Олег Шелонин - Эвританские хроники
– Не отставай, Фелисьен! – Ламер подхлестнул нагайкой жеребца.
Слуга залихватски свистнул, горяча скакуна. На полном скаку они продрались сквозь голубой заслон границы и понеслись к полосатым шатрам свиты герцога.
– Как с цепи сорвались, – удивился страж, глядя им вслед, – даже врат не боятся. Хорошо хоть они односторонние.
– Гед, проверь врата на крепость, – с трудом шевеля обескровленными губами, попросил маг.
Страж удивленно посмотрел на колдуна. Худощавое лицо мага было покрыто мелкими бисеринками пота.
– Что с тобой? – обеспокоился воин.
– Проверь.
Гед навалился плечом на голубую завесу и провалился внутрь. С натугой, но провалился.
– Она не работает!!!
– Тихо! – Маг побледнел еще больше. – Никто об этом не должен знать. Возникнет паника. Кто-то вытягивает из этих мест магию. Кто-то очень сильный. Иди доложи Бержерону.
– Я не могу оставить пост!
– Что ты сделаешь один? Иди. Я приказываю!
Страж растерянно потоптался, взглянул еще раз на мага и, приняв наконец решение, бросился к ристалищу – навстречу огромной толпе обезумевшей от страха эвританской знати.
Вырвавшийся на свободу зверинец ристалища, оглушительно рыча, во весь опор несся на Кирилла. Бежать было поздно и некуда. Хмель молниеносно слетел с него. Однако разъяренные животные пронеслись мимо впавшего в ступор юноши, заметались по арене и, как по команде, дружно бросились на штурм барьеров, отделявших их от зрителей. Прорваться удавалось, конечно, не всем. Тяжеловесные тигры и львы скатывались обратно, но для легких пантер пятиметровый забор не являлся серьезной преградой.
– Кирилл!!!
Безутешную Натали с трудом отодрали от перил.
– Мордан! Помогите же ему!
– Прикрывай! – рявкнул дядька Синдарху, перекинул через плечо принцессу и понесся галопом к выходу. – Мечи не обнажать!
Это предназначалось уже не ему. Синдарх скупо улыбнулся. Зачем ему меч? Он – защитник. Не-уловимое движение телом, уход, и нападающий тихо осядет от простого тычка пальцем в мягкую плоть. И не важно, защищена эта плоть броней или прикрыта простой полотняной рубахой. Нужно только знать – куда, с какой силой и как…
– Направо!
Синдарх вырвался вперед и ударом ноги вышиб дверь подсобки. Толпа задавит массой, тут никакое искусство не поможет, а он – защитник. Все галереи и переходы ристалища Синдарх знал наизусть. Он был профессионалом. Отец Баярд мог по праву гордиться им. Дав клятву применять свое искусство только для защиты, как и все выпускники монастыря, подающий большие надежды монах ушел из ордена. Мирской путь был ему больше по душе. Не пошел он и в химерские дружины: терпеть не мог ходить строем… Следующая дверь слетела с петель, и группа воинов с рычащей от злости Натали нырнула в черный зев подземелья. Синдарх остался снаружи.
– Этот ход ведет за пределы ристалища! – крикнул он Мордану. – Скоро вы окажетесь по ту сторону кряжа. Не отходите от выхода далеко. Я приведу туда наших людей.
– Пятый выход? – От удивления Натали даже перестала стучать кулачками по спине наставника. – Да отпусти меня! Откуда ты о нем знаешь, Синдарх?
Отвечать было уже некому. Охранник исчез.
– Он из отступников, – ответил за него Мордан. – Монахам многое ведомо.
– Опусти меня на землю! – взбрыкнула принцесса.
– В этом наряде ты далеко не убежишь, а нам спешить надо!
– Я приказываю!
Дядька нехотя повиновался. Принцесса извлекла из складок платья миниатюрный дамский кинжальчик и решительно обкорнала тяжелый подол.
– На арену! Наш долг спасти короля Кирении! – воскликнула она и рванула было обратно, но верные слуги стали грудью, закупорив проход.
– Да я вас!
Мордан, не желая пререкаться со строптивой девицей, перекинул принцессу опять через плечо и решительно двинулся в глубь подземелья.
– За мной!
Охрана знала свое дело. Один воин, обогнав дядьку, бесшумно ушел вперед, двое шли следом, прикрывая тыл.
«Киса! – томно зарычало что-то внутри Кирилла. – Лапочка!..»
Полосатая «лапочка», пробегавшая в тот момент рядом, рванула в сторону. Серая туша сбитого по дороге носорога послужила трамплином. Передние лапы тигрицы вцепились в край барьера, и она перевалилась внутрь ложи, которую недавно занимала Натали.
