Кэтрин Коути - Bücher, Bücher!
Виконт заверил ее, что поколения его предков и так ворочаются в гробах, потому что готовятся пойти на Бал, но ради такого случая они сделают несколько дополнительных поворотов.
— Зато мое сердце снова свободно! — провозгласила фроляйн Шагал. Ее слова заставили Альфреда вздрогнуть. В груди шевельнулась надежда, что, быть может, он еще поборется за ее любовь, но…
Доселе его знакомство с женщинами ограничивалось медицинским атласом. Причем профессор анатомии, герр Блюхер, отличался настолько консервативными взглядами, что вымарывал в учебниках наиболее «непристойные» картинки. А самой длинной ремаркой, когда-либо услышанной от девицы, было «На что вы пялитесь, юноша?» Неудивительно, что Альфред был на вершине блаженства, оказавшись под одной крышей с особой, обожавшей купаться неглиже и разгуливать по дому в одной сорочке. А поскольку она не только разговаривала с ним — в основном про то, когда же освободится ванна — но и подарила ему мочалку, воображение юноши возвело ее в ранг небожителей. Но последние полчаса явили новые грани ее личности. В частности, Альфред узнал, что у Сары острые как скальпель ногти, мощные голосовые связки и ярковыраженная антипатия к нему самому. И когда все три элемента выступали в тандеме, эффект получался сногсшибательный.
Конечно, нет ничего романтичней неразделенной любви. Но одно дело — вздыхать под балконом, и совсем другое — жить с женщиной, которая проверяет сахарницу на предмет мышьяка и держит нож под подушкой, на случай ей муж позволит себе лишнего. Про такое сонеты умалчивают.
Кроме того, Сара вообще не должна здесь находится! Согласно этикету, поединок оканчивается тем, что противников или уносят на носилках, или же они, помирившись, идут в кабак. Но еще не было такого случая, чтобы дама, из-за которой затеяна заварушка, пришла на поле битвы угостить обоих дуэлянтов подзатыльниками. Нигде в книге об этом не упоминалось. Это против правил! А Сара пришла и все испортила!
Надувшись, Альфред засопел, возмущенно но тихо, чтобы не дай бог не привлечь ее внимание.
— Но как мне быть? — задумалась Сара. — За тебя, Герберт, я не пойду. Не расстраивайся, ты не виноват, что у тебя слабый характер. Надо полагать, это из-за близкородственных связей в аристократических семьях. Про тебя, Альфред, даже думать страшно, ты меня задушишь в первую брачную ночь. Хммм….
Почувствовав, что стал объектом ее внимания, Куколь поспешил сообщить, что романтические отношения между красивыми барышнями и калеками вроде него не ведут ни к чему хорошему. Были уже прецеденты, когда такая связь заканчивалась печально. Тогда горбун погиб, предварительно столкнув с крыши собора своего благодетеля. На это Сара резонно заметила, что проделать подобный трюк будет непросто по двум причинам:
1) граф фон Кролок не полезет на церковную крышу ни за какие коврижки
2) это строение в их деревне такое низкое, что если спрыгнуть с него, разве что ногу вывихнешь.
Куколь, по прежнему сохраняя самообладание, поведал, что девица в той истории тоже встретила трагический конец — ее повесили. Поскольку повешение не в ходило в ее планы, по крайней мере, на ближайшие сто лет, Сара хмыкнула и равнодушно отвернулась.
— Да, повезло мне, ничего не скажешь. Вы как хотите, господа, но замуж за кого-нибудь я все же выйду!.. Ах, ваше сиятельство.
Девушка склонилась в реверансе, а когда выпрямилась, в глазах ее разгорался недобрый огонь.
Граф фон Кролок, одетый к балу, приближался летящей походкой, время от времени перебрасываясь репликами с Абронзиусом, который семенил у него за спиной, застревая в сугробах и роняя из карманов колья, молотки и прочую приятную мелочь.
В нескольких шагах от поля боя отец замер и улыбнулся так задушевно, что Герберту захотелось закопаться в снег. Ведь для вампира улыбка это в первую очередь демонстрация клыков. Воплощение дружелюбия, фон Кролок обвел глазами присутствующих и задержал взгляд на Альфреде, с интуицией кошки, которая из всех гостей выбирает единственного аллергика чтобы усесться ему на колени.
— Альфред, — вкрадчиво обратился он к «слабому звену.» — Быть может, ты поведаешь мне, что здесь произошло?
Потупившись, юноша что-то промычал, а виконт поспешил вмешаться.
— Это лишь несчастный случай, рара! Я учил Альфреда охотится на ворон и… и продырявил себе грудь из его пистолета!
— Мне следовало самому догадаться. Впредь будьте поосторожней, — проворчал граф, заставив сына надуть губы. Мог хотя бы засомневаться ради приличия!
— Увы, ваше сиятельство, это не единственная печальная новость, — Сара ступила вперед. — Из-за обстоятельств, совсем от меня независящих, мне пришлось прервать помолвку с вашим сыном. К сожалению, его характер мне не подходит… Умоляю, не смотрите на него так. На самом деле, это не его вина, а ваша.
— Моя вина?
