Валерия Чернованова - Похищая жизни.

Я так увлеклась самовосхвалением, что чуть не прозевала Уистлера. Заметив его кэб, расплатилась по счету и вышла на улицу. За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова. Девин чувствовал себя обязанным, так как понимал, что я пыталась прикрыть его задницу перед начальством. Не получилось, правда, но моей вины в том не было. Просто Адам знал нас как облупленных и сразу догадался, что в доме Уистлера не обошлось без инцидентов.

Квартира номер тридцать один находилась в конце Хорроу-стрит. Дальше шли нежилые постройки, весьма смахивающие на сараи. Хотя, думаю, и они не пустовали. Бродяги всегда любили эти места за отдаленность от центра. К тому же, городской патруль сюда редко наведывался.

Дверь с протяжным скрипом отворилась, и перед нами предстала женщина средних лет.

-- Добрый вечер, миссис Хант, -- вежливо поздоровалась я. -- Мы из Бюро расследований, вас должны были предупредить.

-- Конечно, проходите. -- Грейс отступила в сторону, давая нам возможность втиснуться в узкое помещение, именуемое прихожей. Женщина машинально поправила застиранный шерстяной платок, накинутый на плечи, и, пригладив растрепанные русые волосы, указала на диван грязно-бежевого цвета.

-- Прошу, присаживайтесь.

-- Миссис Хант, Этан Корти был вашим братом?

Пока Девин задавал дежурные вопросы, с которых положено начинать допрос, я разглядывала убогую квартирку. Если убранство особняка герцога Бенгерского кричало о роскоши, то здесь все вопило о нищете. Старая мебель, облупившиеся рыжие полы, стены, по которым причудливыми узорами разбегались трещины.

Из гостиной, куда привела нас миссис Хант, выходили две двери. Одна, по всей видимости, вела в ее комнату, вторая -- в апартаменты нашего покойничка.

-- Это комната брата?

Грейс, рассказывающая Девину о том, как ей не повезло с кровным родственничком, запнулась и подняла на меня покрасневшие глаза.

-- Нет, это моя спальня. Этана -- следующая. Только не шумите. Дочка уже заснула, не хочу ее будить. Ей завтра в школу. -- И продолжила жаловаться бедолаге Уистлеру на брата-нахлебника.

Из ее слов выходило, что Этан вел никчемную жалкую жизнь. Нигде подолгу не работал, частенько привлекался за хулиганство и мелкое мошенничество, питал слабость к алкоголю и якшался с проститутками. В общем, типичный отщепенец нашего общества. Миссис Хант уже давно пыталась выселить нахлебника из квартиры, доставшейся ей по наследству от покойного мужа, но братца было не так-то просто выставить за дверь.

-- Я работаю на фабрике по пятнадцать часов, чтобы прокормить себя и малышку, а Этан постоянно клянчил у меня деньги. Клялся, что потом вернет, но я так и не получила от него ни сольна. -- Грейс заговорила громче, в голосе послышались явственные истерические нотки. -- Я пашу как проклятая, а он тратит деньги на шлюх и азартные игры.

-- Тратил, миссис Хант. Не забывайте, вашего брата вчера застрелили, -- любезно напомнила я, выглянув в гостиную, проливая бальзам на истерзанную душу.

Женщина спрятала лицо в ладонях и притворилась, что хотя ее брат и был чем-то наподобие монстра, она, как истинная верующая, оплакивает его смерть. Девин шикнул на меня и взглядом попросил ему не мешать. Да, пожалуйста! Больно надо! Я зажгла керосиновую лампу и, неплотно прикрыв дверь, чтобы слышать разговор, стала осматривать спальню, очень похожую на чулан.

А миссис Хант тем временем продолжала изливать на Уистлера свои претензии к покойнику, напрочь забыв, что всего пару минут назад изображала вселенскую скорбь по убиенному брату:

-- Возможно, вам мои слова покажутся ужасными, но в глубине души я рада его смерти. Жизнь с Этаном была хуже ада!

Можно подумать, она там бывала.

Девину надоело слушать бессмысленные причитания женщины, и он начал задавать интересующие нас вопросы:

-- Грейс, в последнее время у Этана были с кем-нибудь конфликты?

-- А то как же! Он постоянно с кем-нибудь ссорился. К нам довольно часто приходили его так называемые дружки. В основном, чтобы потребовать долг, и тогда мне приходилось расплачиваться вместо брата.

-- Вы знакомы с его друзьями?

-- Насколько мне известно, у Этана не было близких друзей. К тому же брат был скрытным и не делился своими проблемами. Только один раз упомянул о каком-то Рене Стоуне. Кажется, Этан некоторое время работал на него.

Я выглянула в гостиную. По озадаченному лицу Уистлера поняла, что он не ожидал услышать это имя. Впрочем, как и я.

