Михаил Высоцкий - А дело было так…
— Это Лютик-то? Так он в чулане сидит — в долги влез, теперь отрабатывает…
— Не в чулане, а в кладовке! — вдруг заявил какой-то гоблин и со всей силы врезал слишком умному в ухо.
— В чулане! — вступился неопределенного вида мужик, дав под дых гоблину.
— В клети! — не согласился гном с подранной бородой и всем троим врезал своими пудовыми кулаками.
Так, слово за слово, все стало на свои места, ну а мы с принцем в сторону хозяина всего этого бедлама направились. Надо с ним по душам поговорить, а то ишь чего надумал, побратима богатырского в чулан запирать! За какие-то там «долги», и слова такого знать не знаю, ведать не ведаю, мои побратимы подвиги совершают, а не во всякие там «долги» ввязываются.
Хозяин, она же хозяйка, сидела в углу, за небольшой, но довольно прочной перегородкой — при всем желании не пробьешь, а постараешься, так тебе в жизни больше в долг не нальют, пока все наперед не оплатишь. А из всего народа в таверне один принц, наверно, и был сейчас при деньгах. Сидит она в кресле, пыхтит трубкой, волосы седые шрам на все лицо прикрывают — Анджелика Лихая, пиратский капитан. В свое время сам Дундук Одноглазый у нее юнгой ходил, царь морской за ее голову половину сокровищ предлагал, да пираты капитанши больше черта боялись. Девяносто девять раз уходила от погони, а на сотый не повезло — три десятка кораблей султанских ее в кольцо взяли, двадцать она потопила, да ядра кончились, еще пять взяла на абордаж — да сабли поломались, три голыми руками взяли — да команды не стало. Обухом по голове Анджелику стукнули и в темницу заперли — думали, голову рубить ей будут, а султан ей — место первого адмирала. Десять лет служила ему верой и правдой, треть морей покорила, да и ушла на покой. Золото свое бедным раздала, теперь таверной «Солнышко» в Белокамне заведует.
— День тебе добрый, красавица! — потревожил я лихую капитаншу.
— Да неужто сам Тиналис-богатырь пожаловал? — подняла она свой тяжелый взгляд, волосы откинула, чтоб повязка на левом глазу была лучше видна. — Еще и принца с собой притащил! Честь-то какая, две особы королевской крови у нас давно уже вместе не бывали!
— Две? — невольно пробормотал парень, да Анджелика все слышит.
— Ну да, ты да вон тот, видишь, кишки вправляет — принц зарведорский пришел сюда под волшебной личиной золотые яблоки искать, да вот видишь, что-то пока не находятся. Может, ты ему подскажешь, куда путь держать? А то, кроме волшебных яблок, ему уже ничто не поможет.
— Не, красавица, нам фрукты не нужны. Мы подвиг совершать идем! — оборвал я, пока парень не наговорил еще глупостей.
— Ну так и катитесь своей дорогой, — ни капельки не обидевшись на «красавицу», послала Анджелика. — Я тут при чем? Или, может, поможете мне прибраться — вот это подвиг будет, куда там вашему дракону.
— Мы бы рады, красавица, да дракона вдвоем несподручно бить, — ни капли не удивился я ее проницательности — уж если кто знает все слухи в мире, так это Анджелика Лихая, даром что с места своего не сдвинется, да и как ей сдвинуться, если ног нет.
— Предлагаешь мне с вами пройтись? — демонстративно изучая культю правой руки, поинтересовалась она. — А что, давно я уже подвиги не совершала, считай с рождения! Вот сейчас встану, меч свой лихой возьму и пойду вместе с вами дракона рубить! Так, что ли, Тиналис?
— Ну что ты, красавица! — изумился я. — Мы, богатыри, честь ведаем, дело женщин у очага сидеть, а не жизнью рисковать, с драконом сражаясь!
— Тогда какого черта лысого тебе нужно, Тиналис! — Отложив трубку в сторону, она сжала три уцелевшие пальца левой руки в кулак. — Какого ты приперся сюда! Мое отребье нужно? Забирай! Половину уложишь — только спасибо скажу! Ко мне на кой приперся? А назовешь еще раз «красавицей», клянусь, придушу!
— Гном мне нужен, — перешел я к делу. — Ксеркс Навуходоносор.
— Лютик, что ли? — скривила она свой беззубый рот. — Ну уж нет, Тиналис, этого ты не получишь. Лютик мне еще сто лет свои долги отрабатывать будет, у тебя столько золота, чтоб его вызволить, в жизни не наберется! И у тебя, принц, я твой мешок насквозь вижу — сто монет, да? А две тысячи слабо! — почти заорала она. — Две тысячи он мне должен, Тиналис! Понял? И пока до последней не расплатится, будет на меня пахать, а сдохну — на сынка моего!
