Олег Шелонин - Операция "У Лукоморья"
— Так, ребятушки. Стол накрыт?
— Все сробили, — прочирикали воробьи.
— Тогда горницу подмести, зелье — в яму выгребную.
Никита Авдеевич при этих словах рыси сердито чихнул и завозился в пыли. В горнице раздался чей-то тихий, вкрадчивый голос с характерным подвыванием.
— А может, не стоит? Вдруг на какие нужды хозяйственные сгодится…
— Знаю я ваши нужды. Вылить!
В ответ послышались разочарованные вздохи. На пороге возник понурый волк с первым ведром в лапах. На его пути вырос взъерошенный петух.
— А ну поставь на место, пес! — грозно приказал воевода, пытаясь засучить невидимые рукава, отчего перья на крыльях встали дыбом. Волк от неожиданности сел на хвост и принялся затравленно озираться. Сзади до него донесся не менее грозный приказ.
— Я кому сказала «вылить»?
Волк боязливо покосился на петуха.
— Пасть порву, — проникновенно пообещал воевода.
Волк решительно бросил дужку ведра, одним прыжком слетел с крыльца и понесся в сторону леса.
— Сами разбирайтесь… — донесся до Ильи его удаляющийся вой. Петух гордо приосанился и покачивающейся походкой бывалого моряка пошел наводить порядок в горнице. Илья заинтересованно хмыкнул и из чистого любопытства пополз следом.
«Белка, это, конечно, паршиво. Но какой полет фантазии… Ишь, чего мои глюки выделывают!» Он обессиленно ввалился в горницу, вольготно расположившись вдоль ведер.
Тем временем события внутри терема развивались своим чередом. По приказу Матрены гусаки дружно пошли в наступление. Загнанный в угол Никита Авдеевич истошно кукарекнул:
— Дружина! Ко-ко-ко мне!
Два индюка, нерешительно топтавшиеся посредине горницы, услышав клич воеводы, прорвали окружение и, сердито тряся пестрыми бородами, встали по бокам своего командира. Сотники привыкли к дисциплине. Тут Никита Авдеевич сообразил, что суженый Василисы уже перекрыл дорогу к заветным емкостям, и радостно кукарекнул:
— В атаку! Окружай их, Иван!
Ряд гусаков дрогнул. Мужички, привычные к сохе, были не робкого десятка, но, зная, что собой представляет воевода в гневе, да еще вкупе с двумя своими лучшими сотниками… Илья попытался приподнять голову. Это послужило сигналом к паническому бегству. Ивана в посаде помнили все… Из окон и дверей, роняя перья и оставляя клочки шерсти на затесах, повалила челядь Василисы.
— Орлы! — кукарекнул Никита Авдеевич гордо выпятившим грудь индюкам. Крылья воеводы уперлись в пол, клюв приподнялся. — Выношу вам свою воеводскую благодарность…
— Рады стараться, воевода-батюшка! — гаркнули индюки и дружно повернули головы в сторону ведер.
Никита Авдеевич был вояка старый, намек понял сразу, а потому, как бы продолжая начатую мысль, добавил:
— …и награждаю чаркой…
Индюки, не ожидая окончания речи, рванули к столу. Раздался звон бьющейся посуды. Сотники искали себе чарку посолиднее. Петух нетвердой походкой направился к ведрам и попытался вспорхнуть на них.
— Недолет, — пробормотал он, падая прямо в руки капитана. Илья, недолго думая, подкинул его вверх. Что-то загремело, захлопали крылья о бревенчатую стену.
— Перелет, — сообщил Никита Авдеевич из-за ведер.
— Не извольте беспокоиться, батюшка воевода. Мы и сами… — Индюки нетерпеливо топтались в ногах Ильи, пытаясь зачерпнуть чарками из открытого ведра. Крылья — не руки. Чарки булькнули и оказались на дне. Сотники переглянулись и, не сговариваясь, опустили клювы прямо в ведро.
— Орлы мои! — Петух выполз из-за ведер, ухватился клювом за ботинок капитана, подтянулся и вольготно расположился на его ногах. — Я воевода Василисы, а потому мое место здесь, в посаде. Буду с Ваней супостата бить!
— Правильное решение, батюшка! Нам, людям ратным, не пристало по кустам хорониться! — Изрядно окосевшие индюки стукнули себя крыльями в грудь. — Мы с тобой, батюшка. В ратном деле без хорошего сотоварища не обойтись.
— А Василису кто охранять будет? — грозно вопросил петух.
— Так, батюшка… сколько при ней ратников на поляне-то, не счесть, а вас здеся двое всего… — заволновались индюки, косясь на ведра.
— Не сметь прекословить! — сердито стукнул крылом по ноге Ильи Никита Авдеевич. — Бегом на поляну, и от Василисы ни на шаг!
Индюки тяжело вздохнули и, понурив головы, направились к выходу.