После короткого замешательства Девин вернулся к допросу, а я -- к обыску. В спальне ничего кроме кровати, сундука и письменного стола не было. В ящиках стола обнаружила старые газеты и несколько папирос. Все. В сундуке -- рубашки не первой свежести и две пары брюк. Заглянула под кровать, но и тут меня ждало разочарование. Собралась было уходить, когда решила внимательнее осмотреть постель. Подняв подушку, увидела небольшой клочок бумаги, на котором ровным каллиграфическим подчерком было выведено: Ле Шане, Брин, шестнадцать.

Я тихонько присвистнула. Знакомое местечко. Бордель "Ле Шане" располагался в одном из центральных районов Миствиля. Достаточно дорогое заведение. Не каждый мог себе позволить провести ночь с девушкой из заведения на Хотвич-стрит. Но, возможно, Этан и пользовался услугами проституток из дома терпимости. Точнее услугами одной, обитательницы комнаты номер шестнадцать. Каждая девушка в "Ле Шане" имела свой опознавательный знак-цифру, соответствующую номеру ее комнаты. Хозяйка борделя считала, что это удобней и проще, чем запоминать имена ночных бабочек.

Спрятав бумажку в карман, я вернулась в гостиную.

-- Миссис Хант, хочу показать вам один портрет, -- сказал Девин. -- Вы никогда не встречали эту девушку? Ее зовут Аврора Оуэн. Возможно, Этан рассказывал вам о ней.

Женщина взяла в руки портретную миниатюру (подарок Уистлера), выполненную на тонкой пластине из слоновой кости, и покачала головой.

-- Нет, никогда. Говорю вам, Этан был пьяницей и дебоширом. И окружение у него было соответственное -- воры и проститутки. А эта девушка, похоже, из благородных, она бы на такого, как мой брат, даже не взглянула.

-- Значит, вам незнакомо ее лицо? -- непонятно зачем решил уточнить Наблюдатель. Упрямец! Хватается за любую соломинку, даже если та давно потонула.

-- Нет.

Девин открыл было рот, намереваясь еще что-то спросить, но я решила вмешаться. Иначе мы тут до утра проторчим, пока Уистлер будет заставлять Грейс вспомнить то, чего она не знает.

-- Спасибо за помощь, миссис Хант. -- Я пожала руку женщине и взглядом приказала напарнику отрывать свой тощий зад от продавленного дивана и следовать за мной. Наблюдатель нехотя поднялся. -- Как только что-нибудь узнаем, сразу вам сообщим.

-- Спасибо!

-- Миссис Хант, и последний вопрос, -- у самой двери обернулась я. -- Вчера вечером ваш брат был дома?

-- Да. Недавно Этан проиграл большую сумму и боялся показываться на улице. Как обычно просил у меня в долг, но я не располагаю такими деньгами.

-- Сколько он проиграл?

-- Пятьдесят сольнов!

-- И за весь разговор вы ни словом не обмолвились о его долге! -- едва сдерживая негодование, воскликнул Девин.

-- Посчитала это неинтересным для вас.

Уистлер закатил глаза и, пробормотав что-то вроде:

-- Всего хорошего! -- направился к экипажу.

-- До свиданья, миссис Хант, -- вежливо попрощалась я и поспешила за напарником.

-- Теперь уже начинаю сомневаться, что его смерть связана с убийством Авроры, -- пробормотал Девин, когда мы выехали на освещенную фонарями улицу.

-- Больше смахивает на расправу. Этан не смог отдать долг, и его убрали.

-- И именно в тот момент, когда мы хотели его допросить! -- с досадой поморщился Уистлер.

-- Вот это-то и странно, -- согласилась я. -- А еще наводит на размышления, почему Этан столько дней отсиживался дома, прячась от кредиторов, а потом вдруг отправился на похороны незнакомой девушки? Если она, конечно, ему незнакома.

Девин усмехнулся:

-- Не будем гадать на кофейной гуще. Спросим об этом самого мистера Корти. Надеюсь, нам позволят еще одно перемещение.

-- И на сей раз обойдется без эксцессов, -- напомнила я Уистлеру о недавних его выкрутасах. Наблюдатель отвернулся к окну, не желая обсуждать со мной свой подлый поступок. -- Остановите здесь! -- крикнула кучеру и распахнула дверцу, намереваясь выйти.

Девин хотел что-то спросить, но заметив, с каким нетерпением я поглядываю на улицу, не стал меня задерживать.

-- Ты же не здесь живешь, -- скорее вопросительно, чем утвердительно сказал он.

-- Всего хорошего, мистер Уистлер. -- Я улыбнулась ему одной из своих самых чарующих улыбок.

Наблюдатель пожал плечами, мол, леди из дилижанса -- пони легче, и укатил домой спать. Я оглядела большое трехэтажное здание заинтересованным взглядом. Бордель "Ле Шане". Что ж, совместим приятное с полезным.