Ольга Шевлягина - перекрёсток
— Соскучился, — фыркнул слизеринец, а потом гадко усмехнулся, перехватив взгляд Поттера, брошенный в сторону стола Рейвенкло. — Ах, ну, так бы и сказал…
— Ты о чем? — рука гриффиндорца взметнулась к волосам, которые и так выглядели, словно в них устроили маленькую вечеринку подвыпившие лукотрусы.
— О твоей окрепшей за лето страсти к рейвенкловкам, — хмыкнул Малфой, подталкивая друга к выходу. — Вперед, ты же не хочешь опоздать на первое занятие ЖАБА у Флитвика… Кстати, сколько у тебя предметов в этом году?
Джеймс отдал другу свиток, который не изучил и наполовину. Он только уяснил, что занятий у них будет не так и много, после прошлого года «окна» не могли не радовать. Но парень чувствовал, что это не просто так. Наверняка преподаватели решат занять их в свободное время домашним заданием…
— Ты выбрал Травологию, но не пошел на Уход за зверьками? — удивился Малфой, возвращая свиток другу.
— Зачем мне зверьки, у меня есть Альбус и ты, — фыркнул Джеймс, направляясь к лестнице.
— Поттер, кто еще бы еще говорил о невыносимости, — Скорпиус кивнул проходившим мимо слизеринкам.
— А ты на Травологию не пойдешь?
— Я не создан для копания в земле, тем более там не будет Забини, скучно, — они вошли в класс Заклинаний и уселись за любимую парту. — Еще я отказался от Астрономии, и у меня осталось пять предметов.
— А у меня шесть, — чуть нахмурился Поттер, доставая учебник, который еще даже не видел толком: родители ходили на Косую аллею без него. — Хотя Историю Магии можно не считать…
— Джеймс, — в класс ввалился Уильямс, — вот расписание тренировок.
— Оперативно, — хмыкнул Малфой, глядя, как друг ловит пергамент и начинает его изучать. — Наш капитан пока даже не почесался значок нацепить…
— Он издевается, — простонал гриффиндорец, комкая расписание тренировок. — Кажется, некоторые считают лишним такие вещи, как сон, прогулка в Хогсмид и валяние дурака в выходной день…
Скорпиус рассмеялся, тоже доставая письменные принадлежности.
— Доброе утро, — в класс присеменил профессор Флитвик, поспешно дошел до стола и вскарабкался на свой неизменный много лет постамент. — Рад вас приветствовать на моем курсе подготовке к ЖАБА. Работать будет много и с удовольствием.
Два друга переглянулись, усомнившись в обоих утверждениях преподавателя.
— Итак, приступим к изучению невербальных заклинаний… Кто мне скажет, что значит данный термин?
В воздух взметнулась рука Граффа, и Джеймс закатил глаза: кто-то за каникулы не меняется вовсе.
* * *— Поттер, подойди ты к ней и заговори…
— Не могу.
— Разучился?
— Нет.
— Тогда что?
— Не могу. Она же на седьмом курсе.
— И что? На седьмом курсе девчонки не такие, как на шестом, или что?
— Она старше.
— Когда это тебя останавливало?
— Она не такая.
— Поттер, ты же ее не знаешь! Только имя, и все!
— Считай, что это любовь с первого взгляда.
— С тысяча первого, ты хочешь сказать. И не бросайся громкими словами, меня не впечатляет.
— Тогда отвяжись.
— Я бы отвязался, но мне надоело, что ты постоянно застываешь посреди коридора, да и ходить по школе в компании глухого, немого переростка, который чешет шею и лохматит волосы, словно у него там табун вшей, мне не очень лестно.
— Боишься, что поклонниц отпугиваю?
— Нет, скорее привлекаешь, а я в отпуске.
— С чего бы это?
— С того.
— Погоди… Малфой, ты закончил свои эксперименты?
— Вот теперь ты отвяжись.
— Малфой! Колись!
— Что тебе надо?
— С кем?
— Что «с кем»?
— Ты знаешь!
— Не ори, ты на Зельеварении, если не забыл.
— Малфой, только не говори, что с Луизой, ни за что не поверю.
— Я и не говорил.
— Тогда кто она?
— Какая тебе разница? Не твоя сестра и даже не родственница, уж поверь.
— Мне стало легче, но ты не ответил на вопрос.
— А я обязан?
— Ну, вот и я не обязан слушать твои советы!
— Гениальный вывод, Поттер. Кстати, что ты делаешь?
— В смысле?
— В прямом! Откуда тут глаза угря?
— Из банки.
— Поттер, где в инструкции ты видел хоть какую-нибудь часть угря?!
— Не ори, Малфой, ты на Зельеварении, если не забыл.
— Ну, и гиппогриф с тобой, пусть твое зелье взорвется. Наверное, Томас уже даже соскучилась по твоему котлу.
