Ольга Шевлягина - перекрёсток
— Очень за тебя рад, — откликнулся Джеймс, выходя на улицу. — Я бы мог специально ради этого проиграть, но вот Лили тоже поставила на меня деньги, и я не могу ее подвести…
— Хоть что-то умное твои родственнички могут сделать, — хмыкнул Скорпиус. — Ну, и что ты решил делать, когда переиграешь объект твоего страдания и вожделения?
— Не знаю, — пожал плечами Поттер, направляясь к раздевалкам. — Наверное, постараюсь забыть…
— Но ведь ты не думаешь ей уступить? — уточнил Малфой, застегивая мантию.
— Малфой, я похож на дамского угодника?! — вспылил Джеймс, и слизеринец зашелся смехом.
— Что?
— Ну, и словечки ты знаешь, убиться можно… прыгнув с пихты, — выдавил Скорпиус, стараясь дышать глубже. — Не ежись, я просто спросил…
Вдвоем они вошли в еще пустую раздевалку, в которой были раскиданы таблицы и схемы — видимо, после последней тренировки одной из команд. Малфой развалился на скамейке, глядя, как Поттер меряет шагами помещение, залитое солнцем, что заглядывало в окна. Джеймс пытался идти прямо по солнечным дорожкам, но все время сбивался.
Скорпиус с усмешкой следил за другом, по одному виду гриффиндорца понимая, что в лохматой голове идет тяжелая мыслительная работа.
— И все-таки я должен выиграть! — кажется, подвел окончательный итог своим мучениям Джеймс, остановившись и посмотрев на слизеринца упрямым взглядом. — Если я выиграю, я приглашу ее в Хогсмид…
— Молодец, Поттер, ты принял тяжелое, но мужественное решение, — с легкой насмешкой в голосе откликнулся Малфой, положив ногу углом и поправляя шнурок. — Ну, все, я пошел, надеюсь, что твоей решимости хватит на то, чтобы следовать принятому…
В раздевалку с шумом ввалились остальные игроки Гриффиндора, и Скорпиус с ухмылкой проводил взглядом Шелли. Девчонка откровенно нагло оглядела его с ног до головы и хмыкнула, отбрасывая назад волну светлых волос. Знаем мы ваши уловки, мисс Уизли, лучше бы вы им свою старшую кузину научили, может, тогда она бы хоть на минуту забыла о том, что носит значок старосты, и дала бы другим вздохнуть спокойно…
— Джим, учти… — рядом села Кэтлин.
— Надеюсь, что ты на меня денег не ставила? — тут же чуть взъерошился парень.
— Хм, а надо было? — с другой стороны подсела Шелли. — Я поставила на Мюррей…
— Что?! — хором вскричали Хьюго, Эдд Томас и Майкл Уильямс.
Шарлотта рассмеялась:
— Ну, игра игрой, а я поставила на любовь. Должна же у нашего Джеймса, наконец, появится девушка…
— Шелли, — простонал Эдд, беря свою биту. — Любовь — это за пределами поля, а тут у нас одна любовь — к победе.
— Правильно говоришь, — кивнул Майкл.
— Но в прошлом-то году Джеймс выбрал Малфоя и чуть не сорвал игру, — пожала плечами кузина, завязывая волосы в «хвост». — Так что вполне вероятно, что и в этом году он решит сделать девушке приятное и…
— С чего вы взяли, что я собираюсь делать кому-то приятное?! — наконец, взорвался Поттер, вставая. — Я не собираюсь проигрывать! Ни ради вас, ни ради какой-то девчонки!
— Вот и молодец, — Шелли тут же рассмеялась и погладила кузена по плечу, успокаивая. — Вот этого мы все от тебя и ждали…
Джеймс сплюнул, взяв метлу и направляясь к дверям:
— Психологи, гиппогриф вас…!!!
* * *Матч продлился рекордно мало, хотя в квиддичной карьере Джеймса были и быстрее оконченные игры. На третьей минуте оба ловца устремились к снитчу, и зрители буквально затаили дыхание: то ли переживая игру, то ли подсчитывая, сколько денег кто выиграет.
Был всего миг, когда и Джеймс, и Виолетта буквально зависли параллельно друг другу, вытягивая руки. Парень успел заметить, какие красивые у нее пальцы, и усмехнуться этим мыслям. А потом буквально из-под носа рейвенкловки выхватил снитч.
Виолетта остановила метлу и грустно посмотрела на улыбающегося Джеймса. Он тоже остановился, сжимая в руке снитч. Потом подмигнул девчонке, послав озорную улыбку, развернул метлу и полетел к ликующей команде, слыша рев восторженных болельщиков.
— Джим, а мы тут что, для галочки? — сердито налетела на него Шарлотта, которая, видимо, надеялась сегодня забить пару десятков голов. Кэтлин со своей метлы умудрилась обнять кузена и запечатлеть на его прохладной щеке смачный поцелуй.
