Олег Шелонин - Трилогия «Ликвидатор»
Людей, несмотря на позднее время, на центральной улице столицы было много. Народные гулянья по случаю счастливого возвращения принцессы набирали обороты. Три толстяка на радостях приказали выкатить на центральную площадь бочки с вином и отпускать его всем подряд бесплатно. А где не любят халяву? Естественно, народ шел именно туда, и юноша тоже пошел было по течению, но Квёлый Колян не позволил Денису направить свои стопы туда. Его уже буквально колотило; он выдернул гиганта с центрального проспекта и затолкал в надежное место, которое оказалось ночным клубом. Там тоже было много народу, причем, судя по нарядам, самого разного сословия и положения в обществе. Звучала музыка, посетители ели, пили и танцевали. Квёлый Колян сразу подтащил Дениса к барной стойке.
— Пошли, пошли, там все наши тусуются.
— Да подожди ты! — Юноша тормознул в дверях и начал озираться.
Народ здесь, как он понял, кучковался по интересам. Возле стойки клубился сплошной гламур, который потряхивало так же, как и Коляна, кто-то просто пьянствовал и делал амурный политес дамам, откровенно радуясь жизни, а в углу за отдельным столиком о чем-то шептались подозрительные личности. Заметив интерес Дениса к ним, Колян заволновался:
— С этими не связывайся. Это торговцы.
— Ну и что? У вас здесь многие торгуют, как я понял.
— Эти оружием торгуют по дешевке. А кое-кому его даром раздают. В свои ряды заманивают. Опасные личности. Хотят трех толстяков под корень извести.
— А что же их не ловят?
— Почему «не ловят»? Вон видишь того кадра? — кивнул Колян на напомаженного господина, только что подошедшего к подозрительным личностям.
— Вижу. Ну и что?
— Это капитан королевской стражи. Переодетый, — таинственно прошептал Колян, — делает вид, что скупает оружие для революционеров.
— А на самом деле?
— А на самом деле для оружейных складов толстяков.
— Но зачем?
— Так выгода какая! За четверть цены королевских солдат вооружает. Казне королевской большая экономия получается.
— Охренеть! А кто этим торговцам оружие поставляет?
— Оружейник Просперо.
— Ах, во-о-от оно что!
У Дениса сразу зачесались кулаки. Принцессу доставили именно Просперо, а значит, он каким-то боком к похищению причастен, хоть и не знал содержимого корзинки. А вот эти кадры вполне об этом могли знать. Однако желание немедленно разобраться с подпольщиками встретило активное сопротивление со стороны Коляна.
— Да пошли к нашим уже! — взмолился он и потащил Дениса к барной стойке.
— О! Колян пришел! — оживилась гламурная толпа.
— И не один.
— Да это же сам герцог!
— Он свой в доску, — успокоил корешей Колян.
— Ну что, есть? — азартно подалась вперед худощавая девица, обдав Дениса тонким ароматом фирменных духов.
— Есть Диорини, есть, — успокоил Колян девицу. — Стервалини, не толкайся, всем хватит. Ну наливай, — приказал он бармену.
— Вашей фирменной?
— Конечно. Всем наливай. Гуляем.
Бармен извлек из-под прилавка четверть гномьей водки с надписью на этикетке «Особая», выставил на стойку ряд стаканов и наполнил их чуть не до краев.
— Ну доставай, — подпрыгивая от нетерпения, прошептал Колян.
— Что доставать?
— Медь доставай, бестолочь! Будем из «Особой» делать «Отпущение грехов».
— А-а-а…
До Дениса наконец дошло, и он вынул из кармана медный крестик. Колян схватил его и макнул поочередно в каждый стакан.
— Притырь подальше, пока никто не видел, — вернул он крест Денису. — Ну будем!
Все дружно выпили.
— Вот это кайф!!!
— Как по жилкам побежала.
— Да-а-а…
Денис пожал плечами. Обычная водяра. В Рамодановске пивал и лучше. А вот на остальных «Отпущение грехов» подействовало круто. Колбасило нариков не по-детски.
— Хорошо пошла! — в экстазе простонала Стервалини, передернув плечиками, и Денису на мгновение показалось, что над головой у нее замерцал нимб. Такие же нимбы мелькнули над головами остальных нариков.
— Во, вставило! — Было ощущение, что из ушей Коляна пошел дым, причем теми же нимбовыми кольцами.
— А серебряные кресты туда макать не пробовали? — усмехнулся Денис.
— Нет. И тебе не советуем, — потряс головой Колян. — На серебро не переходи. С него не слезешь. Мы лучше по старинке, на меди оторвемся. Так надежней. А ты молодец. Уважил, кореш. Доставай, продолжить надо.
