Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная
— Что на этот раз?
— Семена. Лаборатория не смогла установить, что это такое.
— Не вижу ничего странного. Не могут же они знать все!
— Во всяком случае, они знают, когда орешек оказывается им не по зубам, — возразил Гаррисон. — А потому послали наши семечки какой-то нью-йоркской фирме, где про семена знают все. И только что получили ответ.
— Ну?
— Все то же: науке неизвестны. В Нью-Йорке пошли даже дальше: отжали масла, а остаток подвергли всем возможным анализам. Результат: семена, не значащиеся ни в одном каталоге. — Он испустил смешок, похожий на стон. — Они просят нас прислать им еще десяток этих неизвестных семян, чтобы они смогли их прорастить. Им интересно было бы узнать, что вырастет.
— Выбросьте все это из головы, — посоветовал Райдер. — Семян у нас больше нет, и мы не знаем, где их можно достать.
— Но у нас есть кое-что поинтереснее, — продолжал Гаррисон, — С семенами мы послали розовую прозрачную обертку, помните? Я тогда думал, что это цветной целлофан. А лаборатория сообщает, что это вовсе не искусственная пленка. Она органического происхождения, имеет клетки и прожилки и, по-видимому, представляет собой кожицу неизвестного плода.
— …давно известно в теории и, как предполагают, разрабатывается в условиях строгой секретности, — бубнило радио. — Тот, кто осуществит это первым, получит неоспоримое стратегическое преимущество с военной точки зрения.
— Порой я перестаю понимать, какой был смысл рождаться, — пробормотал Гаррисон.
Селектор квакнул и объявил:
— Шеф, вас спрашивает какой-то Бердж Киммелмен.
— Давайте его сюда.
Вошел Киммелмен, щеголеватый, самоуверенный. По-видимому, он только обрадовался возможности отдохнуть от обычных дел, поспешив на помощь закону и порядку. Он сел, закинул ногу за ногу, расположился как дома и принялся рассказывать свою историю:
— Просто черт знает что, капитан. Начать с того, что я никогда не беру в машину незнакомых людей. Но я остановился и подвез этого типа, хотя до сих пор не пойму, как это произошло.
— А где вы его подобрали?
— Примерно в полумиле за колонкой Сигера, если ехать в этом направлении. Он стоял на обочине, и я вдруг затормозил и распахнул перед ним дверцу. Я подвез его до Нортвуда, высадил, а сам рванул вперед в Саутвуд. Только я там отошел от автомобильной стоянки, как вижу: он идет по той стороне улицы. — Киммелмен умолк и выжидательно посмотрел на них.
— Продолжайте, — сказал Райдер.
— Я его тут же окликнул и спросил, как это он очутился в городе раньше меня. А он сделал такие глаза, будто не понимал, о чем я говорю. — Киммелмен недоуменно пожал плечами, — Я над этим без конца ломал голову, но так ничего и не смог придумать. Я знаю, что подвез этого типа или его брата-близнеца. Но второго быть не может: ведь в таком случае он понял бы, почему я ошибся, и объяснил бы, что я, очевидно, подвез его брата, но он ничего подобного не сказал. И постарался вежливо прекратить разговор, как будто имел дело с ненормальным.
— Пока он ехал с вами, не говорил ли он чего-нибудь? — спросил Гаррисон. — Что-нибудь о себе, своей профессии, цели своей поездки?
— Ничего. Он на меня прямо как с неба упал.
— Тут все словно с неба упало, — кисло проворчал Гаррисон. — Неизвестные семена, кожица неведомых плодов и… — Он внезапно умолк. Рот его остался раскрытым, глаза выпучились.
— …подобной базой, любая страна окажется в положении, позволяющем диктовать…
Райдер подошел к приемнику, выключил его и сказал:
— Будьте любезны, подождите немного в приемной, мистер Киммелмен.
Когда коммивояжер вышел, он продолжал, обращаясь к Гаррисону:
— Ну, решайте же наконец, хватит вас удар или нет?!
Гаррисон закрыл рот, снова открыл, но не сумел издать ни звука. Его выпученные глаза, казалось, не могли вернуться в исходную позицию. Правой рукой он бессильно помахал в воздухе. Райдер взял телефонную трубку и, когда его соединили, сказал:
— О’Киф, что у вас там слышно по поводу этой космической станции?
— Вы мне только из-за этого звоните? А я как раз брался за трубку, чтоб связаться с вами.
— По какому поводу?
— Пришло одиннадцать ответов на циркулярное письмо. Первые десять из двух больших городов, а последние два — из Нью-Йорка. Ваш подопечный на месте не сидит. Держу пари на десять кокосовых орехов против одного, что следующий банк, который он попробует ограбить, будет в Нью-Йорке или его окрестностях.
