Terry Pratchett - Интересные времена (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)

– Ну же, ну же, – подначивал Коэн.

Стражники придвинулись ближе и переглянулись, подначивая друг дружку.

Коэн сделал несколько шагов вперед и утомленно всплеснул руками.

– Ну и как это называется?! – воскликнул он. – Мне за вас стыдно, честное слово. Разве так нападают? Ну что вы ползете как черепахи?! Когда нападаешь, о чем важнее всего помнить? Об элементе… неожиданности…

Десять секунд спустя он снова повернулся Ринсвинду.

– Все в порядке, господин волшебник. Теперь можешь открыть глаза.

Один из стражников качался вверх ногами на дереве, второй торчал из сугроба, двое других согнувшись, привалились к валуну, а еще один… так скажем, распространился по местности. Широко распространился. Кое-где свисая.

Коэн задумчиво пососал запястье.

– Последний чуть-чуть не достал меня, – сказал он. – Старею, наверное…

– Но что ты здесь де… – Ринсвинд прервался. Один порыв любопытства обогнал другой: – Слушай, а сколько именно тебе лет?

– Сейчас все еще век Летучей Мыши?

– Да.

– Гм… Сам не помню. Девяносто? Может быть, и девяносто. А может, девяносто пять.

Коэн выудил из сугроба ключи и легкой походкой направился к группе узников. Те съежились еще больше. Отомкнув наручники у одного из заключенных, Коэн сунул ему в руки ключи. Напрочь лишившись дара речи, тот мог лишь таращиться.

– Валите отсюда, – добродушно произнес Коэн. – И смотрите, больше не попадайтесь.

Широкими шагами он направился обратно к Ринсвинду.

– А тебя-то каким ветром сюда занесло?

– Ну… – начал Ринсвинд.

– Очень интересно, – кивнул Коэн. – Что ж, нет у меня времени болтать тут с тобой, у меня дел невпроворот. Ты со мной или как?

– Что?

– Ладно, как знаешь.

Коэн обвязался цепью и сунул за этот импровизированный пояс пару мечей.

– Кстати, – вдруг поднял голову он, – а что ты сделал с Лающим Псом?

– С кем?

– А, неважно…

Ринсвинд заторопился следом за удаляющейся фигурой. Не то чтобы рядом Коэном-Варваром он чувствовал себя в безопасности. Нельзя чувствовать себя в безопасности, находясь в непосредственной близости от Коэна-Варвара. Процесс старения у него проходил как-то странно. Коэн всегда был героем-варваром, потому что варварское геройство было единственной профессией, которую он освоил. Но старость не брала его – казалось, он становился только жилистее и крепче.

Как говорится, приятно встретить на чужбине старого знакомого. Ринсвинд ничего не имел против старых знакомых, ему просто очень не нравились чужбины.

– Там, за Овцепиками, нет никакого будущего, – вдруг сказал Коэн, пробиваясь сквозь сугробы. – Заборы и фермы, заборы и фермы – везде. Убьешь дракона, люди недовольны. И знаешь, что еще? Знаешь?

– Даже не догадываюсь.

– Совсем недавно ко мне подошел один человек и сказал, что мои зубы оскорбляют троллей. А, каково?

– Ну, твои зубы, они ведь действительно сделаны из…

– Я ответил ему, что лично мне тролли никогда не жаловались.

– А ты, э-э, когда-нибудь давал им возмож…

– Когда мне в горах попадается тролль в ожерелье из человеческих черепов, я очень ясно даю ему понять, что мне такие украшения не нравятся. Чего ж они-то молчат? Организации всякие появились, которые права троллей защищают. Причем так везде. В общем, я решил попытать счастья на этой стороне Диска.

– А тут не опасно? Пуп рядом, всякие твари небось бродят… – уточнил Ринсвинд.

– Раньше было опасно, – Коэн жутковато ухмыльнулся.

– В смысле пока ты не отправился в путь?

– Эт' точно. Кстати, а где твой ящик на ножках? Вы все еще вместе?

– Вместе. Наверное, болтается где-нибудь неподалеку. Как обычно.

Коэн крякнул.

– Помяни мои слова: в один прекрасный день я отчекрыжу его проклятую крышку. О. Лошади.

Лошадей было пять, они бродили по округе со слегка угнетенным видом.

Ринсвинд оглянулся на освобожденных узников. Те переминались с ноги на ногу, явно не зная, куда теперь податься.

– Отлично, возьмем по лошади и… – жизнерадостно начал Ринсвинд.

– Лошадей возьмем всех. Они нам еще пригодятся.

– Но… одна для меня, одна для тебя… А остальные зачем?

– А как же завтрак, обед и ужин?

– Но это ведь несколько… несправедливо! А как же они? – Ринсвинд ткнул пальцем в сторону растерянных пленников.

