Андрей Белянин - Профессиональный оборотень
Мы двинулись дальше. Увидев скопление женщин возле колодца, галдящих на всю округу, я поспешила к ним, в надежде подслушать что-нибудь интересное.
— Мари Анна снова спуталась с мужем Софи, и та сегодня пойдет трепать ее за волосы, — щебетала одна, ожидая своей очереди к колодцу
— Как интересно! — воскликнула ее слушательница, восхищенно округлив глаза. — О, то есть я хотела сказать, несчастье-то какое!
— Я хочу с тобой поделиться по секрету, дорогая Мари, мы с Жаном Пьером наконец-то решили пожениться, — шепотом сообщила стоящая рядом со мной девушка своей подруге. От этой невинной фразы на всю деревню разнеслись визг и крики.
— Что?! Что ты сказала, стерва? Жан Пьер женится на мне, мы с ним договорились об этом только вчера вечером. — С другой стороны колодца появилась рыжая девушка и с грозным видом замахнулась деревянным ведром на не к месту разоткровенничавшуюся односельчанку. Я предусмотрительно отодвинулась на шаг в сторону.
— Эй вы! Две лгуньи паршивые, ведьмы драные! Заритесь на чужое счастье, плетете невесть что, а все потому, что завидуете. Ведь Жан Пьер любит меня вот уже последние две недели и только сегодня утром сделал мне предложение, — встряла третья красавица. Две «претендентки», до этого сосредоточенно царапавшие друг другу лица, тут же объединились и переключились на новую соперницу.
Мы с Мурзиком, как и остальные, с интересом смотрели на драку и даже делали ставки. Одна женщина быстро собирала деньги и карандашом делала отметки на клочке бумаги.
Я поставила на вторую, рыженькую. В это время стоявшая рядом со мной скромного вида девушка обратилась ко мне:
— Привет, меня зовут Жослин.
— А меня Жаннет.
— Знаешь, нет смысла в выяснении их отношений. Ведь Жан Пьер еще только полчаса назад как признался в любви мне, а венчаться мы решили уже завтра.
О, как же мне захотелось собственными глазами увидеть этого легендарного Жана Пьера! Драка закончилась, победителей не оказалось, все три женщины были изрядно потрепаны, но в принципе без особого перевеса. Сельчанки, делавшие ставки, с помощью пинков и колотушек выбили свои деньги обратно с букмекерши, которая под шумок собиралась улизнуть. Я тоже вернула свою мелочь. Женщины стали расходиться, а я решилась задать вопрос моей новой знакомой:
— Слушай, а что сейчас говорят насчет жеводанского оборотня, он давно уже не проявлял себя?
— Нет, в последний раз его видели неделю назад, какой-то парень тащил его из трактира, упившегося почти до бесчувствия. Они вдвоем орали песни и скрылись в лесу. А что?
— Да нет, ничего, — слегка опешив от услышанного, протянула я. — Но разве его не ловят?
— Конечно, ловят, ведь он, говорят, уже съел больше двухсот человек. За один присест, по слухам, этот Волк съедает по две тушки, — спокойно разъяснила мне девушка.
— Кого?! — вытаращила я глаза. — О, то есть понятно. Просто это… так жутко звучит, извини. Так что, он тут сидит в кафе, то есть в деревенском трактире, и его еще никто не поймал? Как такое возможно?
— Охотники тоже были вдрызг пьяны, они ведь пили вместе, — охотно объяснила сельчанка, глядя на меня своими простодушными глазами.
— Восхитительно! Вас что, устраивает, что он тут всех ест?!
— И вовсе не всех! То есть он, конечно, может съесть всякого, но ты не представляешь, какая у нас жуткая скука… С появлением Волка в нашу деревню зачастили люди, многие так и оседают здесь на постоянное жительство. А как оживилась торговля сувенирами…
— Вэк! — не смогла удержаться я. — Ну-ка, ну-ка, расскажи поподробнее, может, я тоже вложу средства в гостиничный бизнес.
— Как? Ты что, совсем-совсем ничего не знаешь? — недоверчиво вопросила моя собеседница, глядя на меня, как на столичную журналистку.
— Да просто хочу освежить память, — беспечно ответила я. Жослин только пискнула от восторга, ведь рассказать-то хотелось, и стала выливать на меня все, что слышала о Волке.
— Ну, говорят, что Зверь — это на самом деле и не волк никакой, а вервольф. Днем он человек, а ночью, надев волчью шкуру, становится Зверем. Его нельзя убить даже серебряными пулями, и он способен соблазнить любую девушку. А благодаря тому что он сделал наш Жеводан знаменитым, никто из местных никогда не станет помогать приезжим охотникам. Подозревают даже, — тут девушка сделала мне знак нагнуться к ней поближе и многообещающим шепотом сообщила мне на ухо, — что это наш деревенский староста Жак Коротышка.
— Да-а?! — в том же тоне откликнулась я, подумав про себя, с какой же дурой связалась.
