Олег Шелонин - Операция «У Лукоморья…»
Никита Авдеевич был вояка старый, намек понял сразу, а потому, как бы продолжая начатую мысль, добавил:
– …и награждаю чаркой…
Индюки, не ожидая окончания речи, рванули к столу. Раздался звон бьющейся посуды. Сотники искали себе чарку посолиднее. Петух нетвердой походкой направился к ведрам и попытался вспорхнуть на них.
– Недолет,– пробормотал он, падая прямо в руки капитана. Илья, недолго думая, подкинул его вверх. Что-то загремело, захлопали крылья о бревенчатую стену.
– Перелет,– сообщил Никита Авдеевич из-за ведер.
– Не извольте беспокоиться, батюшка воевода. Мы и сами… – Индюки нетерпеливо топтались в ногах Ильи, пытаясь зачерпнуть чарками из открытого ведра. Крылья – не руки. Чарки булькнули и оказались на дне. Сотники переглянулись и, не сговариваясь, опустили клювы прямо в ведро.
– Орлы мои! – Петух выполз из-за ведер, ухватился клювом за ботинок капитана, подтянулся и вольготно расположился на его ногах.– Я воевода Василисы, а потому мое место здесь, в посаде. Буду с Ваней супостата бить!
– Правильное решение, батюшка! Нам, людям ратным, не пристало по кустам хорониться! – Изрядно окосевшие индюки стукнули себя крыльями в грудь.– Мы с тобой, батюшка. В ратном деле без хорошего сотоварища не обойтись.
– А Василису кто охранять будет? – грозно вопросил петух.
– Так, батюшка… сколько при ней ратников на поляне-то, не счесть, а вас здеся двое всего… – заволновались индюки, косясь на ведра.
– Не сметь прекословить! – сердито стукнул крылом по ноге Ильи Никита Авдеевич.– Бегом на поляну, и от Василисы ни на шаг!
Индюки тяжело вздохнули и, понурив головы, направились к выходу.
Посад опустел. Вечерело. Илья лежал на полу, с тоской глядя в потолок. Настроение было премерзкое. Голова болела жутко. Капитан пошевелил затекшими членами. Петух недовольно завозился в ногах. И тут вдруг до Ильи дошло, что галлюцинация вполне реально царапает шпорой его щиколотку. Капитан рывком приподнялся. От резкого движения боль в голове плеснулась, как огненная жидкость в чане. Илья осторожно тронул пальцем растрепанные перья петуха.
– Ко-ко-ко,– отозвался Никита Авдеевич.
– Петух,– глубокомысленно сказал капитан и взял воеводу в руки.– Самый обыкновенный. Живем, короче. Живем и трезвеем. Петя у нас уже самый обыкновенный, только какой-то задохлый.
Голова Никиты Авдеевича, безвольно висящая набок, чуточку приподнялась.
– Ваня… ты меня уважаешь?
– Нда-с, обыкновенный, но в дупель пьяный,– расстроился капитан.
– Это я пьяный? – возмутился воевода.
– Ты, Петя, ты…
– Никитой Авдеевичем меня нарекли, а не Петей.
– Пусть так,– отмахнулся Илья. Его мозг, разгоняя туман похмелья, уже лихорадочно просчитывал ситуацию. Что-то здесь не сходилось, ну не верил он ни в белку, ни в глюки. Интуиция ему подсказывала, что все это чушь. «Блин! Сплошное фэнтези в гротескном стиле… Стоп!» В памяти всплыл книжный развал и курносый продавец, совсем еще мальчишка, азартно рекламирующий какого-то Белянина. Илья, обычно не клюющий на рекламу, умудрился соблазниться и не пожалел об этом. Перечитал раза три. От души повеселился. Еще мысль дурная, помнится, посетила: классно мальчик отпуск провел, мне бы так оттянуться. Пусть не месяц… неделю… или хотя бы три дня. «Ай да Белянин, ай да… Как там дальше у Пушкина-то?.. Гм… молодец… Но удружил! Мерси, Андрюша!»
– Живем, Авдеич! – уже веселее сообщил Илья.– Сбылись мечты идиота.
– А раз так, то пора нам с тобой к битве готовиться. Вишь, солнце к долу клонится. Вот-вот нечисть поганая нагрянет. А ну, прислони-ка меня к стеночке на крылечке… вот так.– Петух удовлетворенно вздохнул. Палящий зной сменился приятной прохладой тихого июльского вечера. Легкий ветерок овевал пылающий гребешок воеводы. Илья, твердо решивший завязать, вынес из горницы кувшин кваса и ведро самогонки. Отхлебнул из кувшина и принялся озираться в поисках выгребной ямы. Не найдя таковой, присел рядом с Никитой Авдеевичем, поставив ведро на верхнюю ступеньку крыльца. Чувствовал себя на ногах капитан еще неуверенно.
– Лепота,– пробормотал чуток оклемавшийся на свежем воздухе петух. Он сидел, выставив растопыренные лапки вперед, для устойчивости опершись крыльями в дощечки крыльца. Солнечный диск уже полностью скрылся за горизонтом, напоминая о себе лишь узкой полоской розового заката, на фоне которого рельефно выступали могучие деревья дубравы, окружающей посад со всех сторон.