— Вполне возможно. Но пока забудьте про него. Я вас спросил про станцию. Как у вас там реагируют на это?
— Гудят, как потревоженный улей. По слухам, астрономы заметили эту штуку и сообщили о ней еще за неделю до того, как газеты подняли шум. Если это так, значит, кто-то наверху пытался засекретить эти сведения.
— Зачем?
— А я откуда знаю! — вспылил О’ Киф. — Как я могу ответить, почему кто-то делает глупости!
— Значит, вы считаете, что они должны были прямо сказать, наша это станция или нет, поскольку правда рано или поздно все равно выйдет на поверхность?
— Вот именно. Но вы-то чего этим так интересуетесь, Эдди? Какое отношение станция имеет к нашему делу?
— Я просто выражаю вслух мысль, которая произвела на Гаррисона противоположное действие. Он лишился дара речи.
— Какую еще мысль?
— Что эта космическая станция вовсе не станция. И что официальных сообщений не поступило потому, что специалисты встали в тупик. Они же не могут что-нибудь сказать, если им нечего сказать, верно?
— Зато мне есть что сказать, — объявил О’Киф. — Займитесь делом! Если вы больше не нужны Гаррисону, то возвращайтесь. Хватит отдыхать на казенный счет!
— Послушайте, у меня нет привычки развлекаться междугородными телефонными разговорами. С одной стороны, в небе болтается нечто, и никто не знает, что это такое. С другой стороны, здесь, внизу, нечто имитирует людей, грабит банки, выбрасывает объедки неземного происхождения, и никто опять-таки не знает, что это такое. Два плюс два равняется четырем. Попробуйте сами сложить.
— Эдди, вы свихнулись?
— Дайте я вам изложу все подробности, а потом судите сами. — Он быстро перечислил факты и закончил: — Постарайтесь заинтересовать тех, к кому это имеет прямое отношение. Нам одним такое дело не по зубам. Обратитесь к тем, у кого есть власть и возможности справиться с такой проблемой. Заставьте их понять!
Он положил трубку и посмотрел на Гаррисона, который мгновенно обрел способность говорить:
— А я все-таки не в силах поверить. Какая-то фантастика. В тот день, когда я доложу мэру, что банк ограбил марсианин, в Нортвуде будет новый начальник полиции. А меня он отправит? к психиатру.
— А у вас есть другое объяснение?
— Нет. Это-то и хуже всего!
Выразительно пожав плечами, Райдер снова взял трубку и позвонил в лакокрасочную компанию «Акме». Затем вызвал из приемной Киммелмена.
— Очень вероятно, что вы нам завтра понадобитесь, а возможно, и в следующие дни тоже. Я только что звонил в вашу контору и договорился с ними.
— Не возражаю, — сказал коммивояжер, довольный возможностью побездельничать с разрешения начальства. — Тогда я отправлюсь снять номер.
— Но сперва скажите: этот ваш пассажир… был у него какой-нибудь багаж?
— Нет.
— Ни пакета, ни маленького свертка?
— Ничего, — решительно ответил Киммелмен.
Глаза Райдера заблестели.
— Возможно, нам повезло.
На следующий день по разным шоссе, успешно избежав внимания прессы, в Нортвуд приехали важные люди. Кабинет Гаррисона оказался битком набитым.
Среди приехавших были шишки из министерства финансов, генерал, адмирал, глава секретной службы, один из руководителей военной разведки, три директора ФБР, начальник контрразведки, а также их помощники, секретари и технические советники плюс букет ученых, включавший двух астрономов, специалиста по радиолокации, специалиста по управляемым снарядам и несколько растерянного старца, знатока муравьев с международной репутацией.
Они молча — одни с интересом, другие скептически — выслушали исчерпывающий доклад Гаррисона. Он кончил и сел, выжидающе глядя на слушателя.
Первым заговорил представительный седой человек:
— Я склонен согласиться с вами, что вы разыскиваете существо из иного мира. Я не берусь говорить от лица присутствующих. Возможно, у них сложилось иное мнение. Однако, мне кажется, нет смысла тратить время на споры. Проще решить вопрос, поймав преступника. В этом и заключается стоящая перед нами задача. Каким способом мы бы могли его схватить?
— Обычные методы тут не подходят, — объявил директор ФБР. — Того, кто способен изменить свою внешность настолько убедительно, что и стоя с ним рядом заметить подделку невозможно, изловить не так-то просто. Мы способны отыскать любого человека, если в нашем распоряжении будет достаточно времени, но не вижу, как мы можем выследить индивида, меняющего личности.