— Вернее, ваша беда. Ах, ваша участь заслуживает сочувствия, ведь вам приходится воспитывать сына в одиночку! Это так непросто — вырастить из него продуктивного члена общества, если рядом нет надежного женского плеча. Но я готова вам помочь, — скромно предложила Сара.
Ни с того ни с сего графу сделалось жарко. Он почувствовал желание размотать свой шейный платок, причем где-нибудь в сотне миль отсюда.
— Я… не совсем понимаю…
— Да что тут понимать? Герберту еще рано обзаводиться женой. Ему нужна мать.
— ЧТО?!
— Не что, а кто. Мать, любящая мать. К счастью, у вас есть я. В деревню я уже не вернусь — люди решат, что со мной что-то серьезно не так, раз на меня даже вампиры не позарились. Поскольку я все равно остаюсь, то с удовольствием возьму на себя эту роль.
Пошатнувшись, граф схватил Профессора за плечо, чтобы поддержать равновесие.
— Ну а если вы все еще сомневаетесь, Ваше Сиятельство, то давайте спросим вашего сына. Скажи, Герберт, — ласково обратилась она к виконту, — кто тебе нужен больше- жена или мать?
Виконт отреагировал так, как человек отреагировал бы на вопрос «Какой вид казни предпочитаете — вас четвертовать или содрать живьем кожу?» Промямлив что-то себе под нос, он попытался уверить себя, что на самом деле ничего этого не происходит.
— Бедный мальчик, — вздохнула Сара, — потерял дар речи от счастья. Ваше сиятельство, считайте, что вы меня уговорили. Я буду вашей невестой.
С этими словами она откинула шаль и, грациозно склонив голову, открыла его взору белоснежную шею…
— А ведь говорил я тебе, Альфред, что они умеют летать! — прошептал Профессор, довольно потирая руки.
Повисев в воздухе покуда к нему не вернулось самообладание, граф фон Кролок наконец опустился на землю, неуверенно помахивая плащом. Куда катится мир? В прежние времена девицы мечтательно закрывали глаза и позволяли писать стихи на своей коже, лишь время от времени жалуясь, что щекотно. Вряд ли в те времена девица выкинула бы такой фортель, как сейчас Сара. Тонкие губы графа скривились. Меньше всего ему хотелось обзаводится супругой, а уж такой, как фроляйн Шагал, и подавно. Если следить за кем-то с момента рождения, к своему совершеннолетию этот человек успевает набить тебе оскомину. Кроме того, в каждой даме должна быть загадка, но какие уж тут загадки, если знаешь, когда у нее прорезался первый зуб?
Можно, конечно, просто убить ее, на том дело и оставив. Но получается как-то несправедливо. Он ведь и не просто подмочил ей репутацию, а прополоскал и отжал с нее пару литров воды. Да и какой урок извлечет из этого Герберт? Тоже станет раздавать обещания направо и налево? По крайней мере, появилась хорошая возможность научить мальчика ответственности… чтоб ей пусто было!
Рыжеволосая провокаторша стояла в прежней позе, демонстрируя очень чистую шею, под которой пульсировала кровь…
— Нет! — сдавленно крикнул вампир, не зная куда девать глаза. — Не сейчас. Да, не сейчас! Было бы глупо испортить все удовольствие до положенного часа. Не стоит терять голову, лучше дождемся бала, а пока… прикрой шею, пожалуйста! Еще простудишься, чего доброго.
— Ну до бала, так до бала, — согласилась Сара. — Тем более, что не долго ждать осталось. Ой, как не терпится с новой родней познакомиться!
— Да-да, само собой, — рассеяно ответил фон Кролок, мысли которого уже унеслись к парадной зале, пробежали мимо нее и устремились в библиотеку. Интересно, сколько чемоданов понадобиться чтобы упаковать все книги? Или хотя бы самые ценные?
— Вот и славно. Жду не дождусь, когда смогу замотаться в вашу тень.
— Кстати об этом! — фон Кролок ухватился за спасительную мысль. — Ты уверена, что хочешь стать немертвой?
— Пожалуйста не провоцируй ее! — пискнул виконт.
— Разумеется. Серебро мне все равно не идет, а чеснок так просто ненавижу — мама с ним даже чай заваривала. Зато быть вурдалаком просто восхитительное существование! Ведь вампиры не отражаются в зеркалах — так здорово, не нужно беспокоиться из-за мешков под глазами или прыща на носу. Утром 1го января подползаешь к зеркалу и даже не боишься в него заглянуть! А что касается ваших… гематологических пристрастий, так это вообще чудесно. Не придется думать о булочках с изюмом и цукатами, и шоколадном торте с густой сахарной глазурью, и вафлях, таких хрустящих, политых прозрачным золотистым сиропом… Альфред, ты чего облизываешься? Небось, снова убийство замыслил?.. Ну так вот, если не питаться всеми этими жирами, а перейти на жидкую диету, то столько килограммов можно сбросить! Про бессмертие я вообще молчу! Принимать ванну пять раз в день и так целую вечность — уже за 10 лет получится 18250 раз! Это если без високосных считать. Что может с этим сравниться?
