Александр Экштейн - Люди полной луны
— Никогда не поверю, что он банкир, — с негодованием произнес патологоанатом, с пренебрежением глядя на лежащего Аскольда Иванова.
— Почему? — с интересом спросил находящийся здесь же следователь Нерсесян.
— Ну что это? — устало указал патологоанатом на валяющегося Аскольда. — Банкиры при виде трупов в обморок не падают. Помоги мне…
Они взяли Аскольда за руки и водрузили на кушетку, стоящую в углу операционной: «разделочный цех» судмедэкспертного морга.
Вскоре ФСБ выяснила, что Сергей Васильев был убит приемом «короткое замыкание». Это когда голову человека запрокидывают, подойдя сзади, резко вверх, при этом разрывается горло в районе кадыка, и, запустив руку в разрыв, пропуская между пальцами шейные позвонки, сильным рывком срывают ее с плеч. Прием исполняется в течение полутора секунд и состоит на вооружении спецподразделения, специализирующегося на убийствах лидеров экстремистских движений с целью деморализации остальных активистов. Этого знания вполне хватило ФСБ, чтобы забрать дело у сочинских сыщиков и засекретить его.
Тело убитого Сергея Васильева было обнаружено в десяти километрах от гостиницы «Домик», и она не упоминалась даже в виде предполагаемого места убийства.
«Понятно, — думал ничего не понимающий следователь ФСБ Веточкин, разглядывая обзорную трубку. — Начальник службы безопасности банка имеет право на какую-то техническую новинку, которая помогает ему исполнять свои обязанности. Все банковские силовые структуры, — Веточкин хмыкнул, — тяготеют к тому, чтобы иметь в своем арсенале нечто такое, чего нет у других, но не до такой же степени. Откуда у начальника службы безопасности банка, притом бывшего начальника, суперприбор, который не имеет аналогов в мире и состоит на балансе ГРУ?»
Веточкину не дано было додумать путь обзорной трубки. Дверь в его кабинет открылась, и вошел секретарь шефа со словами:
— Давай сюда прибор. Он там нужен.
Секретарь ткнул пальцем в сторону предполагаемого неба. Веточкин протянул ему трубку и, покачав головой, произнес:
— Занятная штуковина.
По мере изучения обзорной трубки обнаружилось, что в нее был заложен схематический чип РА-800 и алгоритмарный микропередатчик, который специалисты шутя называют «ябеда», после чего метод убийства Сергея Васильева, сами личности убитого и убийцы стали объектами пристального внимания ФСБ, ГРУ и кремлевского куратора этих изощренных силовых ведомств.
Я улыбаюсь, и пространство вокруг моей улыбки наполняется нежностью ко всему происходящему. Любая, даже самая незначительная, смерть заслуживает пристального уважения к себе. Мне жаль этого парня, у него такое непредвзятое православное имя Сергей, в этом имени слышатся интонации Нагорной проповеди. Я весь в слезах, я наполнен улыбкой. Вот его нож. Красивый, десантный. Он хотел им защититься, чудак. Я бы одел лезвие этого ножа в белое и голубое. Чехол-тельняшка для ножа. Царство тебе небесное, Сергей, хотя бы какое-нибудь, но царство. Он даже пытался что-то предпринять, наивный профессионал. Я постарался убить его быстро и освободил от сорокадневных мук расставания с жизнью, оторвал голову, открыл вход в пространство. Люди глупы и беззаботны, они издеваются над своими мертвыми, кидают их в ямы и засыпают землей. Это меня веселит. Глупость, словно добротный юмор, всегда обаятельна и злонамеренна. В земле энергия души ждет, пока проржавеет корпус тела, и не выходит, а просачивается наружу. И в это сорокадневное время сгусток пространства, оставшийся на месте некогда живого человека, скулит от боли и ужаса. Когда же энергия души выползает на поверхность и наполняет этот сгусток собою, то они в этом соединении вносят элемент дисгармонии в земной эфир. Мертвым нужно отделять голову от туловища, желательно в первые секунды ухода, а через три дня, сопроводив звуками мантры, сжигать.
Сергей с милой фамилией Васильев доволен мной.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Алексей Васильевич Чебрак, самый талантливый ученый-генетик России, был тщательно и глубоко законспирированным шизофреником, но ни он, ни окружающие его люди не знали об этом…
Алексей Васильевич подошел к окну своего номера в гостинице «Домик». За окном была кромешная тьма, ярким пятном в которой выделялся освещенный бассейн. Бассейн не интересовал Алексея Васильевича. Его интересовала дальняя перспектива. Он чувствовал, что где-то рядом, сразу же за оградой гостиницы, кто-то болезненно интересуется им. «Неужто меня хотят убить? — с удовольствием подумал Алексей Васильевич и печально решил: — Вряд ли это у кого-нибудь получится».
