Инна Георгиева - Колыбельная для Титана
Короче, когда Наташка схватила и занесла над головой «кувшин», замерли все. Причем, мы с Егором — с предвкушением, боясь спугнуть удачу. Ну, и Богдан, по прямо противоположной причине. Жаль, очнулся он первым:
— Э-э-эй! — завопил, выскакивая из-за стойки. — Руки прочь от произведения искусства!
Наташа застыла испуганным сусликом, подняла глаза, несколько мгновений смотрела на кувшин, видимо, пытаясь разглядеть в нем заявленный «шедевр», и не смогла. Блин, да никто бы не смог! Из нормальных людей, конечно, тех, которые обладают обычным, человеческим, вкусом.
— Прости пожалуйста! — жалобно протянула она, судорожно пытаясь придумать причину грозного оклика. — Я, видимо, разбила твой любимый противень?
Дизайнера перекосило. Зато у Егорки-то как настроение сразу поднялось! Я тоже кашлянула в попытке сдержать смех и подняла руку:
— Противень был моим. И он, конечно, был классным, но на произведение искусства никак не тянул.
Наташка осеклась и еще раз скользнула глазами по кувшину:
— Fuck… — дошло до нее. — Прости, Богданчик.
— Ничего! — обижено буркнул тот, почти выдирая из ее рук свое творение. — Я уже привык. В этой семье никто не понимает истинной красоты!
— Правильно, — довольно оскалившись, ступил ближе Егор. — И это еще одно подтверждение тому, что ты, вонючка, отлично впишешься в коллектив.
Ой, зря он так близко подошел. Наташка ласково улыбнулась, согнула руку в локте и от души врезала братцу по ребрам. Нокаут! Егорку согнуло пополам. Мы с Богданом переглянулись и поняли, что сейчас будет второй раунд. И Егор тут же попытался это подтвердить, потому что уже набрал воздуха, собираясь выдать что-то грозное и наверняка обидное, но его перебили:
— Наташка, привет! Надолго к нам? — в комнату широким шагом вошел чем-то недовольный Алекс.
Игнатова улыбнулась:
— На две недели. Соберу документы, пройду медкомиссию, узнаю, что нужно будет досдать. Этот дятел, который ваш брат, «снял» меня с третьего курса, так что сдавать придется много. Учебные программы сильно отличаются.
— Этот дятел, — с трудом выдохнул Егор, — хотел как лучше!
Наташка скрежетнула зубами:
— Убейся об стену!
— Не могу! Я же дятел — меня стены не интересуют.
— Тогда найди сук поувесистее и боднись об него!
Однако, недолго длилось перемирие… Мысленно махнув на них рукой, я подошла к Шурику:
— Ты где был? — спросила, глядя как он невозмутимо намазывает масло на бутерброд в полбатона. Парень скосил на меня глаза:
— Я — в душе. А вот где была ты?
В искреннем недоумении хлопнула ресничками:
— А где я должна была быть?
— Например, со мной, — ответил Заклинатель, наливая себе кофе. — Я тебя пятнадцать минут ждал.
— Но… мы разве договаривались?
— Блин, ну, я даже не знаю! — ехидно скривился Алекс. — Отца с Ядвигой дома нет. Егор занят. Да! Я был уверен, что ты поняла, мой «прозрачный» намек.
Эм… поскребла в затылке. Каким-то этот намек был уж чересчур прозрачным…
— Ладно, проехали, — сдался Шурик, глядя в мое растерянное лицо. Потом прошелся взглядом по свитеру и джинсам. — Ты куда-то собралась?
Кивнула:
— На тренировку.
— С Полиной?
Кивнула второй раз.
— Подбросить?
Расплылась в улыбке: все-таки он бывает таким милым, когда захочет!
— А скоро вернешься? — внезапно подал голос Егор, ловко прикрывая голову руками от Наташкиных шлепков полотенцем.
— К пяти, — ответила, аж вздрагивая в ответ на особо хлесткие удары. Нет, все-таки, Егор — мазохист. Причем из тех, что колются, плачут, но догрызают кактус…
— Тогда хороших тебе… ой! скачек и вечером будь, пожалуйста, ой! дома, — ловко наматывая конец полотенца себе на руку, попросил братец. — У меня план: сыграть в карты. Всей семьей. Поняла, вонючка?
— Ну… — протянула я с некоторым сомнением, глядя как стремительно белеет от ярости лицо Наташи. Нет, Егор — не мазохист. Он садист-экстремал с особой любовью к опасным видам спорта. Как-то: плавание с акулами, укрощение диких мустангов, насмешки над грозными девушками… — Прости, но я не особо хороший игрок.
— А мне просто в лом, — без обиняков добавил Шурик. Я тут же закивала:
— Да, Егорушка. Алекс не сможет играть.
Подозрительный Заклинатель тут же напрягся:
— С чего бы это я не смог?