Джеймс усмехнулся и обернулся в сторону рейвенкловцев: Виолетта поймала его взгляд и усмехнулась в ответ. Свободная рука Поттера тут же взметнулась к волосам, а, поскольку во второй он до сих пор держал снитч, то только чудо и реакция двух кузин спасли его от чудесного падения на землю. Но это были уже мелочи…
* * *Когда Скорпиус вошел в гостиную, перед этим хорошенько отметив с Поттером его истинно мужской поступок, то на миг остановился, не узнав эту, кажется, до последней трещины изученную, комнату. Диваны и кресла были сдвинуты к входу и расставлены в ряд вместе со стульями — здесь уже располагались чуть возбужденные предстоящим действом зрители, в основном парни и младшекурсницы. Перед «зрительным залом» была пустая площадка с удобным выходом в спальни, возле которого суетились Эдвард Моррис и Мария Фоссет.
— Ну, наконец-то! — Моррис махнул рукой Скорпиусу и указал на одно из кресел чуть в стороне, у камина, откуда будет удобнее всего наблюдать за конкурсом. На столике уже стояли бутылки со сливочным пивом (слизеринцы скинулись на них и цветные свечи, что сейчас зажигала Мария), там же лежали свитки и перья с чернилами для судей. Фриц развалился в ближнем к камину кресле и едва не мурлыкал от удовольствия себе под нос.
— Так, все, начинаем, — скомандовал Моррис, заставляя всех замолчать и занять свои места.
Малфой уселся с краю, закинув ногу на ногу, и ухмыльнулся: можно насладиться жизнью. Он лениво разглядывал повешенный под потолком плакат «Ведьма Слизерина» и цветные свечи, что отбрасывали красочные тени на стены и пол.
— Скорпиус, сосредоточься, сейчас будут представлять кандидаток, — шепнул Моррис, садясь рядом и внимательно глядя на выход из спален.
— Я их что, ни разу в жизни не видел и не знаю, что мне их нужно представлять? — хмыкнул Малфой, откупоривая бутылку сливочного пива.
Слизеринцы затихли, когда Мария начала по одной вызывать девчонок. Скорпиус дернул уголком губ, когда вслед за Эмили Дьюлис вышла Селеста Гойл, ниже ее на голову, зато шире раза в полтора. Потом появилась Парма, с ней Нора Пьюси, Хелена Эйвери, две четверокурсницы, две семикурсницы и лишь потом Присцилла Забини, на фоне которой все предыдущие претендентки терялись.
Малфой небрежно развернул пергамент, на котором был записан регламент конкурса: так, сейчас будет конкурс мантий. Бред: что они, девичьих мантий не видели?
Хотя, когда девчонки начали дефилировать в своих нарядах, он был готов признать, что дело стоило того, потому что слизеринки постарались выделиться среди соперниц кто чем. У Эйвери мантия была усыпана живыми бабочками, которые в один момент все взлетели и растворились в воздухе, Паркинсон заставила свою мантию переливаться разными оттенками синего, Гойл создала какую-то мини-версию мантии. Кажется, одна Присцилла вышла в мантии изначального вида (черная, как ночь, с красной вышивкой), как она купила ее в магазине, но от этого хуже не смотрелось.
Скорпиус прикончил бутылку сливочного пива и принялся за другую, ожидая следующего конкурса — «Удивительная магия». Да, девчонки удивили: Гойл выпустила из палочки малиновую пену, которая пахла сладковато-приторно и застывала уже в воздухе, что уж говорить о поверхностях и людях. Парма превратила коробку в стаю птиц, и Малфой побоялся, что эти создания изгадят всю гостиную прежде, чем снова станут коробкой. Из палочки Эмили вырвался голубой дождь, который не был мокрым, и Скорпиус был готов вложить деньги в подобный проект: заменить обычный дождь на волшебный. Хелена из воздуха на мгновение слепила свою собственную скульптуру, но дольше пары мгновений ее не удержала, но Малфой решил, что, если Поттер не добьется своей рейвенкловки, то можно будет заменить ее на воздушную, чтобы легче проходило расставание с мечтой.
Забини удивила, вот это точно: она потеряла свою палочку (Скорпиус был уверен, что тут не обошлось без предыдущих конкурсанток, но даже здесь все средства хороши), и ей пришлось пользоваться палочкой Фрица, поэтому ее мантия, которую она хотела за мгновение превратить из черной в белую, стала полосатой и вызвала бурю оваций среди зрителей.
В небольшом антракте, пока девчонки переодевались и готовились к продолжению, Малфой и двое его друзей по несчастью выбирали из десятка пятерых лучших. Скорпиус бы, правда, оставил максимум троих, но регламент есть регламент, и он быстро зачеркнул пять фамилий, оставив самых интересных — для себя.
— Скорпиус, давай свиток, сравним, — предложил Моррис. К ним склонился Фриц. В принципе, в четырех вариантах они были согласны друг с другом.
