Рон Гуларт - Свидание с доктором Лоскутиком
– Он пытается встать, Ред. Помоги ему.
– Едва ли в этом есть хоть какой-то смысл, Квебек. Ведь когда он встанет, то увидит вокруг себя все тот же конец света. Какой смысл видеть, как смерть стоит всего лишь в двух шагах у тебя за спиной, поджидая удобного момента…
– Черт возьми, я сама сделаю это. – А теперь осторожней, Пейс. Прохладная ладонь ухватилась за его руку, стараясь поднять его.
Все, что он видел до этого, стало расплываться перед ним, а его живот, изменивший свое положение, вдруг заворчал.
– Не так… быстро.
– Как я слышала, они выпалили в тебя чуть ли не из дюжины станнеров, – заметила Квебек, с осторожностью помогая ему встать на колени.
– Что-то около этого, – ответил он слабым голосом. – Тщеславие… все это проклятое тщеславие…
– Это верно, малыш, – сказал Ред. – Весь окружающий мир только и держится на этом.
– Хватит философствовать, Ред, пока он окончательно не придет в себя.
Теперь Джейк смог разглядеть и деревянный стул, и прогнутый диван, и ужасающего вида напольный светильник с абажуром, на котором было увековечено одно из морских сражений 18 века, по форме напоминавший сооружение из нескольких бутербродов, лежащий на кривобоком столе. Все остальное пространство комнаты было все еще окутано туманом.
– Сколько… времени…
– Я могу помочь ему, – вызвался Ред. – Так скажи мне, малыш, как долго… Как долго… я нахожусь… здесь?
– Почти шестнадцать часов, – сообщила ему Квебек. – Они слишком безжалостно обработали тебя.
Наконец Джейк с помощью чернокожей девушки добрался до дивана.
– Шестнадцать, да? Долго… – Он опустился на диван.
– Слишком долго для того, чтобы спать на чужом полу.
– «Слишком много времени прошло с тех пор, малыш, как сломалась моя мясорубка…
Слишком много времени…»
– Перестань хоть ненадолго, Ред. Джейк Пейс, это Близорукий Ред, познакомься с ним. Он достаточно известный, если ты еще не знаешь, блюзовый певец.
В этот момент Джейк был занят тем, что старался восстановить свое дыханье.
– Ты… знаешь мое… имя?
– Это следует отнести на счет Ту-Тона, – объяснила девушка. – Это один из наших, можешь считать, тюремщиков.
– Так где же именно мы находимся?
– В Нью-Иберии, в одном из похоронных бюро, принадлежащих доку Инферно. Мы находимся под землей.
– В конце концов все уходит под землю, – пробормотал Джейк. – И ты находишься здесь с тех самых пор, как исчезла?
– Да, и я, и Близорукий Ред.
– Я не сделал ничего, кроме как оказался нечаянным свидетелем, – заметил молодой веснушчатый негр, который в этот момент был занят тем, что пытался извлечь очередной блюзовый аккорд из своей металлической гитары.
– Ред имел несчастье быть моим клиентом в тот самый момент, когда меня схватили, – пояснила Квебек. – Я работала в одном из наших только что открывшихся борделей с малолетним персоналом. На самом деле я просто решила тряхнуть стариной, и не собиралась искать приключения. В этот самый момент туда и ворвался Ту-Тон с парой здоровенных могильщиков.
Наконец Джейк ощутил, что может разглядеть и остальное, более удаленное пространство комнаты: все последствия от действия станнеров постепенно исчезали.
– А на кого работает этот Ту-Тон?
Квебек закусила губу.
– Пожалуй, я расскажу тебе все, что я знаю об этом, потому что ты попал в такую же переделку, как и мы.
– Нас, без всяких сомнений, просто поджарят, – напомнил Ред. – Мы самые первые кандидаты для заполнения урн. Поэтому можешь все, без утайки, рассказать этому парню.
Вздохнув, девушка начала:
– Ту-Тон долгое время тоже был моим клиентом. Он пользовался моими услугами еще в Новом Орлеане, с тех пор, когда мне было еще четырнадцать лет. Всякий раз, когда я появлялась здесь…
«Слишком долго, слишком долго, моя крошка всегда говорит слишком долго.
Но иногда она говорит мне такое, что я просто исчезаю с глаз долой…»
– Ред, я рассказываю свою историю так, как могу. – Теперь Квебек уселась на диван рядом с приходившим в себя Джейком. – К несчастью, или к счастью, если нам удастся выбраться из этой путаницы живыми, Ту-Тон относится к тем клиентам, которые любят доверять мне. Он работает на дока Инферно с тех самых пор, как открылось это заведение, то есть два-три года. Она погладила ладонями бедра, переводя дыханье. – Я нравлюсь ему, и может быть именно поэтому нас до сих пор не превратили в пепел и мы до сих пор получаем еду. – При этом она жестом указала на стоявшую в комнате СВЧ-печь.