Коэн усмехнулся усмешкой человека, который никогда в жизни не ощущал себя узником – даже когда его запирали в темницу.

– Я освободил их, – отвечал он. – Впервые в жизни они свободны. Наверное, поначалу это слегка шокирует. Они ждут кого-нибудь, кто укажет им, что делать дальше.

– Э-э…

– Если хочешь, могу посоветовать им побыстрее умереть от голода.

– Э-э…

– Ну ладно, ладно. Эй вы, там! Ка-амне! Ше-велллись, быстрейбыстрей, чоп-чоп!

Бывшие пленники торопливо подбежали к Коэну и в ожидании остановились у его лошади.

– Говорю тебе, здесь неплохо. Это страна больших возможностей, – произнес Коэн, пуская лошадь в легкий галоп. Растерянные свободные люди трусили сзади, стараясь не отставать. – И знаешь что? Мечи здесь запрещены. Только солдатам, аристократии и Имперской Страже разрешено иметь оружие. Я сначала даже не поверил! Но кое-какая сермяжная правда тут есть. Мечи объявлены вне закона, поэтому только те, кто вне закона, имеют мечи. Нэпго, – Коэн сверкнул улыбкой, окидывая взглядом раскинувшийся перед ним ландшафт, – мне очень подходит.

– Но… но тебя ведь заковали, – осмелился возразить Ринсвинд.

– Спасибо, что напомнил, откликнулся Коэн. – Н-да. Но сначала отыщем ребят, а потом я найду того, кто мне это устроил, и побеседую с ним по душам.

Тон, которым это было сказано, без сомнений подразумевал, что тот, с кем Коэн собирался побеседовать, вряд ли сможет ответить ему что-нибудь кроме: «Еще, еще! Твоя жена – форменная корова!»

– Ребят? Каких ребят?

– У одиночного варварства нет будущего, ответил Коэн. – Я… В общем, сам увидишь.

Обернувшись, Ринсвинд окинул взглядом тащившихся следом за ними «свободных людей», снег и Коэна.

– Э-э… А ты, случаем, не знаешь, где тут находится Гункунг?

– Знаю. Главный город. Мы туда и направляемся. Вроде как. Сейчас он в осадном положении.

– В осадном положении? Это когда… кругом войска, а внутри едят крыс, да?

– Верно, но, видишь ли, мы на Противовесном континенте, у них все шиворот-навыворот, так что и осада у них другая, вежливая. Хотя осада она везде осада. В общем, старый император умирает, и вокруг города собрались все главные родовитые семейства – ждут, когда можно будет въехать на освободившуюся территорию. Главных шишек у них пятеро, и все они следят друг за другом – никто не хочет первым наносить удар. Тут все иначе делается, сразу и не разберешься, но скоро ты привыкнешь…

– Коэн?

– Да?

– Что, черт побери, ты задумал?

Лорд Хон наблюдал за чайной церемонией. Она длилась уже три часа, однако чай – дело такое, тут спешить нельзя.

Одновременно он играл в шахматы – сам с собой, то есть с поистине достойным противником, с которым было не грех помериться силами. Однако на данный момент игра зашла в тупик: обе стороны ушли в защиту – надо сказать, блестящую и талантливо выстроенную.

Порой лорд Хон мечтал о том, чтобы встретить врага, который был бы так же умен, как и он сам. Ну, или (о, лорд Хон действительно был очень умен!) врага, почти такого же умного, гения стратегии и тактики, но который бы тем не менее иногда совершал непоправимые ошибки. Тогда как сейчас его окружали полные дураки, которые умели просчитывать не больше чем на дюжину ходов вперед.

Покушения и убийства были главным блюдом придворной жизни Гункунга. «Блюдом» в буквальном смысле этого слова – на практике именно блюда зачастую становились орудием. Это была игра, в которую играли все.

Разумеется, лобовое убийство императора рассматривалось как дурной тон. Ловким ходом считалось поставить императора в такое положении, когда его можно было контролировать. Однако на этом уровне всякий ход был сопряжен с большой опасностью. Сильные мира сего могут сколько угодно грызться между собой, но стоит появиться кому-нибудь, способному подняться над стадом, как они мгновенно объединятся. Поэтому лорд Хон избрал другую стратегию: он успешно внушил своим соперникам, что самым очевидным кандидатом на должность императора является, безусловно, каждый из них… ну и он, лорд Хон, всего лишь альтернатива, запасной вариант. Влияние лорда Хона росло как на дрожжах.

Забавно, неужели они и вправду думают, будто ему нужен этот императорский жезл?…

Оторвавшись от шахмат, он поймал взгляд девушки, занимавшейся приготовлением чая. Она покраснела и отвела взгляд.

Дверь беззвучно распахнулась. На коленях вполз один из его людей.