— Как думаешь, я ей нравлюсь?
— Томас? Определенно.
— Да не Эмме! Виолетте!
— Поттер, а тебе бы понравилась девчонка, которая встает на две дощечки и целует дерево, а потом каменеет при любой встрече, изображая кавардак в голове и на ней?
— Не знаю…
— Вот и я не знаю. Так что подойди и спроси. Ну, или действуй привычным способом.
— Каким это?
— Хватай и целуй. А потом — по обстоятельствам.
— Ты дурак, что ли?
— Сейчас этот котел окажется на твоей голове, Поттер, договоришься.
— Если я буду на нее бросаться, то она точно не посмотрит в мою сторону.
— Поттер…
— Что?
— Ты влюбился.
— Чего?
— Ничего. Втюрился ты, и не смотри на меня так, будто у меня три головы, и все три разные.
— С чего ты взял?
— Что у меня три головы?
— Нет, что они разные!
— Поттер, Малфой, вы заткнетесь или вас оглушить?
— Графф, отвали, мы обсуждаем острую сердечную недостаточность у Поттера.
— Острую что?
— Стыдно, Графф, не знать. Так что после занятий бегом в библиотеку, напиши пару трактатов, потом отчитаешься.
— Малфой, ты…
— Подумай хорошенько прежде, чем сказать, если не хочешь, чтобы этот котел оказался на твоей голове, а не на макушке Поттера.
— Слушайте, я вам не мешаю?
— Нет, Поттер, ты как раз вовремя, чтобы увидеть, как у одного из твоих соратников по спальне язык вывалится в котел.
— Мальчики, мальчики, тише, уже скоро колокол, постарайтесь сосредоточиться.
— Да, профессор Слизнорт.
— Еще бы поклон отвесил до пола…
— Отвяжись, Малфой.
— Слушайте, вам не надоело?
— Поттер, ты следишь за своим котлом?
— А надо?
— …Уже нет. Томас очень идет этот зеленый цвет волос…
* * *Скорпиус вошел в гостиную, чуть не насвистывая себе под нос. Настроение было отличное — Поттер веселил его уже который день, занятия не напрягали (до экзаменов, как говорит лохматый, как на «Чистомете» первого поколения до Африки). В общем, быть шестикурсником ему нравилось.
— О, Скорпиус, мы тебя как раз искали.
Он поднял бровь, удивленно посмотрев на окруживших его девчонок с разных курсов. С чего бы это он стал таким популярным? Все начитались «Магии любви»? Вчера он видел этот журнал у какой-то третьекурсницы, которая широко ему улыбнулась, сворачивая свою прессу в трубочку и выкидывая в пылавший камин. Малфой даже улыбнулся ей в ответ за тот правильный поступок.
— Чем я заслужил такую честь? — он сложил на груди руки и огляделся: в гостиной не было ни одного представителя мужского пола, только девчонки, все смотревшие в этот момент на него. Так-так, что это тут замышляется? Или слизеринки убили и сожгли уже всех слизеринцев, и теперь дело дошло до него?
— Скорпиус, ты же хорошо разбираешься в женской красоте? — Хелена выступила вперед, словно предводительствуя в этой группе. Кстати, а где Забини? Или дело замышлялось без нее?
— Смотря для чего вам это нужно, — ухмыльнулся парень, пытаясь понять, что же тут происходит. Делят яблоко раздора? Как-то греческая тетка, гостившая в их доме, рассказывала о Троянской войне, причиной которой стало яблоко. Малфой не помнил точно, что произошло, но там точно были замешаны женщины.
— Мы решили устроить конкурс «Ведьма Слизерина», — радостно возвестила Селеста Гойл, стоявшая рядом с Эмили и Пармой.
— Вау! — наигранно весело, чтобы всем присутствующим был заметен сарказм, проговорил Скорпиус. — А я тут при чем? Или у вас нет лучшего кандидата на это почетное звание?
— Нет, мы хотим, чтобы ты был в жюри, — Мария Фоссет, староста школы, решила взять все на себя. — Двоих судей мы уже нашли, ты будешь третьим…
— А что мне за это будет? — Малфой даже расслабился, усмехаясь: только слизеринки могли устроить себе такую радость. Точно начитались каких-нибудь девчачьих журналов или глупого издания «Саламандер».
— Приятный вечер с бутылкой сливочного пива, когда перед тобой будут прохаживаться и блистать интеллектом лучшие представительницы нашего факультета, — заметила Мария, и девчонки, обступившие его плотным кольцом, закивали.
Малфой сделал вид, что раздумывает, потом широко улыбнулся:
— Я соглашусь, если…
— Я так и знала, — выдохнула Парма, скорчив рожицу. — Малфой не может без условий для себя!