– Ту-Тон, должно быть, рассказывал тебе о том, как поступил док Инферно с телом Шокера Фулсона, – заметил Джейк.
– И я сделала большую ошибку, рассказав об этом Свану.
– Да, скорее всего, он работает на кого-то еще. Так что же ты скажешь насчет тела Шокера?
– Его тело вовсе не кремировали, а наоборот, они заморозили его и отправили куда-то еще.
– Куда?
– Ту-Тон никогда не говорил мне этого, но он знает. Я собиралась выяснить куда, но вместо этого оказалась под замком, – сказала Квебек. – Тебе говорит о чем-нибудь имя Лоскутик?
– Пока нет. А в чем дело?
– Предполагалось, что тело Шокера в конечном счете должно попасть к некоему лицу, известному под псевдонимом Лоскутик.
– Лоскутик, – произнес Джейк. – Возможно, Сван знает кое-что о нем.
– Этот сукин сын!.. Я позвонила ему, и в ту же ночь они пришли за мной.
– И за мной, – добавил Ред.
Джейк без всякой цели поднялся с качающегося дивана, а затем со все возраставшей уверенностью в движеньях обследовал комнату, постукивая по плинтусам, по стенам и по полу.
– Подо всеми этими истертыми коврами и простенькими обоями находятся металлический пол и металлические стены. Двери тоже сделаны из стали, хотя внешне кажутся деревянными.
– Это мы тоже заметили, – сказал Ред.
Все еще продолжая стоять, Джейк отряхнул свою одежду и обувь.
– По-видимому, они забрали все мое припрятанное оружие и другую технику, – сообщил он через некоторое время.
– Мне, по крайней мере, они оставили старую гитару, – заметил исполнитель блюзов.
– И это дает кое-какую возможность, – сказал Джейк, с усмешкой глядя на инструмент.
Глава двенадцатая
– Давайте кремировать только одного ирландца за один прием, – предложил Буди Лоссвел, управляющий одного из отделений похоронного бюро в Иберии, принадлежащего доку Инферно. – Эти ирландские поминки отнимают массу времени. – Лоссвел был болезненного вида мужчина, сорока с лишним лет, и сейчас он стоял среди общего беспорядка, оставшегося после поминок. Полуденное солнце отражалось от поверхности искусственного болота, окружавшего весь участок похоронного бюро, и заставляло Буди прищурить глаза. Соленая говядина и остатки капусты сплошь покрывали всю мебель, кругом валялись пустые бутылки от виски, почти на каждом светильнике висела маленькая зеленая шляпа, а термо-ковер был утоптан зеленым трилистником.
– Пожалуй, я позову уборщика-робота, – предложил Ту-Тон, необычайно толстый молодой человек с вьющимися светлыми волосами.
– Ты не можешь этого делать, учитывая ту сумму, которую заплатили эти ирландцы, чтобы на время перестроить его, и теперь вместо того, чтобы убирать мусор и осколки, он не будет делать ничего другого, как распевать «Когда улыбаются глаза ирландца», «Маленькая частица Ирландии» и «Маленький коричневый кувшин».
– «Маленький коричневый кувшин» вовсе не ирландская песня.
– Попробуй объяснить это 126 полоумным ирландцам.
Ту-Тон, издавая нечленораздельные звуки вперемешку с руганью, начал собирать разбросанные пластиковые бутылки из-под виски.
– Все-таки они очень сентиментальные люди, – заключил он. – Как они настаивали, чтобы вместе с О'Брайеном была похоронена его верная гончая собака!
– Его собака, две кошки и какая-то очень странная птица, – уточнил Лоссвел, продолжая пристально глядеть на яркий, до боли, полуденный свет. – У нас наверняка будут неприятности, если только в главной конторе станет известно об этом. Только по одному клиенту в один гроб, как и указано в нашем проспекте.
Ту-Тон сгрузил собранные пустые бутылки на плавающий стол.
– Да что говорить о нескольких домашних животных. Разве это идет хоть в какое-то сравнение с делом Шокера Фулсона?
– Ух-х-х! – Казалось, что все тело Лоссвела затряслось мелкой дрожью, а руки безжизненно повисли. – Ты никогда не должен ссылаться на этот случай. С определенными партиями и организациями у нас есть соглашения, Ту-Тон, с определенными партиями, которые имеют определенные связи, и все. Ты получил свою долю.
– Не нужно устраивать скандал по такому поводу, Буди. – С недовольным ворчаньем молодой толстяк нагнулся к ковру. – Все, что я пытался сказать, так это всего лишь то, что кучка золы от маленькой птички О'Брайена всего лишь плевок в большую корзину по сравнению с тем, чтобы похитить труп и отправить его, брошенный и забытый, невесть куда…