– Хватит! – рявкнул сам себе Кирилл, пытаясь загнать обратно рвущиеся из него эмоции. Зоофилией он никогда не страдал и впредь страдать не собирался. Выдернув катану из ножен, юноша с криком «ура!!!» принялся гонять «лапочек» по арене. Их было так много, что увернуться удавалось далеко не всем. Часть полосатых, желтых и бурых шкур быстро оказалась подпорчена. Наблюдать за его подвигами было некому. Трибуны к тому времени уже опустели.
В азарте боя Кириллу удалось так глубоко загнать внутрь свои нежные порывы к братьям меньшим, что звери стали глядеть на него совсем другими глазами. И взгляды их не предвещали надежде Эвритании ничего хорошего. О том, что пора менять тактику, Кирилл сообразил, услышав топот за спиной. Огромный черный носорог мчался на него, низко пригнув голову.
Новая тактика оказалась на редкость успешной. Как юноша оказался за пределами ристалища, он уже не помнил. В голове барабанила только одна мысль: «А не слишком ли медленно я бегу?» Следом по пятам несся зоопарк ристалища. И что самое интересное – он рос! Постоянно присоединялись все новые участники забега, покидая близлежащие леса и перелески: волки из низин, снежные барсы с вершин, и даже лопоухие зайцы пытались пристроиться в кильватер, но безнадежно отставали.
Тропа раздвоилась. Та, что направо, вела вниз, на равнину, другая сворачивала в теснину. Оттуда доносились грубые мужские голоса и звяканье мечей. Кирилл решил, что подмога ему не повредит, и рванул налево.
Напрасно герой думал, что найдет там поддержку. На его беду, в это время главнокомандующий голомскими войсками проводил в жизнь гениальный план бюрера по спасению армии. А точнее, самой ценной ее части.
– Я сказал: самые ценные – налево! А ты куда попер?
– Мой папа – купец первой гильдии.
– Ну и что?
– Я – единственный наследник.
– Конкретнее.
– Пятьсот марок.
– Деревянными?
– Золотом.
– Налево! Следующий!
– Я – внебрачный сын барона фон Деревоза, – представился прыщавый юнец, скромно потупив глазки.
– По бумахам он шын пойтного, – вскинулся Цеворг, отрываясь от записей.
– Я здесь инкогнито, – проникновенно сообщил жуликоватый портняжка… – Не будет же мой фатер афишировать грешки юности. Он, понимаете ли, женат. Тысяча золотых… – намекнул «родовитый отпрыск».
– Налево!
– А мой папа – лучший кузнец Голома! – качнулся вперед дородный детина.
– Направо. Следующий!
– Вы знаете, лет двадцать назад нашу деревеньку тоже навещал барон…
Химерские полки, зажавшие армию Литлера в теснине, с любопытством наблюдали за странными перемещениями в стане врага.
– Что они задумали? – Серк прикинул соотношение сил и дал знак своему полку спешиться.
С другой стороны ущелья ту же операцию повторил Нер. Его воины стреножили коней и застыли в ожидании команды. Один химерский воин стоил десяти, тропа узкая… Шансов у Ганта практически не было, однако…
Мыслили командиры химерских полков практически одинаково – куда спешить? А вдруг Литлер преподнесет им свежую тактическую новинку? Это интересно. Ждать вольноотпущенники Дельгийского ордена умели.
Гант прогарцевал на своем скакуне вдоль шеренги бойцов, откашлялся и вперил в нее огненный взор.
– Вы – наша честь!
Щелкнув каблуками, воины вытянулись в струнку, выгнув грудь колесом.
– Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
– Никак нет! – отрапортовала шеренга.
– Это значит, что вы должны с честью погибнуть или помереть… тьфу! Погибнуть или победить, атаковав плебеев справа. Не посрамим эгийской крови! Фиг дайль!
– Дайль фиг!!! – рявкнула шеренга.
– В атаку шаго-о-ом марш!
Шеренга в составе сына кузнеца и сына тестомеса, чеканя шаг, двинулась на химерский полк Серка.
– Так, с честью мы разобрались, – удовлетворенно крякнул Гант, – теперь займемся спасением самых ценных кадров.
«Ценные» кадры скромно потупили глазки.
– Сколько ты там насчитал?
– Миллион… – Свиток в руках Цеворга ходил ходуном. Глаза готовы были выскочить из орбит.
– Оу-у-у… – У Ганта глаза тоже округлились. – Да на такие деньги…
Что он сделал бы на такие деньги, так никто и не узнал, ибо в этот момент в ущелье ворвался Кирилл, и оно мгновенно опустело. Надо было видеть, с какой скоростью армии сменили дислокацию, дружно повиснув на скалах. Альпенисты бы зарезались своими ледорубами от зависти.