— Почти наверняка это он. — Девушка убежденно кивнула. — Во-первых, больше некому, во-вторых, ему и положено заботиться о благе деревни, а еще… О, вон, кстати, он сам идет.
Вдалеке показался невысокий старичок, прихрамывающий на обе ноги, при ближайшем рассмотрении оказалось, что у него просто ноги колесом и хромотой он не страдает. Увидев нас (или, скорее, мою собеседницу), старичок в ужасе попятился и, обернувшись кругом, бросился бежать с неожиданной для его возраста резвостью.
— Странный у вас какой-то староста.
— Действительно, я только сейчас стала это замечать. — Жослин задумчиво наклонила голову вбок. — Не далее как вчера вечером я ему битых три часа объясняла, почему Жан Пьер никогда не женится на его уродине дочери, а сегодня он от меня убегает… Ну так вот, о Волке еще говорят, будто он кроме человечины очень любит утку по-мексикански. Поэтому в нашем деревенском трактире ее подают как «любимое кушанье жеводанского оборотня», это привлекает массу посетителей. Под влиянием всеобщей шумихи, созданной вокруг Зверя, трактирщик даже подумывает переименовать свое заведение и назвать его «Волк и бабушка».
— А почему «Волк и бабушка»?
Или тут все сумасшедшие, или я начинаю медленно сходить с ума.
— Потому что «Волк и Шапочка» уже есть в соседней деревне, — пояснила, дивясь моей непонятливости, Жослин. — Ведь Красная Шапочка, бывшая любовница Зверя, жила именно там.
— Потрясно! У него еще и любовниц полный пучок… Ну все, я пошла. — Я попыталась сбежать.
— Подожди, это еще не все, — затрещала Жослин, хватая меня за руку, — еще говорят…
И тут я заметила, что профессора рядом нет.
— Слушай, ты не видела моего кота? — немного встревоженно спросила я.
— А, этого серого толстячка? Я не знала, что это твой кот. Он ушел уже довольно давно, во-он в ту сторону. — Она показала вдоль деревенской улицы.
— Спасибо. Но мой кот никакой не толстячок, это здоровая мужская полнота! — разделяя слова, четко произнесла я, страшно обидевшись на такой пренебрежительный отзыв о моем боевом товарище.
После чего с гордо поднятой головой, стуча деревянными башмаками, пошла в указанном направлении. Жослин так и осталась стоять, пришибленная моим равнодушием к ее информации. Мне не терпелось найти агента 013 — не гулять же весь вечер одной. Юбку все время приходилось приподнимать, чтобы не споткнуться, чепец съехал на затылок, а мысли были о… разном, в основном об Алексе.
Неожиданно дорогу мне перегородил усатый парень в форме и сказал, что он драгунский капитан Леон.
— Ну и что? — буркнула я тоном, не располагающим к дальнейшему общению, и попыталась его обойти. Однако француз не собирался уходить так быстро, а, наоборот, горел желанием познакомиться. Он обаятельно улыбался и не распускал рук, поэтому я снизошла до того, чтобы назвать свое имя. Что же, раз уж не удалось узнать ничего путного от сельчанки, может, капитан драгун знает побольше, и ради этого с ним стоит хотя бы недолго пообщаться. Мы шли по деревенской улице, капитан суетливо подпрыгивал, петушился, травил анекдоты, хвастался, осыпал меня комплиментами. Говорил, что он родом из Нормандии, а там живут лучшие во всей Франции парни, срывал придорожные цветы и совал мне в руку (я их украдкой выкидывала, уж слишком пыльные попадались…). В общем, капитан делал все, что в его понимании должно было непременно сразить мое сердце. Слушая его вполуха, я мрачно выглядывала везде твоего кота.
— Вы кого-то ищете, мадемуазель? — ревниво вопросил мой поклонник.
— Я ищу своего кота Пусика, — сухо ответила я. — Но ничего страшного, думаю, он не пропадет. Лучше скажите, если не секрет, как вы собираетесь уничтожить жеводанского оборотня? Мне кажется, что для ваших вояк это безнадежное дело…
— Мы ждем, пока он снова покажет себя, — помрачнел капитан. — В последний раз он напал на молочницу в паре лье отсюда, у обрыва, мы организовали облаву, но все напрасно, в ловушку попал медведь, когда мы его обнаружили, он надавал всем тумаков и сбежал. А Толстому Жану вообще ободрал ухо, причем левое!
— О-о, какая трагедия…
Леон потер шею, наверное, вспоминая тяжелую лапу медведя, но уже через секунду беспечно улыбнулся. В общем-то парень он был беззлобный и даже симпатичный, черноволосый и скуластый. Но говорить с ним больше было не о чем, и я сослалась на безнадежно больную бабушку, сидящую дома в одиночестве, и попыталась распрощаться, но парень был на удивление прилипчив и отвязался, только увидев в конце улицы знакомых девушек, которые призывно махали ему рукой, безудержно хохоча. Бедняга, повинуясь естеству, извинился и вскачь понесся к ним.
