов!
– Отпад! Слышь, Олег, а тут эти, бабуины, водятся?
– Вообще-то нет, – сознался вампир, – но я думаю, и вам тоже найдется, что пострелять…