— Спокойно, спокойно! — успокоил я, удивившись, как Лютик сумел в такие долги залезть, даже у меня больше полутора тысяч монет никогда не выходило. — Монет у нас с собой нет, но, может, это несколько скрасит твои монотонные дни? — подмигнул я, протягивая Анджелике тот самый двадцать пятый камушек, который собирался продавать.
— Что ты мне суешь за булыжник! — начала было возмущаться она, но тут присмотрелась повнимательнее, — Значит, вот чем тебя принц купил… Камни из короны Тот-Де-Лин…
— Не надо имен! — взмолился я.
— Великого короля… — послушно исправилась Анджелика. — Достойная плата. Сколько ты ему предложил, парень? Только не криви, я обман насквозь вижу!
— Я ему двадцать пять камней дал, — и без моих намеков честно ответил, но не на поставленный вопрос парень, а из него определенно выйдет толк!
— Значит, наш Тиналис при деньгах… — пробормотала Анджелика, задумчиво поглаживая морской кортик, память о лихой молодости. — Ну да ладно, за сколько в пасти дракона умирать — дело не мое. Тебе Лютик нужен? Забирай. Твой камень как раз на две штуки потянет. Скажи ему, что мы в расчете, но не дай черт он еще хоть раз сюда пожалует. Клянусь, вот этой зубочисткой лично ему глаза выколю! Вы еще здесь? А ну валите, нечего перед моим глазом мозолить!
— Лютик… — напомнил я.
— Вернет вам сынуля Лютика в целости и сохранности. У заднего хода ждите. Ему сейчас тут не стоит показываться. Это мне ты две штуки отдал, я не в претензии, а вон тех двоих зеленых гоблинов видишь? Им он еще восемь косарей должен, так что не стоит лишний раз показываться им на глаза…
И действительно, не стоит! Десять тысяч золотых монет Старой Империи — условных единиц, в которые достойные люди давно уже все мировые цены переводят. Да мне столько ни за один подвиг не платили! Ну разве что за то, что Майнаполис от лича в подземельях избавил, но там я сам золота на двадцать пять тысяч набрал, в подземных гробницах. Три дня таскать пришлось, пока все до последней монеты не вынес. А тут десять тысяч! Неужто Лютик молодость вспомнил, за кости взяться решил? Если да, то это он зря — более невезучего игрока я в жизни не видел. А останавливаться Лютик никогда вовремя не умел — если уж проигрывать, то от всей души.
Ну что же, будем ждать у заднего хода. Хотя больше всего это похоже на ржавый люк возле кучи мусора, но для посвященных — самый надежный и безопасный способ зайти-выйти в таверну «Солнышко», если, конечно, тебя там ждут. За люком, как правило, стоит на стреме Большой Пук, сынок Анджелики, прославленный в народе не только своей матушкой, a и габаритами, послушанием и полным отсутствием мозгов. Что ему мамочка скажет, то этот великан (меня на три головы выше) и делает. Сам видел, как он голыми руками огромный булыжник раскрошил, а меч из заморской стали как хворостинку сломал. А еще он не особо культурный. Культурного человека в народе Большим Пуком не прозвали бы. А в целом нормальный парень. Я его пару лет назад даже на подвиг брал, тогда-то мы с его матушкой и побили горшки, ну да это уже другая история. Потом вспомню, тем более люк уже отъехал — и откуда-то из-под земли вылетело нечто маленькое, но очень громкое! Пролетев по параболе (еще одно мудреное драконье слово — у них все по параболе летает), нечто приземлилось на мостовую, пару раз подпрыгнуло и смачно выругалось. Но тут заметило меня и быстро-быстро покатилось в мою сторону.
— Родненький! — обняло меня нечто под коленки. — Избавитель! Век не забуду! Ты мое все! Лучший-лучший богатырь! Целую твои коленки! Свобода! Кого бить? Вот этого? Ну я ему сейчас…
— Успокойся, свои!
Да, несладко, видать, пришлось Лютику в последнее время — в таком возбуждении я его давно не видел. Обычно Лютик само хладнокровие, хладнокровно пьет, бьет и головы рубит, причем в произвольном порядке. Но Анджелика Лихая зря волновалась: сейчас в этом слезливом существе вряд ли кто узнает знаменитого гнома Ксеркса Навуходоносора, грозу троллей и позор подгорного царства, единственного и неповторимого в своем роде.
— Сей добрый молодец, — представил я парня, — благородный принц, а сей великий воин…
— Ксеркс Навуходоносор! — самостоятельно представился гном, распрямившись во весь свой крошечный рост.
— Очень рад, — поклонился принц.
— Взаимно! — поклонился гном.
— Довольно! — прервал я и, убедившись, что никто нас не слушает, спросил гнома: — Ты случайно не знаешь, где наш милый друг? А то есть хорошая работенка…
— Милый друг? Как не знать, знаю! Конечно, знаю! Абсолютно точно! Где-то здесь! В Белокамне! Точно-точно! Сам видел. Где-то тут.