Посад опустел. Вечерело. Илья лежал на полу, с тоской глядя в потолок. Настроение было премерзкое. Голова болела жутко. Капитан пошевелил затекшими членами. Петух недовольно завозился в ногах. И тут вдруг до Ильи дошло, что галлюцинация вполне реально царапает шпорой его щиколотку. Капитан рывком приподнялся. От резкого движения боль в голове плеснулась, как огненная жидкость в чане. Илья осторожно тронул пальцем растрепанные перья петуха.
— Ко-ко-ко, — отозвался Никита Авдеевич.
— Петух, — глубокомысленно сказал капитан и взял воеводу в руки. Самый обыкновенный. Живем, короче. Живем и трезвеем. Петя у нас уже самый обыкновенный, только какой-то задохлый.
Голова Никиты Авдеевича, безвольно висящая набок, чуточку приподнялась.
— Ваня… ты меня уважаешь?
— Нда-с, обыкновенный, но в дупель пьяный, — расстроился капитан.
— Это я пьяный? — возмутился воевода.
— Ты, Петя, ты…
— Никитой Авдеевичем меня нарекли, а не Петей.
— Пусть так, — отмахнулся Илья. Его мозг, разгоняя туман похмелья, уже лихорадочно просчитывал ситуацию. Что-то здесь не сходилось, ну не верил он ни в белку, ни в глюки. Интуиция ему подсказывала, что все это чушь. «Блин! Сплошное фэнтези в гротескном стиле… Стоп!» В памяти всплыл книжный развал и курносый продавец, совсем еще мальчишка, азартно рекламирующий какого-то Белянина. Илья, обычно не клюющий на рекламу, умудрился соблазниться и не пожалел об этом. Перечитал раза три. От души повеселился. Еще мысль дурная, помнится, посетила: классно мальчик отпуск провел, мне бы так оттянуться. Пусть не месяц… неделю… или хотя бы три дня. «Ай да Белянин, ай да… Как там дальше у Пушкина-то?.. Гм… молодец… Но удружил! Мерси, Андрюша!»
— Живем, Авдеич! — уже веселее сообщил Илья. — Сбылись мечты идиота.
— А раз так, то пора нам с тобой к битве готовиться. Вишь, солнце к долу клонится. Вот-вот нечисть поганая нагрянет. А ну, прислони-ка меня к стеночке на крылечке… вот так. — Петух удовлетворенно вздохнул.
Палящий зной сменился приятной прохладой тихого июльского вечера. Легкий ветерок овевал пылающий гребешок воеводы. Илья, твердо решивший завязать, вынес из горницы кувшин кваса и ведро самогонки. Отхлебнул из кувшина и принялся озираться в поисках выгребной ямы. Не найдя таковой, присел рядом с Никитой Авдеевичем, поставив ведро на верхнюю ступеньку крыльца. Чувствовал себя на ногах капитан еще неуверенно.
— Лепота, — пробормотал чуток оклемавшийся на свежем воздухе петух. Он сидел, выставив растопыренные лапки вперед, для устойчивости опершись крыльями в дощечки крыльца. Солнечный диск уже полностью скрылся за горизонтом, напоминая о себе лишь узкой полоской розового заката, на фоне которого рельефно выступали могучие деревья дубравы, окружающей посад со всех сторон.
— И впрямь красиво, — согласился Илья, озирая окрестности. Взгляд его упал на трофейный рюкзак, выволоченный им с заимки. Габаритная штучка. С таким только по горам лазить. Обязательно грохнешься. Ему пришло в голову, что неплохо бы провести ревизию, ибо в пьяном угаре предыдущих суток толком не помнил даже, что там у него есть. Подтянув рюкзак поближе, капитан развязал тесемки и вытряхнул содержимое на крыльцо. Результаты осмотра заставили его почесать затылок.
— Ну, наркота понятно, «узи» — тоже, «Ф-1» — ладно, но световые-то им на хрена? — Капитан повертел перед глазами продолговатую гранату. — Нас бы так оснащали. А тут что? — Из боковых карманов Илья извлек запасные обоймы и толстую пачку денег, аккуратно завернутую в целлофановый пакет. — Ух, какой ты симпатичный, — польстил он Франклину, укоризненно смотревшему со стодолларовых купюр, — только вот цвет лица у тебя нездоровый. Зеленый. Видать, тоже накануне за воротник заложил, а похмелиться не догадался. Да сколько ж вас тут?
Капитан пересчитывать не стал и принялся запихивать все обратно. Как обычно, после разборки и сборки остались лишние детали. Световая граната и баксы упорно не хотели лезть на место.
— Ну и хрен с вами, — благодушно пробормотал Илья и рассовал все по карманам камуфляжки. Пачку пришлось делить пополам. Слишком она оказалась объемной. От этого занятия его оторвал воевода.
— Ну давай, Иван, рассказывай, как… ик!… зелье это ч-ч-чудесное делаешь.
— Это можно. — Капитан закинул рюкзак в горницу и почесал зазудевшую грудь. Крест вновь ощутимо нагрелся. — Сначала берешь…
Поделиться опытом Илье помешал шум и гам, донесшийся до них сверху.