– И впрямь красиво,– согласился Илья, озирая окрестности. Взгляд его упал на трофейный рюкзак, выволоченный им с заимки. Габаритная штучка. С таким только по горам лазить. Обязательно грохнешься. Ему пришло в голову, что неплохо бы провести ревизию, ибо в пьяном угаре предыдущих суток толком не помнил даже, что там у него есть. Подтянув рюкзак поближе, капитан развязал тесемки и вытряхнул содержимое на крыльцо. Результаты осмотра заставили его почесать затылок.
– Ну, наркота понятно, «узи» – тоже, «Ф-1» – ладно, но световые-то им на хрена? – Капитан повертел перед глазами продолговатую гранату.– Нас бы так оснащали. А тут что? – Из боковых карманов Илья извлек запасные обоймы и толстую пачку денег, аккуратно завернутую в целлофановый пакет.– Ух, какой ты симпатичный,– польстил он Франклину, укоризненно смотревшему со стодолларовых купюр,– только вот цвет лица у тебя нездоровый. Зеленый. Видать, тоже накануне за воротник заложил, а похмелиться не догадался. Да сколько ж вас тут?
Капитан пересчитывать не стал и принялся запихивать все обратно. Как обычно, после разборки и сборки остались лишние детали. Световая граната и баксы упорно не хотели лезть на место.
– Ну и хрен с вами,– благодушно пробормотал Илья и рассовал все по карманам камуфляжки. Пачку пришлось делить пополам. Слишком она оказалась объемной. От этого занятия его оторвал вое-вода.
– Ну давай, Иван, рассказывай, как… ик!.. зелье это ч-ч-чудесное делаешь.
– Это можно.– Капитан закинул рюкзак в горницу и почесал зазудевшую грудь. Крест вновь ощутимо нагрелся.– Сначала берешь…
Поделиться опытом Илье помешал шум и гам, донесшийся до них сверху.
– Тормози, балда! Промажем!
– Отвали, я за посадку отвечаю!
– Еще чего! Сегодня моя очередь.
– Да ты че, дура! Тебя всегда налево тянет. Опять во что-нибудь вляпаемся. Я сажаю!
– Ты свои центристские замашки бросай! У нас теперь демократия. Все по очереди!
Что-то с шумом пронеслось над посадом.
– А чтоб тебя! Проскочили! Разворачивай, дубина!
– Это что за аппарат? Вертолет, что ли? – протянул Илья, удивленный странными переговорами пилотов.
– Горыныч летит.– Никита Авдеевич вновь попытался засучить рукава, отчего перья на крыльях еще больше встопорщились.– Щас мы ему морды бить будем… ик!
– Впервые о таком типе вертолета слышу…
Меж тем Горыныч, завершив крутой вираж, сделал повторную попытку произвести посадку. О том, что демократия победила, Илья понял по взметнувшимся в небо бревнам частокола с левой стороны посада.
– У-у-у е-мое!!! – взвыл Горыныч, рванув вверх.– Говорил же, не лезь! Все! Я сажаю!
– Фигушки, моя очередь,– раздался голос справа. Это стоило посаду частокола с правой стороны. Третья попытка была более удачной. Сметя по дороге останки костра и чан, Горыныч затормозил в десяти шагах от крыльца, запаленно дыша всеми тремя головами. Илья, впрочем, в наступивших сумерках голов не разглядел, но конструкция странного «аппарата» его заинтересовала. Он хлебнул еще из кувшина, поставил его на крыльцо, крякнул и не спеша двинулся к «вертолету». Горыныч, при виде которого народ, как правило, разбегался и забивался по щелям да подвалам, был немного удивлен наглостью этой козявки. Головы переглянулись и дружно нырнули вниз. Илья тем временем подошел к тумбообразной лапе дракона, попинал чешуйчатые ромбические пластины, отливающие зеленью, вытащил тесак побратима и попытался подковырнуть одну. Лапа Горыныча нервно дернулась. Щекотки он не любил.
– Интересная облицовочка,– пробормотал Илья. Тут он заметил когти, глубоко вонзившиеся в плотно утрамбованную землю подворья.– Надо же,– восхитился капитан,– и фиксаторы на шипах. Очень оригинальное решение. Ну-с, а тут у нас что? – И Илья, освеженный квасом, с видом экскурсанта двинулся под брюхо чудовища, высоко задрав голову, осматривая фюзеляж «вертолета» неведомой конструкции. За ним по пятам молча ползли Правая, Левая и Центральная. Им тоже стало интересно. Тут Илья дошел до места стыковки фюзеляжа с частоколом посада. Из-под развороченных пластин сочилась желтоватая жидкость.
– Вот в чем дело,– хмыкнул капитан,– баки пробило. Горючее течет. Видать, вынужденная посадка. То-то пилоты нервничали. Ну, это поправимо.– И Илья, используя навыки боевого карате, занялся ремонтом, колошматя по пластинам ребром ладони. Пластины с резким щелчком фиксировались на своих местах, и вскоре Илья с удовлетворением отметил, что течь прекратилась. Горыныч был тоже удовлетворен и смотрел на новоявленного «доктора» уже более доброжелательно всеми шестью глазами. А экскурсия тем временем приблизилась к хвостовой части фюзеляжа, где Илья заметил нечто, отдаленно напоминающее бомболюк. Расположен он был высоковато, а потому капитан, к счастью для него и Горыныча, не стал изучать эту часть конструкции и вышел под звездное небо. Сделал он это очень вовремя, ибо в тот момент его соратник по борьбе с нечистью, отчаявшись найти морды, которые он так жаждал набить, доковылял до левого бока Горыныча и после громогласного «кукареку» заорал во всю глотку:
