Ааргх - Андрей Олегович Белянин
Мне снились самые сладкие, самые тихие, самые мирные сны. Там было лето, зелень, река и детство, непрекращающееся детство. Я совершенно не умею разгадывать сны, но почему-то думаю, что, если они такие теплые, значит, именно этого мне и не хватает в реальной жизни.
Под утро меня разбудила Эйвин. Она почти упала мне на грудь, ее била крупная дрожь, и все дальнейшее уже происходило вне ее желаний. Мне оставалось лишь мягко удерживать ее, не позволяя случайно причинить себе вред…
— Он снова идет за мной. У него «право крови». У него сила, его не остановить… Тьма сгущается. Он хочет уничтожить эльфов, но погибнут люди. Огонь горит… И больно… боль в плече… Смерть! Не хочу, не хочу, не хочу…
От ее сдавленных криков проснулись все. Сун аккуратно забрала у меня ребенка и унесла, укачивая, на руках. Заспанный Эшли дал команду «общий сбор», после чего подошел ко мне.
— Предсказание? Ну и чего там было конкретного?
— Немного. Жрец Зла снова ищет нас, у него какое-то «право крови» на обладание Эйвин…
— Предсказательницы всегда в цене, даже самые маленькие. Что-то еще?
— Все прочее традиционно — нас ждут битвы, кровь, смерть и так далее, согласно полному списку шаблонов. Для нашего отряда я такое могу и сам предсказывать, причем ежедневно…
Мой хозяин кивнул, действительно, общая направленность предсказаний маленькой эльфийки выглядела слишком уж наивной и легко предугадываемой. Но вполне возможно, что с годами она научится совершенствовать свой дар, а хорошие предсказательницы имеют все шансы найти себе непыльное местечко при дворе императорской столицы. Девочка может сделать карьеру. Если, конечно, не попадет в плохие руки…
— Ладно, мы здесь в любом случае не собираемся надолго останавливаться. Идем в Воронью пустошь. И, будь другом, свистни мне Эландера.
— Я не собака, чтоб мне свистели. — Стройный эльф вырос прямо за спиной юного графа Эльгенхауэра. — Укажите мне цель, назовите врага, и я умру, не опозорив воинской чести!
— Да. Извини. Разумеется, умрешь, но сейчас мы по другому вопросу. — Качая головой, Эшли покосился в мою сторону, но что я мог? Если надо поставить на место эльфа — зовите гномов! Я-то тут при чем…
— Так вот, наш остроухий друг, не мог бы ты каким-нибудь тайным, мистическим и сокровенно охраняемым от непосвященных методом связаться со своими старейшинами и попросить у них помощи?
— Я дал знать деревьям, что младшая дочь моего народа ступила под сень леса. Просить о помощи недостойно героя с твердой рукой и горячим сердцем!
— Вообще-то мы тут все такие, — скрипнул зубом благородный аристократ, но продолжил: — И что тебе ответили деревья?
— Их шелест ничего не скажет слуху человека. Они древнее, чем мы, они пришли на землю раньше вас, а вы ополчились на них с огнем и железом. Люди — враги леса! И пока в каждой эльфийской душе будет пылать священная вера в справедливость небесного возмезд…
— Так, я позову гномов, не возражаешь?
— Да, пожалуйста, Малыш, будь так любезен…
Десять минут спустя оба родственника, старательно засучив рукава, объясняли недогадливому эльфу под сенью так любимой им зелени самые примитивные основы субординации между командиром и подчиненным. Четыре раза из кустов вылетал то тот, то другой гном, но дело свое они знали. И всегда все доводили до конца…
В конце концов увешанный тумаками Эландер вышел к нам, подволакивая ногу и держась за поясницу, уже куда более смиренно объяснив, что деревья все знают и при первом удобном случае доложат его старейшинам. Но вот успеют ли эльфы выйти к нам навстречу, вопрос сложный и противоречивый. Им проще дождаться нас в Вороньей пустоши и отблагодарить звонкой монетой. Рисковать жизнью эльфийских стрелков никто особенно не намерен.
В принципе это нормальное мировоззрение их народа, они такие, какие есть. Их бессмысленно приукрашивать, награждая несуществующими добродетелями, как и глупо охаивать за предпочтение интересов своей расы всем иным. При всем при том любой эльф охотно пожертвует своей жизнью ради друга, славы, принципов или еще чего-нибудь, желательно благородного и значимого, но сделает это с чисто эльфийским высокомерием. Так что порой лучше бы и не делал, ибо он способен унизить вас даже самой своей жертвенностью.
Простите, заговорился, у каждого из нас свои плюсы и минусы. Если начну вспоминать отрицательные черты ааргхов — так проще вообще застрелиться из камнеметательной машины…
Слегка «перевоспитанный» Эландер вел нас незнакомыми лесными тропами к ближайшему тракту. Справа и слева его контролировали бдительные гномы. Мой хозяин развлекал детей бородатыми столичными анекдотами, а мы с наемницей замыкали шествие. Долго идти молча скучно, ничего не значащий разговор о погоде постепенно сошел на все того же Жреца Зла.
— Не хочу верить, что это был Карланиус…
— Сун, мы же все видели его. Когда под твоим огнем на нем вспыхнул капюшон, то, готов поклясться, это был именно он, твой тихий, скромненький старичок- волшебник!
— Я уже ничего не понимаю, Малыш… Тот, что меня нанял, выглядел вполне безобидным ученым, вел себя вежливо, платил аккуратно раз в неделю, на мои коленки не засматривался.
— Но ты не ощущала, что с тобой происходит нечто странное?
— Я не высыпалась, — попробовала припомнить наемница. — Знаешь, когда встаешь утром с дикой болью во всех мышцах, словно на тебе поле вспахали, но… Он мне даже пару раз давал какие-то травяные отвары, снимающие усталость, вроде помогало.
— А медальон?
— Какой?
— Круглый, серебряный, — напомнил я. — Тот, что Эландер пробил стрелой, когда ты уже превращалась в дракона. Видела его раньше?
— Нет. — Она недоверчиво покачала головой. — Но он мог и прятать его. А может. Жрец Зла просто убил Карланиуса, принял его обличье, а пока я спала, заколдовал меня медальоном и… Тьфу, глупость какая! Я была нанята для охраны, и чтоб я не увидела, как моего нанимателя грохнули или подменили?!
— Значит, это все-таки он.
Мы помолчали. Верить фактам не