— Опять крест?
— Да ты совсем неопытный. Теперь то, что в мешочке.
Денис извлек из кармана кисет. Исходящие из него ароматы ладана заставили толпу наркоманов застонать.
— О!
— Да!
— Это оно!
— Да тут надолго хватит!
У бармена при виде такого богатства перехватило дыхание. Он тоже участвовал в общем веселье, качество товара оценил сразу, а потому тут же вытащил из-под прилавка солидный мешочек с золотом.
— Вот… здесь это… тысяча…
— С ума сошел? — вызверился на него Колян. — Да такой товар на все три тыщи тянет! Кого напарить хочешь, гнида?
— У меня при себе сейчас больше нет, — испугался бармен. — В гномий банк завтра сгоняю и…
— Да вы что, ребята, — добродушно пожал плечами Денис. — Чтоб я со своих деньги брал? Обижаете.
— Герцог! Я твоя навеки! — Стервалини полезла к Дэну целоваться.
— Я ж говорил: свой в доску! — Квёлый Колян от избытка чувств даже прослезился.
Нарики засуетились.
— Давай, бодяжь по-быстрому, вставляет же!
— Из расчета один к десяти, не больше!
— Без вас знаю, — отмахнулся бармен, смахивая со стойки мешок с золотом. Вместо денег на стойке появилась фарфоровая ступа, в которой лежал пестик из агата, а также банка с мелким порошком лимонно-желтого цвета.
— Что это? — спросил Денис.
— Я сразу понял, что ты в нашем деле новичок, — покровительственно похлопал его по плечу Квёлый Колян. — Это, братишка, сера!
Тем временем бармен высыпал в ступу содержимое кисета, тщательно растолок в ней ладан, после чего добавил из банки серы, раз в десять увеличив содержимое ступы, и старательно размешал полученную смесь.
— Ух, ща засмолим!
— Где бумага?
— Здесь. — Бармен выложил на стойку стопку испещренных мелким шрифтом листков, и нарики начали сворачивать из нее самокрутки. Денис взял в руки один лист.
— «Прокламация», — неспешно прочел он. — «Граждане и гражданки, мы, патриоты Дюлока, призываем вас свергнуть зажравшихся тиранов, попирающих права и свободы…»
— Герцог, кончай фигней маяться, — Колян уже блаженствовал, пуская дым из ноздрей, — лучше пыхни. Такой кайф!
— Откуда у вас это?
— Это я хочу тебя спросить: откуда? Гномы-церквушники давно в наши края не наведывались. Карлуша, не упади.
— Товар охрененный! — просипел Карлуша Пазлотини. Его уже пошатывало. — Такого товара мы лет пять, если не больше, не видали. До зеленых ангелов вставляет. Где брал?
— Где брал, там уже нет, — рассердился Денис. — Я вас про прокламации спрашиваю. Откуда они у вас?
— От этих, — кивнул на подозрительные личности Колян. — Они их всем подряд бесплатно раздают.
— И народ берет?
— А как же, — хмыкнул бармен. — Хорошая бумага всем нужна. На самокрутки там или на подтирку. Нет, это надо же, против трех толстяков идут. Это же святые люди! Не чета нам.
— А давай им морду набьем, — предложил обкурившийся Колян. — Чего они наших толстеньких обижают?
— А давай!
— Правильно!
— Отметелить так, чтоб они в их сторону даже чихать не смели!
— Отметелим еще, успеете, — тормознул зарвавшихся нариков Денис, заметив, что переодетый капитан королевской стражи уже слинял, скорее всего, договорившись об очередной халявной поставке оружия, а место за столиком около подпольщиков заняла странная, закутанная в плащ личность. — Лучше пыхните еще или «Отпущения грехов» на грудь примите.
Предложение герцога было воспринято на «ура», и нарики опять принялись сворачивать самокрутки. Судя по низко надвинутой на лоб широкополой шляпе и черной карнавальной маске на лице, подозрительная личность хотела сохранить инкогнито. Незнакомец низко склонился над столом, призывая сделать то же самое подпольщиков, и начал что-то им нашептывать. Что уж он хотел от них добиться, сказать трудно, но, судя по реакции революционеров, предложение незнакомца борцам за свободу не понравилось, и они отрицательно мотнули головами. Незнакомец тогда выудил из недр своего плаща тугой кошель и выложил его на стол. Подпольщики задумались. На стол плюхнулся еще один кошель. Подпольщики начали чесать затылки. Третий кошель поставил точку. Деньги перекочевали в их карманы, а незнакомец выложил перед ними на стол какую-то бумажку, и революционеры начали ее изучать.