Алексей Васильевич Чебрак был настолько защищен от каких-либо посягательств на свою жизнь и настолько уверен в этой защищенности, что в глубине души даже желал опасности и тосковал по беззащитности, в которой — Алексей Васильевич почему-то знал это точно — находятся очертания самой загадочной прописной истины по имени Бог. Алексей Васильевич тряхнул головой и пристальней вгляделся в то место за забором, где, по его мнению, кто-то возжелал его смерти. «Любопытные люди сделали нашу жизнь подозрительной. Сейчас этому любопытному что-то сделают». Мысли Чебрака прервал писк радиотелефона.
— Да, — негромко проговорил он в трубку. По этому номеру мог звонить только его телохранитель.
— Я засек человека, который интересуется вами. Он служит, точнее, служил, у этого пристебая-банкира. Я вычеркну его?
— Вычеркни, — согласился Алексей Васильевич, — но сделай это по-доброму, озари его солнцем божественного правосудия, пусть он будет счастливым.
— Пусть, — ответили в трубке.
Алексей Васильевич отключил радиотелефон, подошел к встроенному в стену бару, открыл дверцу, и прямо из зеркала, за разномастными и дорогими бутылками, ему улыбнулся Глассик.
Лаборатория, которую возглавлял Алексей Васильевич Чебрак, находилась совсем рядом, восемьсот метров от известного всей стране ГУМа. Через восемьсот метров начиналась крыша из трехслойного бетона, замешенного на яичных желтках и янтарной пыли. Он имел толщину в тридцать шесть метров, и через каждые двенадцать метров в нем была прослойка из свинца, золота и платины. Потолок лаборатории сделан из дерева Рассела в виде панно, изображающего полную луну в обрамлении странного и лохматого вида звезд. Лаборатория умещалась на шестистах пятидесяти квадратных метрах. Вход в нее шел из Кремля. Внутри Спасской башни, рядом с караульным помещением, есть лифт, он спускает вас на глубину триста метров, и вы попадаете в руки ребят, которые должны знать о вас все, вплоть до появившегося сегодня утром прыщика за левым ухом. Те, кого ребята не знают так досконально, завершают свой жизненный путь именно на этой отметке — триста метров. Далее вы попадаете еще в один лифт — очень удобный и красиво оформленный красным деревом — и не спеша опускаетесь еще на пятьсот метров, где перед вами появляется зеленый, семьдесят два вида растений, вестибюль лаборатории. Подносите свое лицо к объективу электронного вахтера, притрагиваетесь ладонью к изучившей ваше тепло и ритм пластинке пропускной системы, садитесь в уютный вагончик спецметро и катите, собственно говоря, на работу. Это вход, выйти через него не сможет ни один человек, а выход, через который невозможно войти, находится в самом центре тренировочного лагеря спецназа ГРУ в Подмосковье. Далее все обыденно. Выходите и в сопровождении положенной вам охраны едете домой.
Программа-максимум ученых-генетиков, мнящих себя независимыми, а на самом деле строго контролируемых спецслужбами, была похожа на конвульсии эпилептика, как и сама наука. Программа лучших генетиков мира гласила:
1. Для увеличения жизнестойкости человечества во время начавшегося глобального изменения климата и возможных космических катастроф ученым-генетикам предстоит выработать новый генотип человека, основанный на синтезе рас и пола.
2. Настоятельно объяснять главам государств и ведущим политикам, что существование национальностей в чистом виде губительно для этих национальностей, и государственная политика должна поощрять смешанные браки.
3. Во время процесса смешения необходимо внедрить
в человечество несколько искусственных эпидемий под видом прививок: СПИД, медикаментозный гепатит, наркомания. В результате через несколько смешанных поколений численность населения сведется к разумному минимуму и будет обладать мощной иммунной системой и жизненной уместностью в создавшихся климатогеополитических условиях.
4. Во время процесса смешения языков и рас рекомендуется проведение жестко управляемой и предсказуемой ядерной войны. На этом фоне в создаваемом человечестве должна развиться необходимая для жизни на Земле мутация, в которую, после некоторых научных разработок генетиков, можно запустить механизм физического бессмертия. Порочная практика примитивного размножения прекратится, а качество и численность населения будут легко и разумно планироваться Высшим генетическим советом — ВГС.