— У тебя времени не будет, — с готовностью ответила я. — Завтра ведь понедельник, ты не забыл? Школа, занятия, все такое. И можешь даже не благодарить.
— За что?!
— Я с ног сбилась, но нашла весь перечень твоего домашнего задания. Причем, по всем предметам. Тебе осталось только его сделать.
Брови Алекса поползли вверх:
— «Домашнее задание»? — повторил он таким тоном, будто в последний раз слышал это словосочетание в третьем классе начальной школы. — Да еще весь перечень?
Резко обернулся к Егору:
— Слушай, бро, я тут подумал… На что играть будем?
— На желание! — кровожадно ухмыльнулся старший из Соколовых, недвусмысленно поглядывая на Наташку. Та засопела:
— Кто сказал, что я стану в этом участвовать?!
Егор развел руками:
— Так ведь всей семьей будем играть.
— И даже Ева?! — с нажимом уточнила Игнатова, буравя меня злобными глазищами. Я поперхнулась и перевела растерянный взгляд на Егора. Тот ответил выражением «ну, разве любимая сестренка не поможет своему обожаемому братцу?» и что-то мне подсказывало, что если я сейчас соглашусь, помогать ему придется постоянно. А ведь я даже не поняла, во что играть будем! Потому что если в покер — то это не ко мне. С моим умением врать я буду все время в пролете, даже если они, всей толпой, будут мне поддаваться.
— Конечно, — проурчал Егор, не отрывая от меня глаз. — Евочка тоже будет играть. Правда, сестренка?
Тоскливо вздохнула, понимая, что отказать ему просто физически не смогу. Ибо совесть меня потом сожрет, а его несчастный вид будет преследовать в кошмарах до гробовой доски:
— Ладно, сыграю разочек…
И будем надеяться, что эта тактическая хитрость поможет Егору обуздать свою дикую нимфу. Иначе в нашем доме не останется посуды, а ужин на дровах я готовить не умею.
В теплое время года вокруг деревни «Верховушки» паслись коровы. Мирные домашние животные, которые почему-то очень не любили ведьм. Особенно одна буренка, с такими крупными витыми рогами, будто в ее предках затесался африканский буйвол. С нею у меня были длительные и насыщенные отношения. Почти как у японцев и американцев во время второй мировой войны. Причем японским авианосцем была она, а я — мирным, ни о чем не подозревающим и вообще просто мимо проплывающим Перл-Харбор. Я так и не поняла, с чего этот кусок говядины вдруг взбесился! Зато отлично помню, как впервые удирала от нее по бездорожью. И ведь специально в лесу приземлилась. Выбрала куст посимпатичнее, проверила окрестности на наличие любознательных смертных: все предусмотрела! Ну, почти все: видимо, в тот день у коровы сломался внутренний компас и ее понесло в лес. К тем же кустам. Святые ежики, они даже несъедобные были, что же она их так защищать-то бросилась?!
Короче, пастух был весьма удивлен, когда из чащи, вопя и отмахиваясь метлой, выскочила растрепанная девица, а за ней, нагнув рога к земле — злобная черно-рыжая тварь. В смысле, скотина. С тех пор лес я обхожу сторонкой, по широкой дуге. Да и на поле стараюсь лишний раз не светиться: подлая корова меня запомнила и бросалась вдогонку, стоило оказаться в поле ее зрения. А пастуха, кстати, деревенским пришлось сменить. Говорят, он бросил пить и вообще — резко ударился в религию. Возможно, потому, что на каком-то повороте, не удержавшись, я метнула в корову молнией. Блин, ну хоть какой-то плюс от ситуации…
— Ты вообще в курсе, что зимой скот пастись не выгоняют? — усмехнулся Алекс, поворачивая Mazda к «Иноходцу». Я бросила на него обиженный взгляд: ничего он не понимает! Эта корова способна появиться где угодно, когда угодно и уже не раз это демонстрировала. Однажды умудрилась забраться в леваду. Правда, там как раз Горбунок пасся, а с ним и другой-то лошади общий язык найти непросто. Буренка же просто получила два копыта промеж глаз и поняла, что конкретно на этом поле ей не рады. Но косилась подозрительно. Будто что-то замышляла…
— Ева, успокойся! — уже практически ржал Алекс. — Я, конечно, понимаю, что корова — это серьезный враг, но у тебя такой вид, будто ты готовишься к вторжению инопланетян.
Мысленно закатила глаза. И какой черт дернул меня за язык рассказать обо всем Заклинателю? Думала, посочувствует, пожалеет, а он издевается, гаденыш… Может, в него тоже противнем запустить, чтобы не расслаблялся?
— Невероятно! — глядя в мое насупленное лицо, покачал головой Шурик. — Неужели ты решила обидеться?
— На то, что мой парень насмехается над моими страхами? — гневно уточнила я. — Нет, ну, что ты! Как я только могу?!
